— Не спрашивали? Тем лучше. Не перебивайте меня, а то мы никогда не кончим. Вы даёте публикации, желая получить сведения о Патрике О'Доногане, — не так ли? Значит, вы ищете тех, кто его знает. Ну вот, я его знаю!
— Вы его знаете? — переспросил доктор, придвигая кресло к Тюдору Броуну.
— Да, я его знаю! Но, прежде чем о нем рассказать, я хочу спросить, — зачем он вам понадобился?
— Вы вправе задать этот вопрос, — ответил доктор. И он в нескольких словах рассказал историю Эрика незнакомцу, которую тот выслушал с глубочайшим вниманием.
— Значит, мальчик жив? — спросил он.
— Жив и здоров и собирается в октябре этого года поступить на медицинский факультет Упсальского университета.
— Так, так… — задумчиво произнёс посетитель. — А скажите, пожалуйста, разве вы не можете проникнуть в тайну его происхождения без посредства Патрика О'Доногана?
— Нет, я не вижу другой возможности, — ответил доктор. — После долгих поисков мне удалось установить, что только один Патрик О'Доноган в состоянии объяснить эту загадку. Вот почему я давал о нем объявления в газетах, по правде говоря, почти не надеясь на успех.
— А почему вы не надеялись на успех?
— У меня есть все основания предполагать, что Патрик О'Доноган предпочитает скрываться, а потому вряд ли он захочет откликнуться на мои объявления. Впрочем, я собираюсь в скором времени прибегнуть к иным методам. Я располагаю подробным описанием его внешности, и мне известно, в каких портах он чаще всего бывает. Я надеюсь обнаружить его там с помощью специальных агентов.
Доктор Швариенкрона сообщил все это не по легкомыслию, а вполне сознательно. Он решил проверить, какое впечатление произведут его слова на незнакомца. И он хорошо заметил лёгкое дрожание век и нервное подёргивание уголков рта на гладко выбритом лице Тюдора Броуна, несмотря на его напускное равнодушие. Но почти мгновенно тот снова принял невозмутимый вид.
— Ну что же, доктор; — сказал он, — если вы не в состоянии узнать тайну помимо О'Доногана, тогда, значит, вы никогда её не узнаете!.. Патрик О'Доноган умер.
Как ни потрясло доктора это известие, он не проронил ни звука, а только пристально взглянул на собеседника.
— Умер и похоронен, — продолжал тот, — вернее сказать, опущен на глубину трехсот морских саженей! Случаю было угодно, чтобы этот человек, чьё прошлое и мне казалось загадочным — потому я обратил на него внимание — три года назад был нанят марсовым на мою яхту «Альбатрос». Должен заметить, что моя яхта — испытанное судно. Я провожу на его борту иногда по семь — восемь месяцев подряд. Итак, года три тому назад, когда мы находились на траверсе [82]
Мадейры, марсовый Патрик О'Доноган упал в море. Я немедленно приказал остановиться и спустить шлюпки. После тщательных поисков он был найден. На борту ему была оказана необходимая помощь, но все попытки вернуть его к жизни не увенчались успехом: Патрик О'Доноган был мёртв. Пришлось возвратить морю добычу, которую мы попытались у него отнять! Разумеется, несчастный случай был зафиксирован по всем правилам в судовом журнале. Полагая, что данный документ может вас заинтересовать, я велел снять с него нотариальную копию и принёс её вам.
Сказав это, Тюдор Броун вытащил бумажник, извлёк из него лист бумаги, покрытый гербовыми марками, и передал доктору.
Тот быстро ознакомился с документом. Действительно, это была выписка из судового журнала «Альбатроса», принадлежащего Тюдору Броуну, и она подтверждала кончину Патрика О'Доногана на траверсе острова Мадейры. Выписка была надлежащим образом заверена под присягой двух нотариусов и зарегистрирована в Лондоне, в Sommerset House [83]
, комиссаром её королевского величества.
Подлинность документа не вызывала сомнений. Но самый факт его неожиданного появления показался доктору таким странным, что он не в силах был удержаться, чтобы не высказать вслух своего удивления. Тем не менее он сделал это со свойственной ему вежливостью.
— Вы мне позволите, сударь, задать вам только один вопрос? — спросил он.
— Задавайте, доктор.
— Каким образом у вас оказался в кармане подобный документ, заранее заготовленный и законно оформленный?.. Для чего вы его мне принесли?
— Если я не разучился считать, то это не один, а два вопроса, — ответил Тюдор Броун. — Отвечу на них поочерёдно. Этот документ оказался у меня в кармане потому, что, прочитав два месяца тому назад объявление и имея возможность предоставить интересующие вас сведения, я хотел, чтобы они были возможно более исчерпывающими и бесспорными, насколько это в моих силах… А принёс я документ потому, что, совершая прогулку на яхте вдоль берегов Швеции, счёл уместным занести вам эту бумажонку лично, чтобы удовлетворить таким образом и своё и ваше любопытство.
На такие доводы возразить было нечего, и доктор принял единственно возможное решение.
— Так, значит, вы прибыли сюда на «Альбатросе?» — быстро спросил он.
— Ну да.
— А есть ли у вас на борту матросы, знавшие Патрика О'Доногана?
— Конечно есть, и немало.
— Вы позволите мне повидаться с ними?
— Сколько вам будет угодно. Может быть, вы хотите сейчас отправиться со мной на яхту?
— Если вы не возражаете.
— Нисколько, — ответил англичанин, вставая. Позвонив слуге, доктор велел подать себе шубу, шляпу и трость и вышел с Тюдором Броуном. Через пять минут они уже были у причала, где стоял на якоре «Альбатрос».
Их встретил старый морской волк, с багрово-красным лицом и седыми бакенбардами. Он показался доктору человеком весьма расположенным к откровенности и чистосердечию.
— Мистер Уорд, — остановил его Тюдор Броун, — этот джентльмен желает навести справки о Патрике О'Доногане.
— О Патрике О'Доногане? — переспросил старый моряк. — Да помилует бог его душу! Он доставил нам немало хлопот, когда мы его вылавливали на траверсе Мадейры! А для чего, я вас спрашиваю, нужна была вся эта возня? Ведь всё равно его пришлось отдать на съедение рыбам!
— Как долго вы с ним были знакомы? — спросил доктор.
— С этим прощелыгой? Слава богу, недолго — год или два, не больше. Мы, кажется, наняли его в Занзибаре, не так ли, Томми Дафф?
— Кто меня зовёт? — откликнулся молодой матрос, усердно начищавший мелом медные поручни на лестнице.
— Я, — ответил старик. — Ведь мы в Занзибаре взяли на борт Патрика О'Доногана?
— Патрика О'Доногана? — медленно проговорил матрос, как бы смутно припоминая это имя. — Ах да, конечно, это тот самый марсовый, который упал в море на траверсе Мадейры? Так точно, мистер Уорд, он поступил к нам в Занзибаре.
