Как маг Ди действительно меня обходила, но работать со стихиями мне удавалось куда лучше. Недаром я много времени уделял именно попыткам отражения заклинаний. Безусловно, с волшбой такой чудовищной (для меня) мощи я не сталкивался, но общие принципы знал и считал, что смогу противостоять слепой силе разрушения.
Орки увидели только плохо различимое движение над своими головами и поняли, что произошло, только когда их предводитель очутился перед линией, держа над башкой тот самый шар, который только что выпустил дырпцагунный маг. Мохаррный Свет, как же это было трудно! Трудно и больно. Орки, сообразив, что к чему, разразились восторженным ревом. Да, ребятки, именно этого-то от вас мне и надо было – чужая молния все время норовила вырваться и добраться до своей цели, которая теперь была перед ней, и только то, что я незаметно высасывал Силу из зеленокожих, бурно радовавшихся моему успеху, помогало мне держать ее в узде. Но и забирать слишком много я тоже не мог – они еще были нужны мне в бою. Поэтому, пока маги врага стояли, открыв рты (еще бы, такого им никто не показывал), я спешно начал заменять суть заклятия, подменяя ее собственной. Эту область магии многие считали ненужной, так как на подобные манипуляции уходило по нескольку секунд – по магическим меркам целая вечность. Но я угробил немало времени, пытаясь понять, как же это делается, и сейчас сокровенное знание сильно меня выручило.
Самые глазастые дружинники (и, конечно, маги, следившие за каждым моим действием) увидели, как кошмарное отродье Тьмы широко оскалилось, показав полную клыков пасть, и, от души размахнувшись, метнуло заряд обратно, в магов. Разумеется, я привесил к молнии несколько дополнительных смертоубийственных свойств, но чародеи оказались на высоте – плащи им подрало изрядно, сами они остались невредимы. И сразу последовал их ответ, только на этот раз они нацелили его на гребень холма, где осталась со своими Ди. Второй маг очертил внезапно полыхнувшим алым навершием посоха круг прямо в воздухе перед собой, сгреб горсть воздуха и словно бы нехотя бросил его в середину огненного кольца. Пламенный круг немедленно вздулся пузырем, и через мгновения через поле устремился сгусток огня величиной с походный шатер.
Ди поступила еще лучше меня, я, при всей экзотичности своей работы с заклинаниями, так бы не смог. Это был действительно образчик высшего мастерства. По видимому эффекту (самой работы я, конечно, не уловил) я понял, что она сумела в краткие терции времени отыскать скрепы заклятия, которые людские волшебники, не ожидая найти в ней первоклассного мага, оставили на виду. Точно определив момент, когда огнешар находился над одним из «ежей», она мгновенно (не знаю уж как) сломала их, и весь жидкий огонь, наполнявший заряд, излился вниз. Щиты, поднятые наверх для защиты от возможной стрельбы, разумеется, не выдержали магического пламени. Дикий вой сгорающих заживо взлетел вверх и тут же прервался – на месте разрушения шара земля почти мгновенно прогорела на локоть вниз. Остались только стоны обожженных и удушливый запах горелого мяса, заполнивший собой, казалось, всю котловину. На морде Ди появилась усмешка, которую я бы предпочел никогда больше не вспоминать. Но вскоре начались такие вещи, что мне стало не до того, чтобы глядеть по сторонам.
Людские маги убрали глаза со лба и, не обращая никакого внимания на пытающиеся собраться остатки «ежа», решили показать, что шутки кончились. Произвести сей процесс вразумления они решили, разумеется, на мне. Я четко видел, как они взялись за руки, объединяя Силу, затем слитно вонзили оголовья посохов в землю и затянули какой-то мерный речитатив, который я мог заметить только по губам. Уже тогда мне стало понятно, что хорошего ждать не приходится. Затем по навершиям посохов проскочила одна искра, другая, красная, еще две, еще, еще, еще, и, наконец, вокруг них закрутилось целое облако белых и красных искр. И вдруг из этого тугого клуба летящего огня в небо выстрелила плеть, сплетенная из двух ослепительно сияющих нитей – белой и пламенеющей.
Теперь пришла моя очередь подбирать челюсть с земли, чтобы та не наскребла на себя гору пыли. Мохаррные волшебнички решили устроить мне Истечение Стихии! Да что там – уже устроили, причем не одной, а Воздуха и Огня разом! Две самые агрессивные, мощные ипостаси Силы… Проорав нечто вроде: «Все ко мне! Да плотнее, плотнее, гарбаддные дети!» – я, попутно молясь Тьме о благополучном входе в Чертог, начал плести нечто, что, по моим представлениям, должно было защитить меня и орков от того, что ожидалось с неба через несколько мгновений.
Вокруг опустилась завеса, отгородившая меня от большей части магии извне. Похоже, они решили пустить в ход полную, самую мощную степень этой волшбы. С одной стороны, Ди теперь точно не могла бы мне помочь, но с другой – эта завеса оттягивала на себя немалую долю Силы, вложенной в заклятие, и у меня появлялись хоть какие-то шансы сдюжить своими силами.
Тем временем над моей башкой (и над орками, сбившимися вокруг меня) начало учиняться то, из-за чего Истечение Стихии и считали едва ли не сильнее Молота Тьмы. Из двойной нити стало раскручиваться нечто невообразимое, принимая очертания тучи, через которую поначалу просвечивало небо. Немедленно она начала пухнуть, утолщаясь, расширяясь и наливаясь каким-то нутряным багровым свечением. После нескольких секунд интенсивного роста туча заняла собой чуть не полнеба и опустилась рыхлым брюхом так низко, что мне оставалось до нее не больше пяти саженей. Но это было лишь попыткой испугать врага, чтобы тот, дай Свет, помер от страха. Я точно знал, что самое интересное начнется скоро, но не сейчас. И я оказался прав, хотя это был тот самый случай, когда так хочется ошибиться.
Туча внезапно сжалась, поднявшись вновь высоко в небо, по ней прошли судороги, словно бы наружу что-то рвалось (на самом-то деле так оно и было), и наконец началась собственно активная часть чародейства. Став абсолютно красным, облако, внезапно начавшее переливаться всеми оттенками этого цвета, исторгло из себя кольцо пламени, разбежавшееся по небу, и начался ливень пылающих камней, настоящей лавиной низринувшийся вниз. К тому времени я уже изготовил собственное плетение, на скорую руку проверил его и, раскинув получившийся щит, приготовился встретить атаку.
Когда первые метеоры коснулись щита, я понял, что не выдержать шансов у меня куда больше. Хоть я, прекрасно понимая, что спасение в данном случае в бегстве, и двинул прочь из очерченной завесой зоны, но до границы оставалось еще около полутора десятков шагов, и их надо было успеть пройти.
Я все-таки пробился, хотя уже через три шага почувствовал, как волны яростного пламени, текущие по щиту, словно бы сдирают с меня кожу, а затем начинают неспешно наливать все тело палящей болью. Так мы и шли – посередине я (скорее несомый сгрудившимися орками, так как всё, на что меня хватало, – просто держать щит из последних сил, забирая энергию даже из ауры
[26]
), а вокруг испуганные зеленокожие, опасливо косящиеся на негодующе гудящие и иногда почти гаснущие стены защитного купола. Облегчение, когда мы начали вырываться из зоны буйствовавшей смерти, я только почувствовал – глаза к тому моменту, судя по феерическим ощущениям, давно выгорели. Орки галантно пропустили меня вперед (теперь, когда я держал не весь щит, стало чуть легче), и я первым шагнул на траву, которая даже не обуглилась – завеса плотно держала магию с обеих сторон.
