Часть I
Буров
Владимир Буров, владелец социально-политического журнала «Наше время», сорокалетний усталый человек, стоял у окна рабочего кабинета, смотрел в окно и сосал потухшую трубку. Был октябрь, и маленький дворик внизу засыпало желтыми листьями. Ветер лениво гонял их по углам двора, время от времени принимался накрапывать дождь. Нужно было работать, но Буров уже четверть часа находился у окна. Внимание его привлек золотистый лист, кружащийся над его запаркованной у подъезда машиной. Буров загадал про себя: если лист упадет на крышу – у Маши все будет хорошо. Лист совершил посадку точно над ветровым стеклом серой «Ауди». Буров недоверчиво усмехнулся. И в это время за спиной его скрипнула дверь и незнакомый, хрипловатый женский голос сказал:
– Владимир Алексеевич, я к вам. Здравствуйте.
Буров резко повернулся. Посетительница уже вошла и, не дожидаясь приглашения, села в кресло возле стола. Удивленный Буров увидел темное, как у индианки, худое лицо, очень большие черные глаза, черные волосы, уложенные в узел на затылке. Мельком отметил странный запах ее духов: не то травянистый, не то болотный, но довольно приятный. На вид женщине было около тридцати пяти, над ее виском тянулись нити седины. Она держалась очень спокойно, почти непринужденно, и это рассердило Бурова.
– Прежде всего, кто вас сюда пустил? – неджентльменски спросил он, отходя от окна. – Я занят, через десять минут у меня совещание. Если моего секретаря нет на месте, это не повод…
Секретарь Ирина оказалась легка на помине: не успел Буров договорить, как из-за двери послышался приближающийся стук каблучков, и в кабинет заглянула виноватая рожица.
– Ой, Владим-лексеич, извините, я, чес-слово, только на секундочку, там Киреев запись привез… – затараторила было она, но, увидев посетительницу, смолкла на полуслове. Похлопала густо накрашенными ресницами (Бурову всегда казалось, что они должны стучать, как деревянные), восхищенно протянула:
– Ой-й-й… Владим-лексеи-и-ич… Ой, вы же – Александра Соколова, да? Та самая?.. Ой, это правда вы?!
Пора увольнять эту идиотку, машинально подумал Буров. Второй год работает в крупном издании и все еще таращится на приходящих знаменитостей, как баран на новые ворота. Никаких мозгов, вот и бери после этого на работу дочь знакомых… Но тут до Бурова дошел смысл сказанного Ириной, и он, неловко положив на столешницу трубку, уставился на женщину.
Он вдруг понял, что гостья гораздо моложе, чем ему показалось сначала. Ей лет тридцать, не больше, это седина ввела его в заблуждение. Так, значит…
– Простите, моя секретарша права? Вы – Александра Соколова?
– Погрязова, – поправила гостья. Помолчав, пояснила: – Я никогда не брала фамилию мужа.
Буров молча смотрел на нее. Теперь он уже не понимал, как мог сразу не узнать свою посетительницу. Год назад фотография этого темного, большеглазого лица украшала передовицы всех газет и журналов, в том числе и его собственного, мелькала во всех новостях. Заголовки надрывались один пуще другого: «Величайший мафиозо России убит в бразильской глубинке!», «Роковая ошибка Шкипера!», «Возвращение на родину мадам Соколовой!», «Вдова Шкипера отказывается от комментариев!» – и тому подобная бредятина. Буров сам тогда дал добро на запуск двухполосной статьи о жизни и смерти Павла Федоровича Соколова – легендарного Пашки Шкипера, сделавшего миллионное состояние в России в мутные девяностые годы. Шкипер погиб год назад во время взрыва его дома в бразильском штате Салвадор. Его жена прилетела в Россию, прямо в аэропорту на нее насели журналисты и телевизионщики, но вдова никак не прокомментировала ни смерть мужа, ни свое возвращение. Шмелева, обозреватель светской хроники, предложила тогда заголовок: «Молчание бриллиантовой вдовы». Буров поморщился, вспоминая. Звучало пошловато, но в принципе верно. Все колоссальное состояние Шкипера, его полностью легальный бизнес за границей, сеть гостиниц и ресторанов в Италии и Франции, игорные дома в Сан-Пауло и Рио-де-Жанейро остались этой женщине. Сенсация была тем значительней, что до сих пор о мадам Соколовой никто не знал: на деловых приемах, светских тусовках, фешенебельных курортах Шкипера сопровождали ослепительные женщины – судя по всему, профессионалки. Жену он в свет не вывозил.
Еще тогда, год назад, Буров недоумевал: зачем она вернулась в Москву? Неужели плохо быть миллионершей в Италии или Рио-де-Жанейро? Потом мадам Соколова сразу пропала куда-то, исчезли публикации, смуглое глазастое лицо перестало мелькать в выпусках новостей. Буров знал почему. Ему самому тогда позвонили из известного ведомства и предупредили, что тему Шкипера и его вдовы пора сворачивать. Буров понял. Слава богу, спохватились. Шкипер был связан со многими политическими деятелями России, бывал в их домах, вел с ними дела. Этим людям не нужна была огласка их отношений со знаменитым бандитом.
– Ирочка, кофе нам, – подумав, сказал Буров. – А совещание перенеси на четыре. Итак, чем могу быть полезен, Александра?..
– Николаевна.
Мельком Буров отметил, как просто одета вдова Шкипера: длинная черная юбка, глухая черная же блузка, никаких украшений, никакой косметики. Только запах странных травянистых духов – словно находишься в лесу, в зарослях папоротников после дождя.
– У меня к вам предложение, Владимир Алексеевич.
– От которого я не смогу отказаться? – улыбнулся он.
– Надеюсь, – без ответной улыбки сказала Погрязова.
– Я вас слушаю, Александра Николаевна.
Погрязова побарабанила пальцами по столу. Глядя в окно через плечо Бурова, спросила:
– Вас интересует интервью со мной?
Буров молча, в упор смотрел на нее. Через минуту Погрязова напомнила:
– Владимир Алексеевич, время – деньги. Да или нет?
Буров, не сводя с нее глаз, гаркнул в сторону приемной:
– Ира, меня нет ни для кого! По телефону не соединять! Где кофе?! Александра Николаевна, я все правильно понял? Вы готовы дать нам интервью? Предупреждаю, меня интересует только правда. И вы должны будете ответить на все – все предложенные вопросы! Иначе ваше предложение не имеет смысла.
– Разумеется.
Буров снова замолчал. Все это было слишком неожиданно. Да, к нему в руки плыла сенсация. Интервью с вдовой Шкипера, а лучше – большая статья… Это… это, господа, серьезно. За минувший год интерес к персоне Павла Соколова у населения ничуть не утих, такой бешеной популярности не мог добиться даже Отари Квантришвили, а ведь тоже был тот еще дон Корлеоне и, в отличие от Шкипера, обожал привлекать к себе внимание. Русский народ любит своих бандитов, и ничего с этим не поделаешь. За полгода о Шкипере были написаны две книги, в равной степени бездарные, на взгляд Бурова, который прочел обе. Получился своего рода «Крестный отец» в переложении для олигофренов. Факты в книгах никто не проверял, но и опровергать их тоже не представлялось возможным: семьи у Шкипера не было.
