Сажерук тихонько подул в темноту, и на месте клетки огонь нарисовал знак, которым Мо помечал свои переплеты: голову единорога.
— Что ж, так и сделаем, — сказал он. — Но если ты снова станешь переплетчиком, какова же моя роль?
— Ты спасешь свою дочь, — ответил Мо, — и не дашь в обиду мою жену. Реза улетела на поиски Пустой Книги. Помоги ей и доставь книгу мне.
"Чтобы я мог дописать конец, — думал он. — Всего три слова". И вдруг Мо пришла в голову мысль, от которой он невольно улыбнулся в темноте. О Резе Орфей не написал ни единого слова. Кого еще он забыл?
Назад
Кто бы ты ни был, как бы ты ни был одинок.
Мир раскрывается твоей фантазии
И зовет тебя криком дикого гуся — Тревожным, пронзительным.
Снова и снова заявляющим о твоем месте
В семье сущего.
Мэри Оливер. Дикие гуси
Роксана снова пела. Для детей, которые не могли заснуть от страха перед Зябликом. Все, что Мегги прежде слышала о пении Роксаны, оказалось чистой правдой. Ее заслушивались даже деревья, птицы на самых дальних ветвях, звери, жившие среди корней, и звезды на темном небе. Голос Роксаны нес утешение, хотя песни ее часто бывали печальны и Мегги слышала в каждом слове тоску по Сажеруку.
Утешительно слушать о тоске, когда сердце полно ею до краев. Тоска по сну без страха, по дням без забот, по твердой земле под ногами, по сытому желудку, улицам Омбры, матерям… и отцам.
Мегги посмотрела на верхнее гнездо, где раньше работал Фенолио. Не знаешь, о ком и тревожиться в первую очередь: о Фенолио, Черном Принце, Фариде, отправившемся вместе с Баптистой по следам великана, или о Дориа, который ушел разведать, не возвращается ли Зяблик. О родителях Мегги старалась даже не думать, но тут Роксана запела песню, которую Мегги любила больше всех: там рассказывалось, как Перепел вместе с дочерью побывал в плену во Дворце Ночи.
О Перепеле ходили и более героические легенды, но только в этой говорилось об ее отце, а Мегги тосковала именно по отцу. Ей хотелось положить голову ему на плечо и спросить: "Как ты думаешь, великан отнесет Фенолио своим детям? Как ты думаешь, растопчет он Фарида и Баптисту, если они попытаются освободить Черного Принца? Как ты думаешь, может одно сердце любить двоих? Встретился ты с Резой? Как ты, Мо? Где ты сейчас?"
— А Перепел уже убил Змееглава? — спросил вчера у Элинор кто-то из детей. — Скоро он придет спасти нас от Зяблика?
— Конечно! — ответила Элинор, бросив быстрый взгляд на Мегги.
Конечно…
— Мальчишка до сих пор не вернулся, — донесся до Мегги голос Эльфогона. — Пойти, что ли, посмотреть, куда он запропастился?
— Зачем? — тихо ответил Деревяга. — Он вернется, если сможет. А если нет, значит, его поймали. Я уверен, они прячутся где-то внизу. Лишь бы Баптиста от них поберегся, когда пойдет обратно.
— А как он побережется? — возразил Эльфогон с мрачной улыбкой. — Позади — великан, впереди — Зяблик, а Принц, скорее всего, погиб. Наша последняя песенка скоро будет спета и прозвучит не так красиво, как колыбельные Роксаны.
Мегги закрыла лицо руками. Только не думать. Просто ни о чем не думай, Мегги! Слушай, как поет Роксана. Мечтай о том, как все уладится. Как все вернутся живыми: Мо, Реза, Фенолио, Черный Принц, Фарид… и Дориа. Как поступает Зяблик с пленными? Не думай, Мегги, не спрашивай.
Снизу послышались голоса. Она наклонилась, всматриваясь в темноту. Баптиста? Огонь, небольшой, но яркий, рассеял мрак. Фенолио! А рядом с ним — черный Принц на носилках.
— Фарид! — крикнула она.
— Тихо! — шикнул на нее Эльфогон.
Мегги зажала себе рот. Разбойники спускали канаты и сеть для Принца.
— Скорее! Баптиста! — Голос Роксаны звучал совсем иначе, когда она не пела. — Они идут!
Объяснять ей не пришлось. В лесу раздалось конское ржание. Ветки хрустели под солдатскими сапогами. Разбойники спустили еще канаты, кое-кто слезал по стволу. Из тьмы полетели стрелы. Из-за деревьев вышло целое войско, словно рой серебряных жуков.
"Вот увидите, они дожидаются, пока Баптиста вернется с Принцем!" Дориа много раз это говорил. Поэтому и отправился на разведку. И не вернулся.
Фарид выпустил сноп пламени. Они с Баптистой заслонили собой Черного Принца. Медведь стоял рядом с ними.
— Ну что опять случилось? — рядом с Мегги присела Элинор. Волосы у нее были в таком беспорядке, словно их спутал страх. — Я как раз заснула. Ничего не понимаю.
Мегги не ответила. Что она может сделать? Она поднялась и пошла на ветку, где сидела Роксана с другими женщинами. Из разбойников с ними было только двое. Все остальные уже спускались по стволу, но до земли было далеко, а снизу градом сыпались стрелы. Двое разбойников с криком сорвались вниз. Женщины закрывали детям глаза и уши.
— Где он? — Элинор так перегнулась вниз, что Роксана резко рванула ее назад. — Где он? — крикнула она снова. — Да скажите же! Жив этот старый болван?
Фенолио посмотрел вверх, словно услышал ее голос. На морщинистом лице выражался страх, вокруг кипела битва. Мертвец упал к его ногам, и Фенолио схватился за меч.
— Нет, вы только посмотрите! — закричала Элинор. — Что он себе воображает? Что ему пора сыграть героя в его собственной треклятой повести?
"Мне нужно вниз, — подумала Мегги. — На помощь Фариду и на поиски Дориа". Где он? Лежит мертвым где-то в лесу? Нет, Мегги! Фенолио ведь написал его будущее! Он не мог погибнуть. И все же… Она побежала к канату. Эльфогон удержал ее.
— Наверх! — скомандовал он. — Женщины и дети наверх, как можно выше!
— И что нам там делать, наверху? — рявкнула на него Элинор. — Ждать, пока нас стряхнут вниз?
На этот вопрос ни у кого не было ответа.
— Они добрались до Принца! — В голосе Минервы звучало такое отчаяние, что все вздрогнули. Женщины заголосили. Да, они добрались до Принца и стаскивали его с носилок. Медведь неподвижно лежал рядом, из бурого меха торчала стрела. Баптисту тоже схватили. А где же Фарид?
Там, где огонь.
Фарид разжег жаркое, кусачее пламя, но Коптемаз тоже был здесь. Его неестественно блестящее лицо казалось светлым пятном над черно-красной одеждой. Один огонь пожирал другой, пламя побежало вверх по стволу. Мегги послышалось, что дерево стонет. Несколько деревьев поменьше уже загорелись. Дети рыдали во весь голос. Их плач надрывал сердце.
"Ах, Фенолио, — подумала Мегги, — не везет нам с помощниками. Сперва Козимо, а теперь великан".
Великан.
Он показался из-за деревьев так внезапно, словно ее мысль вызвала его сюда. Кожа у него была сейчас темная как ночь, а на лбу отражались звезды. Одна нога затоптала огонь, занявшийся между корнями дерева. Другая едва не раздавила Фарида и Коптемаза, так что Мегги услышала свой собственный отчаянный вопль.
