Приказ, кстати, предельно простой – надо побыстрее убить все живое в этом здании.
Глава 4
Прослушав радиотрансляцию очередного заседания украинского парламента, Папа Римский Иоанн Павел II пришел к историческому выводу о возможности конца света в одной отдельно взятой стране.
Из анекдотов про религию
Второе утро отдыха оказалось лишь немногим лучше первого. Тоха, в энный раз преданный «верной» подругой, весь вечер целенаправленно заливал мозговое вещество пивом. Малое содержание алкоголя в «лекарстве» пришлось компенсировать большим количеством. Организм, надломленный позавчерашней пьянкой, отреагировал адекватно – ответил похмельем средней степени тяжести. Получше, чем вчерашнее пробуждение, но тоже неприятно. Спал бы еще и спал, но нет же – растолкали. Народу припекло ехать к этим четырежды проклятым соленым лужам пораньше. Кондиционер в «лимузине» Олега не работал, тащиться по местной дороге в полуденный зной – удовольствие сомнительное.
Единственный плюс: Натаха не стала капать на мозги с утра. Эта самка собаки была полностью занята своим новым приобретением – Пашей (сифилитическим самцом гориллы). Тоха, знакомый с ее повадками, понимал, что долго эта благодать не продлится. Возможно, еще одна развеселая ночка – и эту гору протеина ткнут лицом в дерьмо. Или нет – Ната сперва извозит в дерьме пару туфель, потом тщательно вытрет их о свинскую морду этого поднадоевшего фаллоимитатора.
Возле машины суетился Лысый, делая вид, что работает. Он хватал удочки, затем бросал их, брался за пакеты и оставлял их на месте. А увидев Тоху, перестал демонстрировать зрителям, что на нем здесь все держится, и молча предложил товарищу банку пива.
Тоха отказываться не стал. Открыл, отпил, неспешно кивнул:
– Спасибо, братан, ты настоящий друг.
Потягивая пивко, они лениво наблюдали за процессом погрузки. Работали Алка и Юлька. Первая вообще деваха покладистая, вторая… Вторая – шизанутая на всю голову, но, похоже, работящая. Идиллию прервал Олег. Выбравшись из домика с каким-то ящиком в руках, он припахал обоих похмельных товарищей – пришлось загружать машину бесчисленными пакетами, сумками, свертками, удочками, дровами и вообще непонятно чем. Тоха, с трудом пристроив здоровенный мангал, обернутый грязной мешковиной, уточнил:
– Мы к этим соленым прорывам канализации на один денек едем или на полгода? Рессоры сейчас не выдержат – полопаются.
Олег, осторожно ставя эмалированное ведро с маринованным мясом, ответил спокойно:
– Машина большая – все влезет.
– Для лохов у тебя машина – сарай на колесах. Я думал, что у тебя тачка покруче.
– Так зачем в эту глушь крутую? Тут как раз семейная рулит – и груза много берет, и пассажиров. Вся наша толпа спокойно влезет, и полтонны барахла прихватить можно. А попробуй в «мазерати»
[15]
столько набить – там багажник меньше скворечника.
Решив, что ведро установлено надежно и проливов маринада не будет, Олег достал телефон, поднес к уху. Поморщился, посмотрел на дисплей, недовольно буркнул:
– Не могу никуда дозвониться. Сети нет. Сигнал вообще не ловится.
Тоха, добив банку до дна, жестоко смял ее в руке и прокомментировал:
– Потому что телефон у тебя такой же лоховской, как и машина. И про «мазерати» ты соврал – раньше говорил, что у тебя другая тачка.
– Я не говорил сейчас, что у меня «мазерати», я для сравнения сказал. И дай-ка тогда свой телефон – проверим.
Убедившись, что и телефон Антона не обнаруживает сети, Олег ухмыльнулся:
– Продолжая твою мысль, можно прийти к выводу, что твой телефон не менее лоховской, чем мой.
– Не умничай – тебе это не идет. И вообще – когда поедем уже? Зачем меня разбудили – мог бы еще часа четыре валяться с такими сборами.
* * *
Денек намечался солнечный – на небе ни облачка. Ветер задувал с моря, что радовало – при ветре с суши на побережье мгновенно оказывались стаи голодающих комаров с Сиваша, и вечерами насекомые устраивали геноцид для отдыхающих. Машина продвигалась медленно – местная грунтовая дорога в профиль напоминала листы шифера из-за накатываемых в песке поперечных бугров. При малой скорости трясло терпимо, чуть повыше – надолго станешь клиентом стоматолога. Есть еще один вариант – идти нахрапом, на скорости не ниже шестидесяти – восьмидесяти километров в час. При этом колеса цепляются за вершины бугров, не успев толком провалиться в ложбины. Но здесь, на косе, подобный стиль езды требовал слишком многого от амортизаторов машины и водителя – Олег рисковать не любил.
По дороге он как «старожил» подвизался в роли гида, накачивая мозги спутников бесполезной краеведческой информацией:
– Арабатская стрелка
[16]
– это самая большая коса в мире. Она уникальная. Начинается на Керченском полуострове и тянется на сто километров к северу, почти до Геническа. Ширина этой полоски обычно около полутора километров, но есть место, где расширяется до восьми, а есть – где сужается до пары сотен метров. На ней нет природных холмов или глубоких ложбин – почти везде ровная, как доска. Местами есть дюны, но несерьезные. Это самая молодая суша на Земле – еще тысячу лет назад здесь не было ничего. Море плескалось. Потом волны нагнали из песка линию прибрежных островков, и со временем они соединились в сплошной песчаный вал. В этом валу остался единственный разрыв – перед Геническом есть пролив. Мы через него проезжали по мосту.
– Там два моста было, – лениво заметил Тоха. – Значит, и пролива два – соврал ты.
– Один пролив – просто в нем остров, вот и получилось два моста. И не пролив – протокой называют. Кстати, коса песчаная, но песок в ней непростой. Уникальное явление – это обломки ракушек. Еще одна уникальность – артезианская вода отличного качества. Азовское море на хорошую воду небогато – на всех побережьях народ пьет солоноватую и горьковатую гадость. А местную, что из скважин бьет, хоть в магазинах продавай за хорошие деньги. Вон, потрогайте бутылки – ледяная. Это я утром съездил к скважине, набрал, пока вы еще дрыхли все. В самое жаркое лето она все равно холодная и вкусная. А еще тут самые красивые в мире закаты – все, кто их повидал, с этим соглашаются. Вечером и вы увидите – обалдеете. Рыбалка отличная, креветок много, мидий можно ловить и крабов. Крабы, правда, мелкие. Сейчас мы едем на юг, слева от нас тянется Азовское море, справа – залив Сиваш. Залив тоже уникален – мелководный, разделен на множество озер, соединенных протоками, вода во многих очень соленая. В некоторых местах на дне залегает толстый слой жирного ила. Он очень полезен и не уступает дорогому илу Мертвого моря – народ здесь издавна этой грязью лечит чуть ли не все болезни. Лучший способ – это раздеться догола, намазаться с ног до головы и сидеть в помещении без сильных сквозняков, дожидаясь, когда грязь эта высохнет. У нас, было дело, в палатке один раз сразу четыре девахи так засели, а я не знал и заглянул туда. Как увидел эти статуи, чуть заикой не остался.
