Синий, покосившись на чадящую кучу из угольков и обгоревшей проволоки, одним емким словом приобщил свинок, устроивших столь обидный саботаж, к стану сексуальных меньшинств.
– Интересно, как они ухитрились вообще колеса снять, – удивился Рощин.
Тарас, указав на уцелевшие, пояснил:
– Под брюхо вон камней кучу наложили. Потом спустили да и сняли. Ума хватило.
– Ума? Да это тебе не велосипед – спустить в блин не выйдет. И вообще – у них целых два грузовика, но снимать колеса они почему-то решили с брони. Или собирались его превратить в огневую точку? Да и замороженные они были какие-то. Толком даже не отстреливались… И мало их – двадцать шесть я насчитал. На два КамАЗа и БТР это очень мало. Где остальные?
– Да какая тебе разница! – не выдержал раздраженный Синий. – Хватаем все ценное и валим отсюда! Мало ли – вдруг на стрельбу уже мчится кто-то! Например, элита! На танках!
Мысль была дельной, и все засуетились, поспешно собирая оружие и боеприпасы. Синий кинулся назад – к своему КамАЗу, а Тоху в очередной раз припахали к самой грязной работе – сливать горючку из грузовиков.
Минут через пятнадцать, залив бак опять под горловину, двинулись дальше. Весело светило солнце, щебетали птички, позади все еще дымили остатки здоровенного костра, поглотившего резину от бронетранспортера.
Первый настоящий бой со свинками отряд выиграл с разгромным счетом «двадцать шесть – ноль».
Это если не считать поцарапанного Синего.
Глава 16
Мстишь?
Копай две могилы.
Конфуций
И молодая не узнает,
Какой у парня был конец.
Один из вариантов двух строк советской военной песни «По полю танки грохотали» (считается народной).
В каждом глазу Юльки плескалось полтора ведра счастья. Ноги ее упирались в источник великого удовольствия – кучу из десятков автоматов и ручных пулеметов. Пацан, сидевший на другой стороне кузова, таращился на эту кучу другим взглядом – будто водитель газенвагена
[32]
на незаполненный лист квартального отчета. Считает небось, сколько двуногих и четвероногих можно будет привалить из этого армейского добра. Даже Лысый заразился от этих маньяков: сидит, склеивает попарно магазины с помощью стыренного где-то скотча. Думает небось, что это офигенно круто – типа все как у настоящих коммандос. Надо бы подкинуть ему вредительскую идею, что склеивать по пять штук – верх крутизны. То-то потом рад будет это добро таскать, а уж как перезаряжать удобно станет – на слезы изойдет…
Да уж – с оружием теперь в отряде проблем нет. Даже Тохе теперь придется таскаться с автоматом. Пытаться откосить от этой тяжести, ссылаясь на врожденный пацифизм (отягощенный пофигизмом и невероятно завышенным ЧСВ
[33]
), неразумно – ведь ствол ему самому пригодится, когда доберется до семьи. Он знает в лесу чудный островок среди болот и озер – там он замыслил спрятать сестренку и родителей. Наберут побольше жратвы, грибы будут собирать, ловить сопливых линей и упитанных карасей – пересидят все это как-нибудь. Но нельзя забывать про крыс – им объяснить, что ты не признаешь сопротивления злу насилием, будет нелегко. Проще пристрелить. Хорошо бы уболтать Лысого остаться с Тохой – этот недалекий тип с автоматом обращается проворно, да и реакция у него неплохая. А уж какой выдумщик – сумел из простейшего самодельного рыбацкого приспособления для закидывания грузил и прикормки сделать устройство для метания ручных гранат. И ведь действовало успешно – прямо в толпу одну зашвырнул.
Хотя… дуракам ведь везет…
Грузовик трясло не хуже, чем на дорогах Арабатской стрелки. Ехали по просекам через сосновый лес. По сыпучему песку. Оружие, подпрыгивая на кочках, норовило расползтись по кузову, и Юлька с пацаном постоянно его пододвигали ногами. Тоха, присев возле заднего борта, наслаждался ароматом хвои и старался не думать о том, что здесь трудно развернуться, да и вообще обзора у водителя нет. Могут лоб в лоб столкнуться с огромным отрядом свинок. По идее, конечно, кровожадным хрюшкам здесь делать нечего – глухомань, но мало ли… На мосту вон тоже все удивились – не должны они были там стоять. Да и про «партизан» забывать не следует – в такой чащобе им самое раздолье, а КамАЗы под желтыми тентами они не любят.
Слева лес расступился – к самой дороге подходил крутой обрыв, под ним синело озеро, на его противоположном берегу ржавели какие-то серьезные механизмы. По-видимому, песчаный карьер. Машина замедлилась, Тоху повело в сторону – разворот. Дорога здесь сузилась настолько, что сосновые ветки затарахтели по тенту со всех сторон. Да и деревья слишком густо стояли – в случае чего не развернешься.
Грузовик вдруг резко затормозил. Тоха уже привык, что и Тарас, и Синий водят хорошо, и подобных пакостей от них не ждал. Вот и поплатился – отлетел назад, угодив спиной на кучу автоматов. Это было больно.
А еще непонятно. И страшновато. Почему так резко встали?
Рощин ухватился за автомат, Юлька и пацан тоже. Лысый не стал размахивать оружием – просунул голову в прореху в тенте, взглянул вперед. И тут же шумно выпустил облако удушающих газов прямо под нос поднимающемуся Тохе. Как чудесно, блин! Но в следующий миг Тоха чуть сам в штаны не подпустил – это что ж там дегенерата так перепугало, что он позабыл про последние остатки приличий?!
Рощин, перемахнув через задний борт, резко скомандовал:
– Бегом все за мной! В окоп! Приехали!..
* * *
Синий, наверное, заикой остался. А как не останешься, если на узкой лесной дороге нос к носу сталкиваешься с танком? Самый настоящий танк – огромный, мрачный и очень страшный. Тоха в силу врожденного любопытства, покинув кузов, первым делом прямо на бегу уставился на источник переполоха. А когда увидел такую громадину, растерялся неслабо. За что моментально поплатился – налетел на сосну, едва последние мозги на стволе не оставив. Потирая шишку, укрылся за деревом и уже оттуда вновь начал любоваться на грозную машину.
Танк не предпринимал никаких действий – просто стоял метрах в тридцати перед грузовиком. До ушей доносился равномерный гул серьезного двигателя – единственный признак, подсказывающий, что боевая машина не покинута экипажем. Пушка не шевелится. Да и не надо ей шевелиться – и без того точнехонько на кабину КамАЗа смотрит.
Выглядел танк грозно, но сильно потасканно. Над гусеницами какие-то ошметки висят, на броне вмятины и пятна ободранной краски (а иногда и обгоревшей), на боку башни свешиваются лохмотья металла – что-то там у него в хлам разнесло. Похоже, приключений у этой громадины было немало.
