– Ох вы, спецы… Белый кокаин – конечный продукт. После всех
разбавлений безобидными, а порой и не особенно, присадочками – детской
присыпкой, тальком, мелом… Выгоды ради. А это, – он усиленно старался не
смотреть в сторону спичечного коробочка с наркотиком, – это чистейший
кокаин. Неразбавленный. Стопроцентной чистоты.
– И сколько стоит литр?
– Кому как, – сказал Виталик. – Нам с вами, если
сунемся продавать, заплатят свинцом в медной оболочке. Как только о нас
прослышат те, у кого вы его сперли. В России это стоит несколько сот тысяч
долларов. Литр. Неразбавленный. Разбавленный должным образом – за миллион
зелеными. Понятно? Да не щупайте вы свой пистоль! Я вас закладывать не пойду –
скальп снимут моментально не те, так эти…
– Кто?
– А я откуда знаю?! – огрызнулся парень с детской
беспомощностью. – Это ж надо было додуматься… Надо ж было так… Вернуть
незаметно нельзя?
– Увы… – сказал Родион.
Почему-то он поверил сразу – с таким лицом не врут…
– Виталик, а что ж делать? – спросила Соня тихо.
– Жопу заголять и бегать! – рявкнул он, впервые потеряв
вальяжность и безукоризненные манеры. – Ты ему наводку дала?
– Ну, я… – Она прищурилась. – Виталик, ты уж извини, но
как в песне поется – связал нас черт с тобой веревочкой одной… Уйдем не раньше,
чем растолкуешь, как из этой истории выскочить.
– Кристально излагает девочка, – сказал Родион,
вспомнив о своем положении атамана.
– Свалились на мою голову…
– Быстрей просветишь – быстрее уйдем, – безжалостно
сказал Родион.
– Вас видели? Или все чисто?
– Ручаюсь, чисто, – сказал Родион.
– Трупов, точно, нет?
– Говорю же – даже побитых нет… Связали и оставили грустить.
Следов к нам ни малейших.
– Вашим бы хлебалом, дяденька, да медок наворачивать…
Сонька, а тебя кто навел?
– Людка.
– На нее могут выйти?
– Вряд ли. Там, на Киржаче…
– Эй, я знать ничего не хочу! – Он прямо-таки подскочил
за столом. – Значит, Людка… Надо подумать. Она сегодня с десяти работает,
успею поговорить. Деньги в зубы – и пусть исчезнет недель на пару. Давно
собиралась мамашу навестить, только рада будет… Софи, ты меня не благодари. Я
не заботливый, я жить хочу, и, что характерно, с целым, не разукомплектованным
организмом… Вы тоже, а? Итак… Прощенья просить бесполезно – и потому, что могут
прирезать сгоряча, и оттого, что хата наверняка уже пустая. Серьезный человек
после такого налета слиняет моментально. На всякий случай. Вас, ребятки, да и
меня заодно, спасти может одно: будем богу молиться, чтобы это был гастролер,
бегун на длинные дистанции. А может, ему не поверят и самого возьмут в ножи.
Был бы идеальный вариант… – Он запустил все десять пальцев в волосы,
безжалостно разрушив ровнехонький пробор. – Если вы сделали все чисто, а
люди там горячие, может и так кончиться…
– Короче, – поторопила Соня.
– Что – короче? Ладно, я чересчур уж пессимистически был
настроен… Если все и всамделе чисто – ложитесь на дно и не светитесь. Не было
ничего. Только весь порошочек нынче же выкиньте в Шантару пусть рыбки покумарят
вдоволь… Ясно? Жизнь дороже денег… И не было вас тут. И никакого кокаина не
было… – Он нетерпеливо вскочил. – Ребятки, идите себе, и не забудьте эту
дрянь, чтобы у меня ни крупинки не осталось…
Соня вскочила первой. Родион неторопливо поднялся следом.
Один непостижимо долгий миг он решал, оставить в живых этого
сопляка или ради вящей своей безопасности отправить в края Вечной Охоты.
Выпала жизнь – во-первых, парнишка играл честно, во-вторых,
у Родиона оставалось лишь четыре патрона к бесшумке, их следовало поберечь на
черный день. Прикупать на рынке было бы чересчур рискованно, учитывая
топотавшего по пятам ангела-хранителя.
…Через сорок минут они с Соней стояли на невысоком обрыве
над серой, спокойной Шантарой – на правом берегу, неподалеку от города. Место,
правда, было довольно глухое, от дороги пришлось пробираться метров сто по
сосновой чащобе, и шум проезжавших редких машин почти не доносился. Даже белки
цокали высоко на ветвях.
– Мы тут когда-то рыбачили, – сказал он. – В
студенчестве. Дно твердое, течения у берега нет, а вот глубина приличная,
метров десять, вдобавок там ямы…
– Решил все же…
– Пусть полежит, – сказал он. – Мало ли что. Коли
уж столь бешеные деньги…
Почти не размахиваясь, бросил в воду большой пакет – набитые
кокаином жестянки, надежно укутанные в шесть слоев пластиковых пакетов и
отягощенные кирпичом. Глухо булькнув, взметнув невысокий веер брызг, клад
утюгом пошел ко дну. Через пару секунд спокойная мутная вода вновь стала
гладкой.
Оглядевшись, Родион достал перочинный нож и ловко вырезал на
стволе ближайшей сосны КАТЯ, отхватывая острым лезвием невесомые пласты
бугристой коры.
– Это что за Катя такая? – ревниво спросила Соня.
– Абстракция, из головы выдумал, – сказал он. – А
то забудем еще от волнения… Возле приличного клада полагается примету
оставить, – и нехорошо усмехнулся. – Вообще-то, для надежности,
согласно капитану Флинту, стоило скелет на берегу положить. Этой твоей Людочки,
пока болтать не начала…
– Родик!
– Да я шучу, – успокоил он. – Послушай, а Виталик
не мог над нами пошутить? Обидевшись, что я тебя увел? И не кокаин это, а
импортный порошок от блох…
– Не похоже. У него даже уши от страха были бледные. Никогда
таким не видела. Угораздило нас, Родька…
– Ничего, – сказал Родион веско, как и полагалось
атаману. – Обойдется. Но пора исчезнуть из этого милого города. С глаз
долой – из сердца вон.
Обнял ее за плечи, притянул, и они долго стояли над обрывом,
задумчиво глядя на серую спокойную воду.
Глава 29
Я наклонюсь над краем бездны…
Ирина открыла дверь сама, почти сразу же. Как обычно, Родион
увидел ее в совершенно новом облике: воздушное розовое кимоно, пышное, но почти
прозрачное; обильное брильянтовое сверканье, аура радужных лучиков (горела не
только люстра, но и два настенных светильника), темные волосы зачесаны за
спину, ниспадают шелковым водопадом. Показалось, или ее губы на миг досадливо
поджались? Впрочем, это уже не имело никакого значения…
– Они за тобой еще ходят? – спросила она вместо
приветствия.
– Нет, – сказал он. – Старательно топали по пятам
до вечера, а назавтра любезно сообщили, что снимают хвост. Мол, никто мною не
интересуется, а посему вынуждены признаться, что погорячились…
– Аналогичная история, – сказала Ирина. – Они мне
предлагали чуть ли не взвод сопровождения, но мне было легче отбиться: сказала,
что шагу не сделаю без охранников с фирмы. В соседней квартире и сейчас сидит
полдюжины бездельников, в карты режутся… Этим еще ничего, а возле подъезда двое
в машине…
