Родион откровенно разглядывал ее, не находя слов. Потом
сообразил разинуть рот:
– Вы ко мне?
– Конечно, – сказала она. – Нужно поговорить.
Должна вас сразу предупредить: разговор будет, естественно, служебного
характера, но неофициальный. Согласно Конституции и законам вы вовсе не обязаны
меня впускать. Можете захлопнуть дверь перед носом. Можете не стесняться в
выражениях. Не стоит только применять рукоприкладство – это законом в любом
случае преследуется…
– Проходите, – сказал он, неловко отступая. – Что,
неужели к вам кто-то может применять рукоприкладство?
– Увы, – сказала она. – Не все же обладают столь
развитым эстетическим чувством… Куда прикажете?
Родион провел ее в свою комнату, подождал, пока усядется в
кресло, закинув ногу на ногу, предложил:
– Выпьете что-нибудь? Она покачала головой:
– Знаете, до такой непринужденности доводить не стоит…
– Насколько я помню американские детективы, там в таких
случаях полицейский без обиняков принимает виски с содовой…
– Эх, Родион Петрович, ну какая из нас Америка? Мы, знаете
ли, неповторимы и самобытны… Дочка все еще у тещи?
– Ага. У вас что, появились какие-то подвижки?
– Если бы все так быстро делалось…
– И чаю не хотите?
– И чаю не хочу. Только что из столовой. Вот сигарету – с
удовольствием. Спасибо. Если вы не особенно раздосадованы моим вторжением, быть
может, и начнем с ходу? Меня интересует буквально все, что вы помните из
рассказов вашей жены о ее работе и коллегах… Вам не трудно?
– Ну что вы, Дарья Андреевна… а может, просто Даша?
– Лучше уж с отчеством. Привычнее как-то.
«Значит, о Соне она не знает, – подумал Родион,
усаживаясь напротив. – Все ж чуточку легче…»
…Его нашли быстрее, чем он предполагал. На другой же день,
часов в десять утра, заявился какой-то капитан из райотдела. Сонины родители,
конечно, заложили, мышки серые, знали фамилию, имя, отчество, остальное было
делом техники. Он сыграл изумление, переходящее в легкий шок, достаточно
талантливо. Да, собирались пожениться. Нет, вчера он с ней не виделся, сидел
дома – не отошел толком после злодейского убийства жены, знаете ли… Как,
капитан не в курсе? Извольте, поведаем… В общем, не то было настроение, чтобы
встречаться с почти законной невестой. Нет, в последнее время ее ничто не
угнетало, ни о каких угрозах в ее адрес не слышал, ни о каких подозрительных
знакомствах – тем более. Совершеннейшая неожиданность. На острове Кумышева?
Нечего ей там было делать, тем более поздним вечером. Деньги при ней нашли?
Странно, я же ей утром давал полмиллиона, чтобы купила платье… Может, тут и
кроется следочек? И так далее, и тому подобное. Долго его не изводили,
отпустили минут через сорок. О налете домушников на «берлогу» он, конечно,
заявлять не стал. Сонечка, надо ж тебе было открыть дверь неизвестно кому…
Впрочем, откровенно говоря, ему не особенно и хотелось
предаваться тайной печали, когда напротив, совсем близко, сидела рыжеволосая
красотка, без всякого смущения демонстрировавшая великолепные ноги, равно как и
стройные бедра – столь же естественно, как курила. Она, конечно же, замечала
производимое ею впечатление – о женщины, отродье крокодилов! – но в глазах
не было особого холодка.
И Родион, старательно излагая запомнившиеся ему откровения
Лики (а то и легонько привирая), все больше преисполнялся мужской уверенности.
В последнее время в нем что-то здорово изменилось: он больше не растекался
мыслью по древу, размышления, чего бы они ни касались, были лишены глубины и
сложности, напоминали полет снаряда по тому самому каналу ствола, а приходившие
в голову желания требовали немедленного претворения их в жизнь.
Совсем нельзя исключать, что ей просто хочется трахнуться на
стороне, потому и заявилась в столь взбадривающем виде. Месткомов и парткомов у
них нынче нет, как и везде, но злые языки и забота о репутации остаются при
всех режимах. Очень похоже, что угадал. Куда уж дальше, если только что без
особого труда углядел, что трусики у нее розовые… Ногами играет, как фокусник
булавами…
Он взглянул на рыжую Дашеньку уже по-новому. Зримо
представил, как опускает ее на диван, расстегивает блузку, и его естество
проникает неспешно в то, что куртуазный поэт Пьер Ронсар четыреста лет назад
поименовал «маленькой аленькой щелью». Кожа у нее была белая, с крохотными
веснушками, как у большинства рыжих… Останется на ночь или дело ограничится
парой часов?
Обретя конкретную цель, он стал целеустремлен и напорист. В
рамках джентльменского ухаживания, разумеется. Пустил в ход все приемы,
знакомые опытному мужику, – от многозначительных взглядов до
недвусмысленных интонаций и мнимо безобидных фразочек с подтекстом. Ручаться
можно, она очень быстро поняла, куда Родион клонит, но не протестовала,
временами с той же вполне культурной многозначительностью выказывая легонькое
поощрение.
Настал момент, когда Родион оказался рядом с креслом. А
потом присел на широкий подлокотник. Легонько, но напористо, чтобы никаких
сомнений не осталось, положил ей ладонь на плечо…
Даша как-то удивительно ловко и неуловимо ударила его
костяшкой большого пальца под запястье. Рука Родиона мгновенно подпрыгнула, как
от удара электрического тока, пальцы сами собой разжались. Левая рука, уже
готовая опуститься ей на колено, так и замерла в воздухе.
И Родион ее тут же убрал, сердито выпрямился.
– Родион Петрович… – протянула Даша укоризненно. – Что
это на вас нашло? Вы ж не мальчишка, право, если женщина носит юбку согласно
последней моде, чисто символическую, это еще не значит, что она готова с каждым
встречным, кому этого захочется…
Голос звучал ровно, без эмоций.
– Извините, – сказал он, унимая колотящееся сердце.
– Ну что вы, я сама виновата, не подумала… Буду сидеть, как
школьница в классе.
– Даша…
– Дарья Андреевна.
– Простите. Наверно, не следовало…
– Не следовало, – сказала Даша спокойно. – Можно
нескромный вопрос? Вы себя можете контролировать или мне уйти, чтобы не
волновать вас более?
– Я себя полностью контролирую, – сказал он зло. –
Уж извините, почудилось черт-те что…
– Ничего, – сказала Даша. – Мужчины все одинаковы,
уж простите за невольную провокацию, но мне ведь тоже хочется иногда погулять
без мундира, как самой нормальной женщине… Родион Петрович, вы знали, что Соня
Мил адова была, деликатно выражаясь, девочкой по вызову?
Словно пелена упала у него с глаз. Слишком поздно вспомнил
откровения Лики – о том, как подчас мини-юбка при деловых переговорах помогает
отвлечь внимание партнера и заставить его сомневаться в изощренности ума
играющей ножками красотки…
Не было ветреной красотки. Перед ним сидел опасный враг,
разве что втиснутый в привлекательную упаковку…
