Великолепные ноги в алых ажурных чулках открыты на всю
длину, бархатное платье, оказавшееся-таки темно-вишневым, было невесомым, при
малейшем движении колыхалось облачком и выглядело совсем простеньким – но это,
несомненно, и есть та простота, что стоит огромных денег. Лицо самую чуточку
уже, чем следует, а губы самую чуточку шире – скучающая холеная барынька была
очаровательна, и у него поневоле зашевелились крамольные мысли.
– Нахал, – сказала она беззлобно. – Это не
предложение, а метафора. Или я вас ухитрилась в момент очаровать?
– А вдруг?
– Ничего удивительного, я так почему-то на всех действую,
карма у меня такая… Знаете, что такое карма?
– Наслышан.
– «Карму» знаете, «метафору» знаете, следовательно, знакомы
со сложными словами… – Выбросив сигарету в окошко, брюнетка наклонилась к нему,
щекоча подбородок пышными волосами, шумно и бесцеремонно потянула носом
воздух. – И на совка с правого берега не особенно и похожи, не пахнет от
вас ни пропотевшими рубашками, ни нестиранными носками, а пахнет туалетной
водой «Шевалье»… Угадала?
– Ага, – сказал он, вдыхая горьковато-нежный запах
духов.
Она выпрямилась, прошуршав плащом:
– Облик и запах приличного человека, но вот как это все
совместить с дряннущей ржавой тачкой? Джентльмен в черной полосе, а? Глупо
думать, что у джентльменов черных полос не выпадает.
– Угадали, – сказал он.
– Дон Сезар де Базан?
– Что-то вроде.
– Пойдемте в ресторан, дон Сезар? Сокровище им с пьяных глаз
кинуло при расчете столько, что мы вправе потребовать еще бутылочку с полным
ассортиментом закусок…
С заднего сиденья раздавалось ритмичное мычание.
– Я ведь за рулем, – сказал он не без сожаления.
– А наплевать.
– А остановят?
– Да ну, потом домой права привезут…
– Нет уж, спасибо, – сказал он. – Мы, обедневшие
доны, самолюбивы и горды, за дамский счет по ресторациям не ходим.
– Люблю гордецов, – сказала она с несомненной
подначкой. – Ладно, включайте «Антилопу-Гну».
– Ну, это вы зря, – сказал Родион, плавно отпуская
сцепление. – Моя «Антилопа» еще вполне приличная машина, вот если бы еще
подержанный маслопроводный шланг…
– Постараюсь достать, Адам, – сказала она в тон. –
Водку пить с девочками не будете? Танцевать голым не будете при луне?
Оба рассмеялись. Родиону стало горячо, и он подумал: неужели
выгорит? Опустив руку к рычагу, нечаянно, видит бог, задел ее гладкую ногу,
торопливо отдернул ладонь.
– По-моему, это называется – переключать коленку и гладить
ручку передач?
– Честное слово, нечаянно…
– А вы смутились, благородный дон… – рассмеялась она звонко
и весело. – Приключения любите? Может быть, я ваше приключение, а может, и
нет… Классовой ненавистью не страдаете, надеюсь? Потому что женское кокетство
от размеров состояния не зависит, все мы одинаковы…
Какое-то время он молча вел машину по длиннющему проспекту,
пустому и безмолвному, как лунная поверхность. Сзади беспрестанно мурлыкало
«сокровище», брюнетка, закинув ногу на ногу, дымила, как паровоз.
– Взвешиваете шансы? – спросила она вдруг насмешливо.
– Нет, – честно сказал Родион. – Плыву по течению.
– Ого, это, по крайней мере, честно… Это мне нравится… А
посему, дон Сезар, притормозите возле этих эмбрионов частного капитала – я про
ларьки. Хочу выпить.
– Там же – сплошной фальсификат…
– И прекрасно, – сказала брюнетка. – У меня
ностальгия. Я хочу чудить, в кои-то веки еще выпадет такая возможность? Вы меня
особо не презирайте, как с жиру бесящуюся барыню, вы поймите – иногда и в самом
деле чертовски хочется тряхнуть стариной, но не зарываясь, понятно, не в народ
же идти, раздав злато из сундуков? Вы бы раздали? Вот видите.
– Богатые тоже плачут?
– Еще как, – сказала она. – Мой благородный дон,
мы ведь все из ветхих «хрущевок» и коммуналок в князи выползли – понятно, кроме
отпрысков прежних вельмож, тех, что покрас поменяли, но они и сейчас где-то в
иномерном пространстве… Сходите, купите пару огнетушителей, только смотрите, не
особенной уж дряни, непременно пару, я вам фокус покажу. У вас деньги есть?
Отлично, у меня в кармане ни гроша, как барыне и положено, а у сокровища по
карманам шарить невместно, не Дунька с камвольного, в конце-то концов… Я вам
потом отдам.
– Гусарские офицеры с женщин денег не берут, – громко
проворчал Родион, на всякий случай выдернул ключ зажигания и вылез.
– И закуску погрубее, а-ля мужик! – крикнула вслед
брюнетка.
Когда он вернулся с двумя бутылками так называемого ликера в
фигурных бутылках и пачкой печенья, брюнетка, привалившись к дверце и закинув
ноги на водительское сиденье, бесцеремонно листала его права, извлеченные из
бардачка. Убрала ноги, ничуть не смутившись:
– Любопытство кошку сгубило… Будем знакомы, дон Родион, меня
зовут Ирина, хотя сокровище и уговаривает поменять имечко на какую-нибудь
Марианну, жутким эстетом стало в последнее время… – Она лихо скрутила пробку с
бутылки и сделала несколько добрых глотков, капая на грудь, на ожерелье из
колюче посверкивавших бриллиантов. Передернулась. – Фу, дрянь… Но
пробирает. Ничего вульгарнее печенья не было?
– Увы.
– Ливерной бы колбаски, поломанной на газетке… Итак, вот
тебе обещанный фокус…
Она распечатала вторую бутылку, перегнувшись через жалобно
заскрипевшее сиденье, протянула ее назад, словно соску давала младенцу.
Беспробудно дрыхнувший муженек, едва горлышко уперлось ему в губы,
встрепенулся, не открывая глаз, протянул лапищу, сгреб бутылку так, что
показалось на миг, будто она сейчас со звоном лопнет, полусогнувшись в
неудобной позиции, высосал все до капельки, выпустил сосуд (Родион едва успел
подхватить) – и вновь рухнул на сиденье, замурлыкал, прихрапывая.
– Каково? – с оттенком некоторой гордости похвасталась
Ирина. – Не беспокойся, говорю тебе, не очухается до утра – но сосать
будет на автопилоте, сколько ни подноси… Уникум. Кунсткамера на дому. Пойдем
вон там посидим? С ума сойти, до чего местечко вульгарное, по кустам, об заклад
биться можно, презервативы грудами валяются… – И, открывая дверцу,
ухмыльнулась: – Только не прими это за намек, уж под кустами-то я барахтаться
не собираюсь, не стоит доводить прогулку в народ до такого абсурда…
Сзади послышался тонкий электронный писк. Она, совсем было
собравшись вылезти, обернулась:
– Надо же, пейджер, понадобились мы кому-то… – Перегнулась
туда, распахнув заднюю дверцу, выпрямилась с маленькой плоской коробочкой в
руке, неловко, по-женски размахнулась и запустила ее в кусты. – Вот и
отлично, все лишние хлопоты… Пошли?
