– Брось, – сказал он, чуть обеспокоившись. – Не
женское это дело, Иринка…
– Сама знаю. Но так подмывает порой… У тебя, случайно, нет
знакомых киллеров? – Она оторвала щеку от его груди, взглянула серьезными,
сухими глазами, горевшими нехорошим дьявольским огоньком. – Если есть на
примете решительный человек – сведи. Заплачу по полной ставке – пятьдесят штук зелеными.
Родион, стараясь перевести разговор, положил ей руку на
бедро:
– Брось, может, сам от водки помрет…
– Черта с два. Родик, я серьезно. Веришь? Пятьдесят штук в
президентах выложила бы без звука.
– Верю, – сказал он так же серьезно. – Вот только
нет у меня ни одного знакомого киллера, даже обидно…
– Ну и ладно, – сказала Ирина тоном ниже. – Я с
ножом к горлу не подступаю, ты мне, извини за хамство, для другого нужен. Но
если найдется серьезный человек и захочет заработать пятерку с четырьмя нулями
– веди ко мне, – и, по-кошачьи потянувшись, положила ему на бедро теплую
узкую ладонь. – Родик, а ты такую песенку помнишь: «Снегопад, снегопад,
если женщина просит…»?
Глава 7
Знамение в мягкой кобуре
Старательно застегнув куртку, чтобы не видно было рубахи без
единой пуговицы, он спускался по чисто подметенной лестнице, испытывая самую
приятную усталость, даже ноги слегка подгибались, но настроение было
прекрасное. Приключение отнюдь не закончилось, и это форменным образом
окрыляло. Он даже мысленно показал язык Лике.
А потом мысленно же помножил пятьдесят тысяч долларов на
рубли по нынешнему курсу – и невольно приостановился на лестнице, чуть не
споткнувшись. Сумма впечатляла. В голове вихрем пронеслись самые шальные,
бредовые мысли – и еще дежурная фраза из газет и телепередач: «Киллеры
бесследно скрылись»…
– Идиотство какое… – тихо пробормотал он себе под нос,
возясь с железной дверью в подъезде.
Идиотство, конечно. Но грустно думать, что кто-то получит
пятьдесят тысяч долларов только за то, что всадит парочку пуль в двуногого
скота, дерьмо человеческое. Без всякого ущерба для пресловутой мировой
гармонии, надо полагать. Грустно и завидно, что уж там. А риск, она говорила,
минимальный…
Его белая «единичка» стояла на прежнем месте, не прельстив
угонщиков. К ней за это время присоседились темный блестящий БМВ и
темно-красная машина неизвестной ему марки. В этом соседстве «жигуль» казался
Золушкой-замарашкой, даже обидно было за нее, но он – в голове еще бродили
чуточку Иринины коктейли, – мысленно показав язык неизвестно кому,
усмехнулся: вам, ребята, поспорить можно, бабам всякий раз платить приходится в
той или иной форме, а у нас, плебеев, случается и иначе. В общем, он чувствовал
себя витающим в эмпиреях: если подумать, совершил дерзкий рейд в расположение
самого ненавистного противника, успешно выиграв сражение…
Сев за руль, зажигание включать не стал – отыскал в бардачке
и старательно сжевал подсохший мускатный орешек. Потом закурил, откинулся на
спинку сиденья, оттягивая возвращение к постылому домашнему очагу…
Что-то скрипнуло, сиденье словно бы застряло.
Сунув горящую сигарету в пепельницу, перегнулся назад, на
ощупь пошарил там. Пальцы ощутили что-то твердое, заклинившееся меж сиденьем и
полом. Подумав, Родион вылез, распахнул заднюю дверцу, нагнулся, пытаясь
разглядеть в тусклом свете крохотной лампочки под потолком, что там такое мог
обронить чертов муженек.
И не поверил сначала глазам – но мигом позже, когда вытащил
застрявший под сиденьем предмет, уверился окончательно. Быстро, воровато оглядевшись
– ни души, – шмыгнул на переднее сиденье, захлопнул дверцу, опустив
находку ниже приборной панели, стал рассматривать.
Мягкая коричневая кобура, словно перчатка дамскую ручку,
обтягивала довольно большой пистолет, немного превосходивший по габаритам
«Макаров», – и курок иной формы, и рукоятка с двумя винтиками, державшими
черную рифленую накладку…
Осторожно отстегнув ремешок с черной металлической кнопкой,
Родион вытянул тяжелый пистолет, взвесил на руке – чуть ли не кило, пожалуй…
Повертел. Заглянул в дуло – там явственно просматривалась косая нарезка, а вот
перемычки не было – ну да, крутой мэн не станет таскать при себе газовую
игрушку… Вот и запасная обойма в кармашке, иной, непривычной формы, и сверху
выглядывает красивый патрон с коричневой головкой…
Первым его побуждением было подняться в квартиру и отдать
Ирине пропажу. Будь это деньги или какая-то драгоценная безделушка, он так и
поступил бы, честное слово.
Но благое желание стать «благородным возвращателем» тут же
улетучилось без следа. У него не хватило духу вернуть это…
Кто-то иной внутри него, холодный и расчетливый, тут же
подсказал: никто на тебя и не подумает, решат, что пушка потерялась где-нибудь
в ресторане или по пути к остановке, крутому муженьку будет не до раздумий,
Ирина определенно устроит ему веселую жизнь, все утраты будут списаны на
хмельной ресторанный поход…
Повернув пистолет другой стороной, всмотрелся. Ближе к мушке
довольно большие буквы: «SIG SAUER»… Ага, ну, конечно, «Зауэр», значит, и «Сиг»
читается как «Зиг». Пистолет по имени «Зиг-Зауэр», будем знакомы. Родион – это
«Зауэр», «Зауэр» – это Родион…
На другой стороне затвора – буквы «Р-226» и мелкая надпись
на английском, возвещавшая, что оружие сделано в Германии. Он нажал кнопку на
рукоятке и угадал – на колени ему упала длинная тяжелая обойма. Патрона в
стволе не было.
Сдвинув колени, он довольно ловко выщелкивал большим пальцем
патрон за патроном – как-никак после института стал офицером запаса, бывал на
сборах и к оружию привык. Набралось пятнадцать – не слабо…
Отведя большим пальцем курок до щелчка, прицелился в
лоснящийся бок БМВ и плавно потянул спусковой крючок. Пистолет послушно
щелкнул. Судя по всему, он был хорошо смазан, обихожен – алкаш там или нет, а
за оружием следит…
Повозившись немного, он быстро разобрался, что к чему, благо
ничего особенно сложного там и не было, предохранитель, кнопка выщелкивания
обоймы да затворная задержка. Кобура крепилась к поясу удобной подпружиненной
застежкой, но добротно сработанное импортное изделие вряд ли было рассчитано на
вдребезину пьяных рашен суперменов. Видимо, так и оставшийся Родиону
неизвестным по имени Иринин муженек, неловко барахтаясь, ухитрился отстегнуть
скобу, и кобура свалилась на пол. Вот так подарок судьбы…
Он загнал обойму в рукоятку, застегнул ремешок и без
малейших колебаний повесил кобуру на пояс. В нем что-то мгновенно изменилось
самым непостижимым образом, он и сам бы не смог связно рассказать, в чем
заключается метаморфоза, вспомнил лишь фразу из какого-то боевика: «Мужчины
делятся на две категории – у одних есть оружие, а у других его нет…» Все точно.
Человек без оружия в одночасье стал человеком с оружием. Он ощущал себя
совершенно трезвым, голова была ясная, но тело чуть заметно трепетало в
соблазнительном предвкушении плохо понятных ему самому перемен, что-то
происходило с ним, принося сладкое ощущение полета над неведомыми просторами…
