– Никаких, – сказал он. – Желательно бы без крови…
– Думаешь, мне хочется налетать на мокрушку? Я же говорю,
наводка – это мое дело. Насмотрелась и наслушалась. И честно тебе признаюсь,
эта идейка мне пришла в голову не вчера и не позавчера. Давно думала. Вот
только не было подходящего человека. Ровесники не годятся – маленькие еще,
ничуточки не умеют вдумчиво планировать жизнь и будущее. Или проболтаются по
пьянке своим телочкам, или бездарно расшвыряют денежки на сиюминутные забавы.
Ты в этом плане надежнее. У тебя есть вполне серьезный вариант. В конце концов,
Урал, если есть надежные завязки – не самое худшее будущее. Я же чувствую, как
ты от меня тащишься… Значит, и в постельке все будет нормально. Я неглупая, а?
– Неглупая, – сказал он раздумчиво. – Во всем этом
есть огромадный резон…
– А твой однокашник, точно, возьмет?
– Петрович? Возьмет, серьезно. Собственно, все в квартиру и
упиралось… Подожди. Нас ведь могут потом спросить, откуда у нас денежки…
– Нас? – прищурилась Соня. – Я так понимаю, этот
оборот означает, что ты меня в законные жены взять не против?
– Если не врешь насчет верности, – сказал он, глядя ей
в глаза.
– Не вру, – сказала она тихо. – Я за этот год, уж
прости за вульгарность, Родик, столько хренов отпробовала, что надоели они мне
хуже горькой редьки, уж поверь… Одного будет вполне достаточно. А насчет
легализации денежек… Тут опять-таки надо будет крепко подумать. Препятствие в
наши времена вполне преодолимое – благо у тебя однокашник из деловых. Это все
уже вторично. Не о том сейчас раздумье. Это стратегия, а нам следует о тактике
подумать. Пара-тройка хорошо спланированных налетов, потом топим твой пистолетик
в Шантаре, оформляешь развод – и покупаем билеты до Урала… Милицейскую форму я
достану, есть канальчик. Вот что, ты машину водишь? Совсем хорошо. На первую же
выручку надо прикупить подержанную иномарку, очень даже пригодится. И
оторваться в случае чего будет легко, и всякие там случайные прохожие из плебса
стараются блескучие иностранные тачки особенно не разглядывать, побыстрее мимо
проскакивают.
– Тут уж мне и карты в руки, – сказал он
уверенно. – Любой мотор до ума доведу в два счета.
– И прекрасно… – Глянув на часы, она вскочила, потянулась за
джинсами. – Ты тут мне обещал премиальные, так я не возьму. В знак
серьезности намерений. Вот телефончик, позвони дня через три.
– А почему так долго?
– Ро-одик… – протянула она с прямо-таки материнской
интонацией, лишний раз убеждавшей, что все сказанное было крайне
серьезно. – Не корову покупаем. Не могу же я метеором носиться по знакомым
и выспрашивать, нет ли где подходящей хатенки для гоп-стопа? Тут придется
напрягать ум почище Штирлица, чтобы нам потом хвост в мясорубку не запихнули… Я
тебя умоляю, если уж решились работать под Бонни и Клайда, нужно творить со
всей серьезностью… – Накинула курточку, обеими руками пригладила волосы. –
Вот уж точно: не знаешь, где найдешь, где потеряешь…
Родион подошел к ней, крепко взял за плечи и заглянул в
глаза:
– Только ты крепенько помни насчет верности, а то…
– А ну-ка, ну-ка… – Соня высвободилась, обошла вокруг него с
непонятным выражением лица, фыркнула. – Сделай-ка еще раз столь же грозную
физиономию… Ну я тебя прошу! Господи ты боже, так это ты был, точно!
– Где?
– А позавчера, – улыбаясь во весь рот, сказала
Соня. – Возле кафе «Усадьба», летел с монтиркой меня спасать… Я тогда и не
обратила внимания толком, только сейчас, когда ты скорчил страшную рожу,
сопоставила… Точно, ты.
– Подожди, а…
– Ох, да я же была в Лидкином парике… Ну, припоминаешь?
– А ведь точно… – сказал он, рассмеявшись. – До чего
мир тесен, оказывается… – и ощутил укол самой натуральной ревности, хотя и
понимал, что это пока смешно. – Что это за шпана с тобой была?
– Шпана, – с гримаской сказала она. – Так,
молодежь… Не думаешь же ты, что я до сегодняшнего судьбоносного дня в монастыре
обреталась? Приходится болтаться черт-те с кем… Уже ревнуешь? Так это совсем
хорошо, работа у нас пойдет вовсе даже бешеными темпами, чтобы побыстрее с
прошлым-то развязаться… Да, Родик? Он сказал с досадой:
– А пока суд да дело, ты и дальше будешь…
– Ну что поделать, Родик? Для пользы дела придется
перетерпеть. Не могу же я с завтрашнего утра уходить с битьем посуды на
лестнице, подозрительно покажется в свете будущих событий, точно тебе говорю…
Звонок залился длинной трелью.
– Ну, я побежала, – сказала Соня весело, придвинулась
поближе и чмокнула его в щеку. – Раньше, чем через три дня, не звони…Все
будет прекрасно, если не поскользнемся… Ла риведери!
[3]
Дверь захлопнулась за ней, щелкнул автоматический замок.
Родион, поддернув плавки, вернулся в комнату, сел за стол и медленно, с
превеликим тщанием наполнил рюмку. И отставил, едва пригубив – он вдруг
протрезвел, голова была совершенно ясная, а если и кружилась чуточку, то
безусловно не от спиртного. От раскрывшихся в одночасье ослепительных
перспектив. Возможность с маху поменять прежнюю ублюдочную жизнь на совершенно
новую, в которой его ждали квартира в чужом городе, кресло менеджера частного
бизнеса, красавица жена и все прочее, непредставимое пока, была столь
заманчивой и волнующей, что комната, казалось, мягко закружилась вокруг него,
он готов был воспарить к потолку воздушным шариком…
Правда, и самого немного изумляла та легкость, с которой он
списал в расход всю прошлую жизнь. Но, немного поразмыслив, он понял, что в
этом и заключается некое неуловимое отличие настоящего мужчины от жвачного
стада. Слабый не способен одним рывком переиграть все… И потом, никакой
ностальгии по прошлому не было. Он специально порылся в памяти, добросовестно
пытаясь найти что-то, о чем стоило сожалеть, – и не отыскал…
Выпил парочку рюмок, по-прежнему сидя в одних плавках за
чуточку подрастерявшим авантажность столом. На глаза опять попалась газета,
открытая на «Криминальной страничке». Хмель снова забродил в голове, рождая
нешуточную обиду на сопливого бесцеремонного щелкопера.
Он не утерпел – перелистав газету, набрал значившийся на
последней странице номер. Время позднее, но они там, говорят, по рыночному
обычаю до полуночи засиживаются – шакалы пера, твари такие…
Телефон у пижона Самсонова был с антиопределителем номера,
так что риска засветиться не было. После десятка коротких гудков откликнулся
женский голос:
– «Завтрашняя»…
– Олега Киреева мне нарисуй, красавица, – сказал Родион
раскованно.
– Простите, а кто его спрашивает? Не раздумывая, он
безмятежно сказал:
– Из банка «Шантарский кредит» его спрашивают. По поводу
спонсорства…
