– Что там? – спросила Соня.
– Ходит все, ходит, по дому хлопочет…
– Его не видно?
– Раз мелькнул в комнате и опять пропал.
– Вот тварь такая, – нетерпеливо сказала Соня. –
Второй час торчим. Если так и не выйдет через полчаса, придется вваливаться,
опасаюсь я насчет конкурентов…
– Выйдет, – сказал Родион. – В телеграмме четко
стояло – переговоры на четырнадцать тридцать местного, время поджимает, а до
почты идти отсюда минут десять…
– Четко… – тихо огрызнулась Соня. – И телеграмма как
настоящая, Людка мне ее делала, поверила, дуреха, насчет розыгрыша… А вот если
клиент не поверит? Есть у него кто-то в Ялте, но все равно, волчара битый,
повидал такое, что нам и не снилось.
Они разместились на четвертом этаже недостроенной кирпичной
девятиэтажки, возвышавшейся напротив серой «хрущевки», держась в глубине
комнаты. Соня сидела на штабеле вкусно пахнущих свежими опилками досок,
покачивала ногой и нервничала, хоть и старалась этого не показывать. Родион
чувствовал себя гораздо спокойнее – после всех своих подвигов как-то уже
освоился с ролью лихого гангстера…
– Парик хотя бы надень, что ли… – посоветовал он, не оборачиваясь,
прикипев к биноклю, словно служака-пограничник со старого плаката. –
Меньше будет потом возни…
Соня проворчала что-то невнятное, но тут же послушно
принялась натягивать черный парик, извлеченный из объемистой сумки.
– Ага! – азартно выдохнул Родион.
Из подъезда вышел ничем не примечательный мужичок лет
пятидесяти пяти – седой, морщинистый, в дешевых джинсах и отечественной
клетчатой рубашке под серой ветровкой. Он как две капли воды походил на
типичнейшего работягу с «Шантармаша», даже кепочка была, как у Нефедыча. Родион
видел его словно бы на расстоянии вытянутой руки – и отметил цепкий, мгновенный
взгляд, которым мужичок прошил окружающее пространство: двор, асфальтовые
выщербленные дорожки, гаражи… Пожалуй, по этакому взгляду можно и понять, что
не со слесарем дело имеешь… Или все дело в том, что Родион знал заранее?
Он отступил на шаг, опустил бинокль, прячась в тень –
показалось, что встретились глазами. Когда решился выглянуть, прекрасно
различаемая невооруженным взглядом добыча двигалась в сторону почты.
Соня выглянула у него из-за спины, вгляделась, подтолкнула
кулачком в поясницу:
– Вперед!
Подхватив сумку, Родион первым стал спускаться по лестнице –
перила еще не положены, один железный каркас торчит, ступеньки покрыты толстым
слоем опилок…
Наискось пересекли стройплощадку, на которой не было ни
единого человека, даже сторожа – то ли забастовка, то ли нет денег на
доводку, – вошли во двор. Тихонько поднялись на третий этаж. Взвизгнула
«молния» сумки. Родион натянул мышасто-серый плащ с милицейскими капитанскими
погонами, нахлобучил фуражку нового образца, с орлом и кокардой, напоминавшей
об эмблеме незабвенного КГБ. Застегнул все пуговицы. Фуражка оказалась
маловата, пришлось натянуть ее потуже, так, что резала уши. Пожалев, что нет
зеркала, он тихонько спросил:
– Ну, как?
Соня, мельком оглядев его, подняла большой палец. Сняла
кожанку, кинула ее в сумку, надела поверх юбки и блузки розовый халатик.
Женская натура взяла свое – девушка невольно окинула себя критическим взором, держа
маленькое зеркальце в вытянутой руке. Чуть растрепала черные локоны парика.
Родион нахлобучил темные очки, они переглянулись и взошли
этажом выше. Там он решительно позвонил.
Секунд через десять послышались шаги, дверь открылась, и
хозяйка настороженно глянула на них поверх внушительной цепочки:
– В чем дело?
– Да вот, гражданка снизу на вас жалуется… – сказал Родион
уверенно-властным тоном. – Позвонила, пришлось реагировать…
Соня, выдвигаясь вперед, запахивая халатик, затараторила:
– Ну что за свинство такое? С потолка в кухне прямо капает,
лужа целая натекла, на какие шиши ремонтировать прикажете? Я с ребенком сижу, у
меня капиталов нет…
– У нас вроде не течет нигде… – неуверенно промолвила
хозяйка.
Цепочку она не снимала – вполне возможно, сожитель ее
кратенько проинструктировал насчет возможных опасностей, пусть и не раскрывая
свое инкогнито, притворившись малость рехнувшимся на почве возможного налета.
Или она сама, без инструктажей, боялась налетчиков – район был довольно
криминальный.
– У вас, может, и не течет! – сварливо взвилась
Соня. – А у меня на пол хлыщет! Сходи посмотри, если не веришь! Потоп
целый!
Момент был щекотливый. В конце концов, они представления не
имели, знает ли в лицо хозяйка соседей снизу…
– Может, те трубы, что в стене? – задумчиво
предположила хозяйка, и Родион понял по выражению ее лица, что уловка, похоже,
срабатывает. – На площадку недавно так и протекло, из стены прямо…
– Мне там без разницы, из стены или из люстры! –
взвизгнула Соня самым что ни на есть плебейским тоном. – Вчера капало, а
сегодня настоящий ливень начинается… От кого еще протекать-то?
– Ну, давайте посмотрим, гражданочка… – вздохнул Родион с
таким видом, словно ему самому эта тягостная обязанность стоит поперек
горла. – Может, и протекает где…
Хозяйка после недолгого колебания лязгнула цепочкой,
приоткрыла дверь пошире, полуотвернулась…
И отлетела к стене от сильного толчка. Родион вмиг оказался
рядом, уперев дуло пистолета пониже челюсти, прошипел в лицо:
– Молчать, застрелю!
Соня уже захлопнула за ними дверь. Хозяйка беззвучно
шевелила губами, как выброшенная на берег рыба. Со странной смесью жалости и
презрения Родион, не отнимая пистолета, выкрутил ей руку, развернул лицом к
стене. Подскочившая Соня перехватила ее вторую руку, быстренько оплела запястья
широкой синей изолентой, прижав конец к коже, орудуя рулончиком. Такая
изолента, если намотать с десяток слоев, держит получше наручников…
Тут только из груди хозяйки вырвалось что-то среднее меж
всхлипом и стоном.
– Молчать, с-сука! – рявкнул Родион со злостью,
удивившей его самого. – Марш!
Он боролся за свое будущее и потому заставил себя очерстветь
сердцем…
Ухватив женщину за волосы, втащил в комнату, толкнул на
старенький диван, прижал, чтобы Соня без помех опутала ей лодыжки той же
изолентой. Вместо кляпа засунули кусок ваты из Сониной сумки – и снова в ход
пошла изолента, рулончик так и остался болтаться у щеки хозяйки. Ничего, дышит
носом, не помрет…
Оглянувшись на Соню, Родион повелительно мотнул головой.
Кивнув, девушка подошла к окну, осталась стоять, выглядывая из-за шторы. Теперь
только у Родиона нашлось время, чтобы без спешки окинуть взглядом
однокомнатную, бедно обставленную квартирку – громоздкий шкаф в возрасте,
телевизор, тоже преклонных годов, убогие безделушки…
