Вот он вышел на перевал, обошел последнюю стайку дрожащих березок, вцепившихся корнями в гладкие, облизанные ветрами серые камни… Впереди была точно такая же долина, как и та, по какой они пришли, и в нее вела тропинка из неровных серых ступеней, выложенных горными троллями. Изумленный Асвальд обернулся. Позади снова открылось то же самое зрелище. И такое же перезрелое усталое солнце медленно садилось куда-то за край земли. Нет, не такое же. То же самое.
Все, кто поднимался вслед за ним, начинали по очереди вертеть головами, сравнивая вид позади и впереди. Раздались изумленные крики.
– А вон и наша ведьма! – кричал Слагви, разглядев внизу, в долине, небольшое темное пятнышко.
– И там тоже! – отвечал ему брат, показывая в другую сторону. В другой долине была другая ведьма, точно так же торопившаяся прочь от горы. – Теперь у нас две ведьмы!
У Асвальда кружилась голова, в душе вскипела холодная ярость. Вот он, Медный Лес! Он морочит с первых шагов, он не хочет пускать чужих на свою землю.
– Это все она и натворила! – кричали вокруг него хирдманы. – Она нас заморочила! Она отводит глаза! Хочет, чтобы мы не нашли дороги!
Асвальд ощупывал рукоять меча. Одна из этих долин – морок, отражение, как бывает отражение в воде. Но которая?
Строй сломался, фьялли бегали по перевалу от одной ступенчатой тропы к другой, сталкивались, как дети в какой-то бестолковой и беспорядочной игре.
– Постой! Мы откуда пришли? – спрашивали они друг у друга. – Оттуда?
– Да ты что? Оттуда! Я тебе точно говорю!
– Мы вот оттуда пришли! – Один тыкал рукой вперед, а другой назад, за плечо. – Виндкар, скажи ему!
– Отстаньте! У меня голова кружится! Я сам запутался!
– Где солнце? Смотрите по солнцу!
– А тебе которое? Два солнца не хочешь?
– Два не бывает! Вы взбесились!
– Это не мы, это Медный Лес взбесился.
– Он и есть бешеный. Нам же говорили.
– Да возьмут его тролли!
– Если мы выберем правильный путь, то попадем в Медный Лес и морок мало-помалу рассеется, – говорил где-то позади Асвальда Гельд Подкидыш. – А если нет – то опять вернемся туда, откуда пришли. И сможем попробовать заново.
– Но тогда уж мы не дадим ведьме уйти живой! – отвечал кто-то.
Начинать все сначала! Ну уж нет! Не на таких напали! Асвальд шагнул вперед, выхватил меч и тремя взмахами вырубил в воздухе закрытые воротца руны «хагль». Знак гнева небес сожжет любой морок, опрокинет наваждение, разорвет заколдованный круг и выпустит человеческий дух на волю. Клинок его двигался так быстро, что Асвальд успел увидеть в воздухе руну, ярко-алую на фоне густо-синеватых облаков. И такая же ярко-алая, торжествующая радость вскипела в груди: получается! Не зря благородного человека учат руническому искусству! Это достойное оружие против злых чар!
Торопясь, пока не пропала связь духа с силой Одина, Асвальд обернулся, отступил еще на шаг, чтобы никого не задеть, и так же разрубил руной прозрачный вид второй долины позади себя. Хирдманы вокруг стояли неподвижно, и на лицах отражалось благоговейное восхищение: алый очерк руны в воздухе увидели все.
Кто-то рядом охнул. Перед глазами Асвальда все было по-прежнему, но люди вокруг смотрели к нему за спину. Он снова обернулся.
Отражение знакомой долины исчезло. Внизу лежала совсем другая – низкая, узкая, искривленная, сдавленная высокими крутыми горами. В расселинах дрожали желтой листвой деревца и кустарники, топорщился щетинистый можжевельник, быстрый ручей вился змеей между бурыми, серыми, рыжими валунами. От их пестроты мелькало в глазах, казалось, кто-то прячется от тебя, перебегает от камня к камню и снова таится, выжидая удобного мгновения. На дне и в дальнем конце долины царил серый сумрак, лучи закатного солнца сюда не проникали. Здесь уже приближалась ночь, и страшно было шагнуть туда, в царство ночи, из затухающего, но еще светлого дня. Серые тени шевелились, жили своей собственной жизнью и не ждали гостей. Здесь было совершенно пусто, и в то же время Медный Лес дышал. Фьялли, зачарованные впервые открывшимся зрелищем, еще долго стояли над перевалом, не решаясь нарушить покой этой таинственной страны.
При расставании Асвальд сказал Гримкелю конунгу, что целью его похода будет Кремнистый Склон, усадьба погибшего Фрейвида Огниво. На самом деле дружина намеревалась пробираться вдоль западной границы Медного Леса, пройти «по опушке», как выразился Гельд Подкидыш, держа путь на север, и снова выйти неподалеку от долины Битвы Конунгов. Там же назначили встречу с Хьёрлейвом Изморозью и кораблями.
Ночь у подножия Ступенчатой горы прошла спокойно, и только дозорные всю ночь вздрагивали, слушая крики ночных птиц. Утром Асвальд повел своих людей дальше. Двигаться строго на север получалось не всегда, но после полудня глазастый Эймод сын Ульва заметил тропинку. Она тянулась по склону горы в нужную сторону, а главное – указывала на присутствие людей.
Вскоре Гельд, шедший одним из первых, свистнул и призывно взмахнул рукой. В обрыве горного склона он заметил широкие черно-рыжие полосы болотной руды.
– Смотри-ка! – Он ткнул палкой в рудную жилу, показывая подошедшему Асвальду следы пешни. Чужое дело при случае быстро увлекало его и казалось своим, и сейчас он был не меньше фьяллей захвачен мыслью о железе. – Здесь копали руду. И не так давно. Во всяком случае, в этом году. Теперь-то мы не заблудимся. Смотри!
Той же палкой он показал на землю. На мху отчетливо виднелась сглаженная, присохшая полоса – след тяжелой волокуши, на которой возили добычу.
– Потише! – обернувшись, приказал Асвальд. – Скоро будем у жилья.
Следуя по тропинке, довольно скоро фьялли наткнулись на черную угольную яму. Чуть подальше их виднелся целый десяток. На дне скопилась вода, лежали палые листья. По всему выходило, что работали здесь давно. На каменистой поляне Сёльви и Слагви нашли плавильную печь – она выступала из земли примерно до половины человеческого роста. Рядом стоял высокий камень с плоской поверхностью, под ним чернели на земле груды шлака.
– Наковальня, – в один голос определили сыновья кузнеца. – Только молота и не хватает.
Молот вскоре нашелся. Над лесом вилась струйка дыма. Рассыпавшись, фьялли неслышно подкрались к опушке полуоблетевшей рощи и наконец увидели усадьбу. Ворота стояли открытыми, возле них была привязана лошадь, со двора раздавались неясные человеческие голоса.
– Давай! – Как следует приглядевшись, Асвальд сделал знак копьем.
Молча и быстро, как стая теней, фьялли кинулись вперед. Из ворот им навстречу вылетел крупный серый пес, большелобый, вислоухий, лохматый, и бешено залаял, приседая и припадая на лапы, прыгая, но не подпуская к себе близко. Истошно вскрикнула женщина, несколько человек на дворе с перекошенными лицами бросились закрывать ворота, но не успели. С оружием наготове фьялли ворвались во двор. Большая часть осталась снаружи – в небольшой усадьбе всем было бы негде развернуться. Из хозяйского дома и пристроек выскакивали хозяева. Мужчин насчитывалось человек десять, не больше. Кто-то сжимал в руке нож, кто-то дубину. При виде множества хорошо вооруженных воинов руки с оружием опускались, глаза вытаращивались. Несколько мужчин прижимались к стенам дома, держа перед собой топоры и копья. У одного был даже огромный нож для разделки китовых туш, непонятно зачем нужный в глубине полуострова. Только один, рослый бородач с безумно блестящими глазами, ураганом бросился на пришельцев, обеими руками держась за рукоять топора. Двое фьяллей оттеснили его в сторону, а Рэв ловко стукнул сзади щитом по голове. «Хуги, Хуги!» – захлебываясь, кричала какая-то женщина. Но бородач упал, и все стихло. Остальные обитатели усадьбы стояли, опустив оружие, и возле лица каждого поблескивало несколько фьялльских клинков.
