Вскоре впереди за деревьями заблестел огонь. На широкой прогалине примерно на середине склона стояла усадьба – точно такая же, какую они видели в озере. Она находилась так близко от их стана, что они неминуемо нашли бы ее – если бы подступы к ней не охранялись силами, подвластными только хозяину этих мест. Оглянувшись, Хельги обнаружил, что место их несостоявшегося ночлега отсюда видно как на ладони, а значит, хозяин усадьбы, сам оставаясь невидимым, без труда мог пересчитать их костры, отлично видные в темноте.
На пустыре перед усадьбой тоже горело с десяток костров, а между ними толпилась примерно сотня вооруженных людей: по обличию это были окрестные бонды со своими сыновьями и работниками, но все до одного были вооружены, как успел мельком отметить Хельги, исправным, хорошим оружием, снабжены шлемами и разноцветными щитами. На пришельцев они поглядывали настороженно и сжимали в руках копья и секиры. Как видно, они не торопились по домам, хотя хёвдинг и заверил их в мирных намерениях пришельцев.
Ворота усадьбы стояли раскрытыми, целая толпа с факелами в руках встречала нежданных гостей. Гудели возбужденные, встревоженные, любопытные голоса. Двор усадьбы был забит волокушами, отовсюду торчали коровьи рога, везде стояли люди и таращили на гостей глаза. Сыновья Вигмара покрикивали на любопытных, чтобы не загораживали гостям дорогу.
В усадьбе не теряли времени даром и хорошо подготовились к встрече. Имена гостей прозвучали как гром: даже Альдона онемела, услышав, что к ним пожаловали сыновья двух могущественнейших конунгов Морского Пути, да еще каких! Торбранда конунга из Фьялленланда и Хеймира конунга из Слэттенланда! Но Вигмар заверил, что они поклялись в мирных намерениях, и ради таких гостей стоило постараться. Поднялась суета: в кухне разжигали огонь, на дворе резали двух баранов и свинью. Альдона со служанками кинулась доставать нарядную одежду для отца и братьев, ковры на стены, подушки на сиденья, дорогую посуду. Отпирая сундуки, она едва могла попасть ключом в прорезь замка: вся дрожала от беспокойного смеха. Но зато к приходу гостей усадьба сияла, как палаты Асгарда. Стены увешали цветными коврами и оружием, два десятка столбов, подпиравших кровлю длинного строения, пестрели разноцветными яркими щитами. Как смеялся Хлодвиг, на щиты был урожай. Во всех трех очагах горел огонь, чтобы осветить все это великолепие. На длинных столах сверкала гладкими боками серебряная и ярко начищенная медная посуда, словно здесь столпились маленькие солнца и луны.
Альдона стояла перед очагом и держала наготове серебряный кубок с пивом. На его высоких боках были искусно вычеканены рисунки, изображавшие дракона Фафнира, лежащего на золоте, и Сигурда с мечом наготове, а подставку украшали несколько самоцветов: розовых турмалинов и голубоватых бериллов. На Альдоне красовалась рубаха из голубого шелка, с красной вышивкой на подоле, груди и рукавах, красное платье с золотыми застежками на плечах и золотым ожерельем между ними. На голове ее сверкал золотой обруч с тонким узором в виде ползущих стеблей с листьями и ягодами, и в чашечки ягод были вставлены густо-красные, гладко отшлифованные гранаты. Все это – волна рыжих волос, ярко блестящих в свете огня, насыщенные краски наряда, сверкание золота – создавало впечатление чего-то живого, радостного, праздничного. И саму ее наполняло радостное волнение и трепет, словно сейчас вдруг нежданно пришел еще один Праздник Дис или Середина Лета.
По бокам Альдоны, охраняя главное сокровище дома, стояли Эгиль (в красной рубахе) и Лейкнир (в желтой), оба с поясами, украшенными серебряными бляшками, означавшими высокое положение в дружине, с мечами в красивых узорных ножнах.
Башмаки у того и другого были обвязаны красными ремешками, а у Лейкнира еще и украшены литыми бронзовыми подвесками. Альдона огляделась: они стояли по обе стороны от нее, оба рослые, плечистые, один светловолосый, другой темно-русый и с маленькой бородкой, и оба с очень похожим тревожно-недоверчивым выражением на лицах. Густые темные брови Эгиля и пушистые, золотистые брови Лейкнира хмурились совершенно одинаково. Оба они не умели быстро переходить мыслями с одного на другое, и, больше суток проведя в ожидании битвы, не сумели так вот сразу настроиться на праздник.
Альдона улыбнулась:
– Вы мне кого-то напоминаете. Не могу сообразить кого. Что-то вроде резных столбов святилища Тюрсхейм – такие же оба огромные, нарядные и важные.
– Может быть, они тебе напоминают Арвака и Альсвина – коней, что везут колесницу солнца, – улыбнулась Гьёрдис, одна из старших служанок, намекая, что сама Альдона очень похожа на солнце.
Эта Гьёрдис приходилась матерью Эгилю и Дьярву, и потому Альдона привыкла ее саму считать кем-то вроде тетки. В доме Вигмара Лисицы Гьёрдис занимала весьма почетное положение: она находилась в числе тех первых людей, которые пришли с Вигмаром с Севера и составили основу его будущей дружины и усадьбы. Двадцать семь лет назад Гьёрдис, двадцатилетняя женщина, уже успела дважды овдоветь и больше идти замуж не хотела. Двое сыновей, старшего из которых Вигмар особенно ценил, спокойная жизнь и общее уважение вполне вознаградили эту добрую, стойкую, умную и самоотверженную женщину за все беды ее молодости. После смерти матери Альдона еще сильнее привязалась к ней и сейчас радовалась, видя ее рядом.
– И чего их к нам понесло? – с неудовольствием бормотал Лейкнир. Как видно, его терзали самые черные подозрения.
– Сейчас узнаем, – с усмешкой ответила Альдона.
Ей все происходящее очень нравилось: когда тревога прошла, внезапное появление сразу двух конунговых сыновей стало до крайности любопытным и забавным событием! Не часто в глушь Медного леса забредают такие люди!
– Хоть поглядим, какие они из себя, конунги! – шепнула ей Гьёрдис.
Альдона кивнула, не отводя глаз от двери.
Вслед за Хлодвигом и Эрнвигом Хельги шагнул через порог гридницы. От яркого света, от пестроты ковров и нарядов, от блеска посуды рябило в глазах. Везде теснились люди: они сидели на скамьях и на полу, стояли в углах и вдоль задней стены. Отовсюду на него смотрели блестящие, настороженные, любопытные глаза.
– Хельги ярл, сын Хеймира, конунга слэттов, и Торвард ярл, сын Торбранда, конунга фьяллей, – мои гости! – объявил Вигмар Лисица, ждавший их на ступенях своего высокого сиденья. – Они пришли к нам с миром!
К гостям приблизилась девушка, нарядно одетая, с блестящим кубком в руках. По открытым, довольно правильным и выразительным чертам лица сразу становилось ясно, что она умна. Она переводила взгляд с одного ярла на другого, и в глазах ее отражалось открытое любопытство, дружелюбие и затаенная насмешка. Да уж, хороши они были, явившись с войском в дом Вигмара Лисицы и целый день проблуждав под самыми воротами!
Шагнув им навстречу, Альдона поначалу застыла в нерешительности, не зная, к кому подойти первому, но потом, хотя Торвард ярл улыбался ей более располагающе, все же выбрала Хельги, который показался ей старше.
– Приветствую тебя в нашем доме, Хельги сын Хеймира! – произнесла Альдона, остановившись перед Хельги и на вытянутых руках подавая ему кубок. – Пусть даруют тебе боги Асгарда благополучие и радость под нашим кровом, и пусть ничто не омрачит нашей дружбы.
