Дней через десять Дьярв, ездивший в Тингваль, вернулся и привез с собой гостя. Это был Дагвард, младший сын Дага хёвдинга, веселый, разговорчивый двадцатитрехлетний парень, нередко здесь бывавший и всем хорошо знакомый. Сейчас он привез поручения от отца, касавшиеся будущего похода, но по его жизнерадостному виду никто бы не заподозрил, что его беспокоит грозящая Квиттингу внутренняя война.
– Даг сын Хельги, по прозвищу Кремневый, рад подтвердить делом свою дружбу и уважение к тебе, Вигмар сын Хроара, хёвдинг Железного Кольца! – с веселой высокопарностью объявлял Дагвард, нарочно ради этого выйдя к очагу и приняв важный вид. – Сердца наши наполнились негодованием, когда узнали мы о наглом нападении Бергвида по прозвищу Черная Шкура на нашего родича Рагневальда Наковальню, чем всем нам причинена большая обида, а вам еще и большой имущественный ущерб!
– Будь посерьезнее! – шепотом упрекнул его Дьярв. – Дело-то какое!
– Перестань! – Альдона не могла больше сдерживать смех. – Дагвард! В тебе пропадает отличный законоговоритель! Или даже скальд! Почему ты не сочиняешь стихов? Я тебе всегда говорила!
– Терпения не хватает! – смеясь, признался Дагвард. Прямыми чертами лица, прямым носом, бордо устремленным вперед, он являлся ярким представителем рода Птичьих Носов из Тингваля, а нравом пошел в двоюродного дядю, Гельда Подкидыша, любимцем которого был чуть ли не со дня рождения. – Так, попросту, я что хочешь скажу, а в стихах-то каждую строчку целый день будешь подбирать! А мне некогда – у меня так много умных мыслей в голове!
– Так твой отец согласен пойти с нами в поход? – спросил Вигмар.
– Насчет похода вы его не очень порадовали, особенно сейчас, когда добрые бонды собирают урожай и сеют озимые, чтобы доблестным воинам было чем питаться, – перестав дурачиться, почти серьезно ответил Дагвард, но улыбка таилась в уголках его рта и каждый миг была готова опять расцвести. – Но он хочет, чтобы вы сначала попытались помириться. Вы с Бергвидом ведь не ссорились, верно? Это ему с чего-то взбрело в сумасбродную голову, что он должен покорить вашу округу. Может, он уже одумался и будет рад с почетом отступить.
– Он убил Рагневальда.
– Он вам еще не родич. Эту вину можно как-то искупить.
– Странно слышать такие речи от человека из Тингваля! – вставил Хлодвиг. – Ведь Рагневальд – ваш родич! И вы еще хлопочете, чтобы его убийца ушел от наказания! Странные вы люди!
– А ты не забыл, что Бергвид тоже наш родич? – уныло ответил Дагвард. – Нам тут хуже всех: мы родня и той стороне, и другой.
[2]
Отец берется сам попробовать помирить вас. Иметь дело с Бергвидом – не мед, это мы знаем, но у отца совесть будет неспокойна, если он не попробует вас помирить.
Вигмар с неудовольствием куснул нижнюю губу острым белым зубом. В этом поручении он узнал Дага: тот мог быть тверд как кремень, когда считал себя правым, но превыше всего ценил мир и согласие и ради них готов был многим пожертвовать.
– Ничего не выйдет! – Эгиль сказал вслух то, что его отец подумал. – Не было еще человека, который склонил бы Бергвида к миру.
– Его можно усмирить только силой! – крикнул Хлодвиг. – И это некому сделать, кроме нас!
– И нам это недешево обойдется! – проворчал Хальм.
– У нас все считают, что ничего нет хуже войны между квиттами! – добавил Дагвард. – Нас достаточно потрепали фьялли, и теперь, когда мы оправляемся, новая война все погубит!
– Оправляетесь только вы на своем восточном побережье! – поправил Хроар. – А все остальные земли запустели. Бергвид то сам грабит их, то натравливает на них фьяллей и прочих, кому он «отомстил»! На всех прочих землях люди боятся жить!
– Мы не оправимся, пока Бергвид делает что хочет! – в сердцах ответил Вигмар. – Нам с ним вдвоем давно уже тесно на Квиттинге. Он хочет мстить, а я – собирать новую державу. Меня упрекают, что я недостаточно знатен, – ну, может быть, да! Да, потому что меня больше волнуют мои потомки, чем предки! У Бергвида есть славные предки, он хочет за них мстить! А у меня их нет, зато есть дети и внуки, и я хочу, чтобы они жили хорошо! И мы с ним никогда не помиримся, уж слишком у нас разные цели в жизни!
– И что это за мир, когда из двух соперников останется один! – вздохнула Гьёрдис. – Курганы не враждуют.
– Останется достойнейший! – Хильдвина задорно улыбнулась Вигмару.
– И как же не вовремя Хагир Синеглазый вздумал плавать за моря! – не замечая ее улыбок, Вигмар в досаде крепко стукнул кулаком по подлокотнику сиденья.
– Хагир ведь тоже родич Бергвиду, и кровный, гораздо ближе, чем вы! – поддразнил Хлодвиг Дагварда. – Но уж если бы он был здесь, то свернуть Бергвиду шею – за ним бы дело не стало! Он ему десять лет не может простить какой-то драконий кубок, который Бергвид у него украл, представляешь, прямо из мешка под головой!
– Ворюга он, а не конунг! – поддержал брата Эрнвиг и презрительно хмыкнул.
Дагвард вздохнул, но упоминание кубка навело его на новую, более приятную мысль.
– Вы лучше посмотрите, что я вам привез! – оживившись, заговорил он чуть погодя, поняв, что о Бергвиде сказать больше нечего. – У меня же для вас куча подарков!
Даг хёвдинг прислал им дорогие ткани, серебряные блюда, бронзовые светильники, кое-что из женских украшений, и это на время смягчило разочарование.
– Женщинам больше повезло – это все для них! – приговаривал Дагвард, раскладывая подарки на столе в гриднице, чтобы все могли ими полюбоваться. – Мужчинам почти ничего нет.
– Им ничего не надо! – отмахивалась Хильдвина. – Мужчин утешает только ратная слава. А мы, бедные женщины, сидим дома, прикованные к прялке и котлам, – надо же и нам иногда повеселиться!
Женщины одобрительно смеялись: Хильдвина лучше всех могла постоять за женщин, хотя сама никогда не прикасалась ни к прялке, ни к котлам. Альдона, Хильдвина, Ингилетта, Бьёргдис, Торхильда, Гьёрдис, Вальтора и все прочие толпились у стола, передавая подарки из рук в руки. Гридница была полна восхищенным ахами и охами. Альдона любовалась серебряным круглым блюдом: по краю вилась тонкая искусная резьба в виде зимнего леса, засыпанного снегом, а блестящее дно блюда казалось замерзшим лесным озером. Ингилетта уже завернулась в лиловое сукно, вдвоем с Гьёрдис обсуждая, какое дивное выйдет платье. Хильдвина восторгалась кубками с позолотой, чернью и самоцветными камнями, прикидывая в уме, не сочтет ли хозяин дома нужным выделить что-нибудь и ей, хотя она не принадлежит к его семье.
Но Вигмар, сколько многозначительных взглядов она ему ни бросала, сейчас думал вовсе не о ней. Он молча вертел в руках маленькую, сплошь покрытую резьбой шкатулку для амулетов, изготовленную из какого-то заморского пахучего дерева. Все это было прекрасно и очень щедро со стороны Дага хёвдинга, но Вигмара возмущала мысль об отсрочке. Войско хотя бы сотен в пять, а лучше в тысячу копий, послужило бы более уместным подарком, чем вся эта дребедень! Даг хёвдинг верен себе, но попытка мириться с Бергвидом – пустая трата времени.
