– С чего это? – Лейкнир не знал, верить ли ей, и похлопал глазами, будто надеялся заметить якобы исходящий из них свет.
– А с того! – Альдона усмехнулась. – Лейкнир из племени ундербергов! Дождешься – тебя еще здешним конунгом выберут. Подгорным. А что? Имеешь право! Ты же потомок их правительницы!
Лейкнир подумал, потом тоже усмехнулся и подтянул Альдону к себе.
– Очень может быть, что и выберут, – шепнул он, обнимая ее. – Значит, я тоже как бы из рода конунгов. Ничуть не хуже всяких там…
– Никаких других не будет! – вдруг очень твердо, без смеха, ответила Альдона и тоже обняла его. Сейчас, в тревоге бегства и жути подгорного существования, она со всей полнотой поняла, что не в силах расстаться с Лейкниром, который даже фьяллей и гору делает для нее не такими уж страшными. – Пусть они как хотят… Я люблю тебя, я останусь с тобой.
Лейкнир ничего не ответил сначала, а только прижался лицом к ее волосам и замолчал. Восемь лет назад он понял, что любит Альдону, и восемь лет она знала об этом, но только сейчас она в первый раз сказала, что любит его. Это было то, чего он желал и на что надеялся, то теряя надежду, то вновь обретая. Он знал, что при всей своей добродушной насмешливости Альдона обладает очень твердым духом. Если она наконец сказала «люблю», то не для того, чтобы передумать.
– Я думала, что ты уже ничем не можешь меня удивить! – шепнула Альдона, чтобы немножко сгладить торжественность своих же слов. – И я ошиблась.
– Тем, что глаза светятся?
– Нет. Тем, что я сама не знаю, почему я тебя люблю!
* * *
К полуночи Торбранд конунг уже был готов идти. С собой в гору он взял совсем маленькую дружину – одиннадцать человек, надеясь в душе, что священное число двенадцать охранит их от тех неведомых опасностей, что наверняка встретятся на пути к кладовым Хродерика.
Глитренде не обманул: когда в полночь Торбранд конунг со своей дружиной «двенадцати асов», по определению Эйнара, вышел из усадьбы, их странный проводник уже ждал под склоном горы, куда не доставал свет костров.
– Идите за мной, – вместо приветствия бросил он. – И помни о своем обещании, конунг.
Торбранд мог бы сказать, что не забывает своих обещаний, но промолчал. Предупреждение Сигвальда Хрипуна не прошло даром, и сейчас он все больше убеждался, что сын Эрнольва был прав. Каждый из фьяллей нес факел, освещая себе дорогу по неровной, каменистой тропе, а Глитренде быстро шагал впереди, без огня, не спотыкаясь и не сомневаясь, как будто темная осенняя ночь была для него яснее дня. Его шагов никто не слышал, проводник скользил по камням, как ночная тень, и то и дело его теряли из виду – ныряя в тень скальных выступов, он исчезал в ней, и фьялли не смели идти дальше, пока из темноты не послышится недовольный свистящий шепот:
– Идите же! Что вы встали? Или испугались?
Нельзя сказать, чтобы фьялли испугались. Скорее они были насторожены и готовы ко всему. Но вот сам Глитренде, определенно, чего-то боялся. Сегодня он держался еще более грубо, дерзко и неприветливо, чем вчера. Он словно бы сам отчаянно не хотел идти к Кузнечной горе, но его толкала какая-то сила, которой он хотел бы, но не мог противостоять.
Обойдя гору, Глитренде стал подниматься на склон. Тропа через редкий сосняк была хорошо натоптана, по ее бокам Торбранд успел заметить несколько внушительных поминальных камней. Сосняк поднимался по склону дальше, но Глитренде остановился: тропа привела к пещере с довольно широким устьем.
– Сюда, – сказал Глитренде. – Иди первым, конунг. Здесь нет ничего опасного.
– Это и есть кладовые Хродерика?
– Увидишь, что там есть. До кладовых еще неблизко.
Держа в поднятой руке факел, Торбранд конунг вступил в пещеру и остановился на пороге, оглядывая ее внутренности. Спутники толпились у него за плечами. Сёльви, сын кузнеца Стуре-Одда, вдруг протяжно просвистел.
– Кузница Хродерика! – вполголоса воскликнул он. – Ну, значит, и до кладовых недалеко!
Все вошли внутрь, разошлись по пещере, освещая факелами углы. В пещере была устроена кузница, и вместо невиданных чудес фьялли видели тут вещи, отлично знакомые каждому мужчине. Кузнечный горн с мехами, черные груды угля и шлака в дальних углах, сложенные одна на другую железные крицы, похожие на черные, немного ноздреватые караваи. В большом деревянном ларе имелся богатый набор кузнечных орудий: Сёльви с грохотом перебирал зубила и подсечки, пробойники и обжимки, подбойки и гладилки, издавая одобрительные восклицания. В свете факелов блестела поверхность огромного черного камня, служившего наковальней, а возле него выстроились на полу молоты, не меньше десятка, разного размера и вида: «боевые» молоты-кувалды и ручники, одни поновее, несколько нашлось совсем древних. С одной стороны валялась кучка березовых прутьев с обожженными концами, которыми сметали окалину.
– Хоть сейчас работай! – приговаривал Сёльви, покачивая в руке один из молотов, который ему особенно понравился. – Оддрик, бери кувалду, чего прохлаждаешься?
Торбранд конунг тем временем обернулся и нашел глазами Глитренде. Тот стоял на пороге, не заходя внутрь, и глаза его, устремленные на все это – наковальню, горн, молот в руке Сёльви и самого Сёльви заодно, – горели такой тяжелой, непримиримой ненавистью, что даже бестрепетное сердце старого вождя содрогнулось.
– Зачем ты нас сюда привел? – обратился Торбранд к Глитренде, чтобы не дать этому страху развиться. – Что это за кузница?
– Вы сказали, – Глитренде с трудом оторвал взгляд от молота и посмотрел на Торбранда. – Это кузница Хродерика.
– Скажешь, это от него осталось? – Фреймар шевельнул сапогом груду березовых прутьев.
– А еще здесь работает Вигмар Лисица со своим родом.
– А где кладовые?
– Здесь.
Глитренде с видимым усилием, как будто его толкали в шею, переступил порог и прошел через кузницу.
– Здесь! – Он указал на большой темный валун, лежавший вплотную к дальней стене. – Здесь вход в кладовые.
Фьялли со своими факелами окружили валун. Теперь стало видно, что он не просто лежит у стены, а утоплен в нее почти до половины.
– Отвалите его. – Глитренде указал на валун. – Под ним проход.
– Отвалите! – хмыкнул Фреймар. – Ты думаешь, мы тебе великаны?
Камень выглядел весьма внушительным, а на его гладких боках трудно было найти опору для рук.
– Слабые пусть сидят дома! – презрительно бросил Глитренде. – Только сначала ты, конунг, должен своим мечом срезать чары. Иначе и настоящих великанов будет мало.
– Чары?
– Да. Или ты думал, что сокровища Хродерика не зачарованы? Что взять их так же легко, как собирать грибы?
– А как их срезать?
– Я взялся вести вас, а не давать советы.
