Ди и Тели всегда смеялись над его тонким девчачьим голоском, поэтому он не хотел и с ней говорить. Он боялся, что она расхохочется или, что еще хуже, просто убежит. Но какой-то странный порыв заставил его сказать:
«Меня зовут Клэр».
Она не убежала, даже не засмеялась! Вместо этого сказала:
«У тебя очень красивый голос, такой добрый и глубокий».
Тогда от удивления и неожиданности он едва во второй раз не плюхнулся в воду – первый был, когда она тронула его за плечо, только появившись на поляне.
Он больше не хотел ее обижать. Никто не относился к нему с добротой, даже лорд Уильям перестал. А как же он удивился, когда узнал, что его новая знакомая – родная дочь Лорда-Протектора.
Он просил, чтобы ему позволили остаться в замке Агрейны, старый маг, Лорд-Регент и сэр Уильям, Лорд-Протектор, согласились, лишь бы избавиться от него и не видеть каждый день во дворце. Как он был им благодарен, они даже не представляют...
Человек в кровати здоровой рукой потеребил синий бархатный полог – это именно та комната, где когда-то жил этот злой и обидчивый мальчишка, которому так не повезло родиться принцем королевской крови. Это именно та кровать, на которой он столько раз засыпал в своем жестоком и безрадостном детстве.
Хриплый голос все так же шептал балладу:
В руке зажата сталь, погоня дышит в спину.
В глазах застыл испуг, представил ты картину:
Сбежать уже никак, лишь только обернись...
И жизнь на волоске, не сон, но ты проснись!
Торчит кинжал в спине согнувшейся твоей —
То значит, что шпион другой удачливей, хитрей.
Твой долг сполна оплачен, и ты забудь о нем,
Колени преклонишь не ты пред королем.
Ты помнишь этот день, как будто бы сейчас,
Ты помнишь свою гордость и роковой приказ.
Ты их всегда, не думая, старался-выполнял.
И многих на пути своем безжалостно убрал.
Но вот и твой черед настал с удачею проститься,
Безвыходно и глупо, но ты, брат, провалился.
Подставил сам себя, от смерти не уйти,
Враг ловок и хитер – сумел тебя найти.
Лишь погибель – удел или цепи стальные.
Ты больше, чем жизнь, любил игры такие...
Хриплые слова баллады закончились всхлипом.
Теперь он плакал. Человек в комнате совершенно точно плакал! Большая подушка глушила рыдания, но даже через толстую дубовую дверь гостевой спальни их было слышно. Последние слова он шептал сквозь слезы. Их уже было почти не разобрать, поэтому леди Агрейна – совершенно недостойное поведение для благородной, хорошо воспитанной дамы! – вплотную прижала ухо к замочной скважине.
Закончив шептать свою печальную балладу, Кларенс замолчал. Каждый вздох сопровождался хрипом. Сердце леди Агрейны сжалось. Неужели это все происходит наяву, происходит не во сне?
– Я знаю, что ты там! – вдруг воскликнул он.
Леди Агрейна даже отшатнулась от двери. Не пристало взрослой и, несомненно, приличной даме подслушивать у чьих бы то ни было дверей, а уж тем более если это дверь комнаты в твоем собственном доме.
– Позволите? – Она легонько постучала.
– Да, разумеется, – послышалось из-за двери. – Это ведь твой заóмок.
Леди Агрейна набрала в легкие побольше воздуха, будто не переступала порог, а прыгала в бушующую воду с самого высокого в мире водопада, и вошла в комнату.
Он лежал, облокотившись на десятки подушек, и казался таким жалким, невинным... обманчиво невинным.
– Ну, здравствуйте, миледи. – Он попытался подняться, но она ему не позволила.
– Как ты попал сюда, Клэр? Что произошло? И что происходит сейчас? – Она говорила с ним впервые за очень долгие годы, и даже просто вымолвить его имя оказалось очень тяжело. Легче было называть его просто – «Некромант».
Леди стояла в нескольких шагах от распростертого на кровати Кларенса, наблюдая за ним со злостью и болью. Она не хотела приходить к нему, но не могла не прийти.
– Ты не хочешь поинтересоваться моим самочувствием? – лукаво прищурился принц Лоран. – Ты не желаешь поинтересоваться, как я поживал все эти годы? Не хочешь спросить кое о чем другом, моя дорогая Рейн?
– Не смей меня так называть, Некромант! – Леди в гневе сжала кулачки.
– Ты совершенно права, – вдруг отвернулся он, глядя на бушующую за окном грозу. – Ты во всем права.
– Зачем ты пришел? – Слеза скатилась по ее щеке. – Зачем ты появился посреди моего зала? Зачем?..
Она закрыла лицо руками, а он все так же смотрел на грозу.
– Я пришел туда, где находится в плену мое сердце, – прошептал он. – Я пришел туда, где ты, надеясь перед смертью хотя бы взглянуть на тебя. Тогда мне не был бы страшен ни один демон на той стороне. Мне вообще уже ничего не было бы страшно. Я просто хотел вернуться домой. Но нет, я не умер, – зло усмехнулся некромант. – Почему-то я не отошел в мир иной, хотя совершенно точно раны мои были смертельны. Ты... это ты что-то сделала.
– Это не я! – Леди превратилась вдруг в ледяную статую. Помертвевшую и бесчувственную. – Я бы никогда не позволила тебе выжить, я не стала бы спасать какого-то некроманта! Это ворон. Черная птица прилетела следом за тобой. У нее к лапкам были привязаны две фляги. Целебная жидкость в одной из них и спасла тебя.
– «Какого-то некроманта»? – только и спросил Кларенс, остальная часть ответа леди Агрейны прошла мимо его ушей. – А помнится, раньше ты... ты меня...
Женщина подошла к раненому, склонилась над ним. На ее лице появилась легкая, свободная улыбка. Такая родная, такая любимая. Неужели она вернулась? Неужели он смог растопить ее сердце? Она вспомнила его. Не того, кем он притворялся почти тридцать лет, а того, кем он был, когда они были вместе, когда любили друг друга! Может быть, он выжил не зря? Может быть, ему еще удастся все вернуть?
Эти глаза, совсем молодые, такие прекрасные, такие глубокие. Они снились ему каждую ночь, их он видел каждый раз, когда опрокидывал себе в горло отраву, превращавшую его в некроманта Магнуса Сероглаза. Он видел их и не задумывался ни на секунду. Он все это делал ради них одних, этих глаз. К Бансроту и короля, и королевство, и народ, и... и всех. Только ради нее он вступал во тьму. Неужели ее любовь к нему вернулась?
Леди Агрейна наклонилась к самому его лицу. Он видел каждую веснушку на ее щеках, видел каждую ресничку. Он смог различить в ее дивных глубоких глазах собственное отражение. Почувствовал исходящее от нее тепло и этот приятный фиалковый запах. Сердце Кларенса в безумии забилось, а горячая кровь вспенила заледеневшие и покрытые инеем жилы, застывшие, казалось, навеки в его жизни некроманта. Он помнил... он чувствовал...
– Я всегда ненавидела тебя. – Лицо красивой женщины исказилось страшной яростной усмешкой. Сэр Кларенс отпрянул в сторону, в глазах потемнело от дикой боли. – Я тебя ненавидела и сейчас ненавижу, проклятый Некромант.
