Тогда казалось, в его жизни наконец появился смысл, но вот теперь все снова вернулось на круги своя. Логнира больше нет, его любимая никогда не дождется своего суженого, а он, Гарк, после всего, что случилось, нипочем не посмеет показаться ей на глаза. Гоблин представил, как рассказывает эльфийке о смерти королевского сотника, и ему стало совсем плохо. Нет, лучше уж смерть, так честнее...
Гарк даже не заметил, как слезы сами хлынули из его глаз, а грудь сотрясли рыдания. Ну почему он не могучий герой-Кин или мудрый шаман? Они наверняка бы придумали что-то, а не бродили бесцельно по этому лесу. Но он всего лишь никчемный маленький поваренок-гоблин, который ничего не может. Не переставая рыдать и царапая в кровь руки, Гарк продирался через колючие ветви сухого кустарника, пока наконец не вышел на небольшую поляну с высокой травой. Он так ничего и не заметил бы, если бы буквально не уперся лбом в серый, заросший суховатым мхом камень. Маленький гоблин поднял заплаканные глаза и обомлел.
На поляне стояли две статуи: высокий статный мужчина и прекрасная женщина. На мгновение Гарку даже показалось, что это Логнир и Альтиэль – настолько они были похожи. Но наваждение быстро ушло, и гоблин разглядел фигуры внимательнее. Мужчина был коренаст и бородат, его руки вздувались крепкими мускулами, левой рукой он опирался на громадный боевой молот, а правой – ласково гладил женщину по роскошным волосам. Лицо его выражало спокойствие и уверенность. Женщина же, напротив, выглядела встревоженной и задумчивой. Взгляд ее больших глаз пылал целой гаммой чувств: от смятения до любви. Она смотрела вполоборота на своего супруга (именно супруга, догадался Гарк), в то время как могучий мужчина обратил свой взор куда-то вдаль. Женщина держала между ладонями тонкие нити, чуть прижимая их кончиками изящных пальцев.
На какое-то время гоблин позабыл обо всем, разглядывая это произведение искусства и любуясь его красотой. Статуи не были тронуты временем: камни были настолько прочными, что ни единой трещины невозможно было найти, однако не оставалось никаких сомнений, что скульптуре многие тысячи лет. Гарк обомлел, не в силах оторвать взгляд от статуи женщины. Да, ему и в самом деле не просто показалось – это лицо было лицом эльфийки. Словно сама Аллаэ Таэль непостижимым образом оказалась здесь. Но в то же время лицо каменной женщины выглядело исполненным невообразимой глубины и мудрости, на которую способны лишь боги. Боги... Да, это были они, Боги. Маленький гоблин правильно догадался, кому поставлен здесь монумент.
– Госпожа, – повинуясь мимолетному видению, обратился к женщине гоблин, – Гарк не знает, как вас зовут, он не знает, как зовут вашего благородного мужа, он всего лишь никчемный маленький гоблин, но Гарк очень просит вас... помогите ему! Помогите спасти того, кто ему дорог. Больше Гарк ничего не просит...
Ответом ему был отблеск луны, скрывшейся за неведомо откуда появившимся бесформенным облаком. Как только лунный свет померк, Гарк увидел... Увидел, как засверкал в кромешной тьме один из прекрасных каменных локонов женщины. Повинуясь нахлынувшему чувству, гоблин быстро взобрался на постамент и протянул вверх свою тщедушную руку. Удивительно, но светящийся локон сам отделился от длинных резных волос и упал в его раскрытую ладонь: он оказался отнюдь не каменным, даже теплым на ощупь.
– Храни его, маленький гоблин, – вдруг раздалось совсем рядом.
Гарк резко обернулся. Недалеко от него, почти скрытый в высокой траве, сидел необычный волк с черно-серебристым мехом и блестящими, как два чернильных жука, глазами. Или же нет, скорее это была лисица.
– Скорее, лис, если тебе будет угодно, – опять раздался ласковый голос, и это действительно говорил чудесный зверь! – Храни то, что тебе доверили, и поскорее найди того, кто поможет тебе. Он уже близко. – Волшебный лис повернулся и исчез в траве, махнув на прощание пышным хвостом.
– Но как? – Растерянный гоблин сел на краешек постамента, перестав плакать. – Как Гарку найти Того-Кто-Поможет?
И тут локон в его руке чуть шевельнулся, указывая направление на север. Гоблин вскочил на ноги и, поклонившись до самой земли величественным каменным статуям, побежал туда, куда звала его новая судьба.
17 сентября 652 года. Элагон
Деккер Гордем пришел в себя. Сердце в его руках по-прежнему истекало черной жидкостью.
– Вот оно, значит, как, – прошептал он, глядя на труп. – Что ж, ты сделал все, что мог, Сероглаз. Сделал то, что должен был. Вот только умирать было необязательно...
Он склонился над покойником и вложил сердце ему в грудь, на причитающееся место. После аккуратно завернул края кожи и провел по ним пальцем; следом потянулся длинный ожоговый след, сплавляющий края раны. Веретено Деккер спрятал в петлю на подкладке камзола – свою роль оно выполнило: вернулось к Арсену вместе с телом того, кто сделал им выпад.
Закончив с ритуалом, Черный Лорд наконец позволил себе выпустить бушующую внутри ярость. Пронзительно воющие призраки и невесть откуда взявшийся в шатре пепел взметнулись в воздух, закружившись в черных порывах ветра вокруг все так же с виду спокойно продолжающей сидеть в кресле фигуры. Книги, свитки и ценные гримуары полетели вверх, безжалостно сметаемые со столов.
– Тьма и Пепел!!! Будь ты проклят, Семайлин! Надеюсь, тебе никогда не выбраться из своей тюрьмы, старый ублюдок! Тебе все же удалось перехитрить меня!
Черный Патриарх проиграл – его дух надолго заточен в Ловце Душ и не выберется оттуда в ближайшую тысячу лет. Но перед пленением учитель успел сыграть злую шутку со своим бывшим учеником, да так, что тот только сейчас осознал, что и сам попал в западню. Арсен умер, исполнив пророчество, но и Магнус тоже. Согласно изначальному плану один из них должен был выжить: преуспевает Черный Арлекин – погибают Семайлин и Арсен. Если же умирает Сероглаз, то Кровавое Веретено остается в живых. Один Ступивший за край обязан был умереть. Но не оба! Не оба сразу!
«Деккер запер свою душу на множество ключей, – вновь прозвучали в голове слова Семайлина, сказанные Магнусу Сероглазу перед смертью последнего. – И ключами к нему является каждый из вас, Ступивших за край, в которых он вложил часть себя...»
– Как же ты сумел разгадать мою тайну, проклятый предатель? – Деккер слишком поздно задался этой мыслью.
Ему следовало заподозрить неладное раньше, когда Ступившие стали умирать один за другим. Да, уход любого из старших некромантов можно было легко объяснить: все выглядело таким правдоподобным, очевидным и казалось само собой разумеющимся, но вот в целом... Все началось с Лоргара. Затем были Анин, Дориан, Коррин... Вот здесь уже стоило бы насторожиться, но нет, он продолжал идти вперед, как безмозглый телок на бойню. Тьма и Пепел!!! Ловко же Черный Патриарх убрал трех последних. Магнус, Арсен, Ревелиан... Даже своего верного пса не пожалел. И все для того, чтобы разрушить его, Деккера Гордема, планы.
– Вот только и ты не столь умен, как мнил о себе, Мес’й-ал Рука Мора. – Предатель Трона впервые вслух назвал своего бывшего учителя его истинным, древним, Прóклятым в веках и залитым кровью именем. – Трудновато тебе будет заполучить мою душу, безвылазно сидя у себя в Ловце. Так что все еще изменится...
