Дверь герцогского дома открылась. На пороге в полосе пара и света, льющейся в холодную ночь, стоял маленький мальчик в богатой котте вишневого цвета на меху и шапке с фазаньими перьями. Он осторожно затворил дверь за собой и, совсем не боясь, вплотную подошел к высокой фигуре в черной мантии.
– Вы кто? – с любопытством оглядывая незнакомца, спросил ребенок.
Черный Лорд закончил нашептывать и пристально взглянул на мальчишку. Как он и полагал, наследник трона Ронстрада был разнеженным, холеным и пухлым поросенком, розовощеким и с носом, походящим на свиной пятачок. Глаза его были круглы и будто бы пытались вылезти на лоб – должно быть, от непомерной глупости или слащавой наивности. Всем своим видом королевич напоминал дорогое восточное кушанье, вроде рахат-лукума или вздутого зефира, – того и гляди, сейчас растечется, или на него вдруг усядется большая муха. Руки Деккера едва заметно вздрогнули – они сами хотели сжаться на горле этого мерзкого потомка проклятого рода. Но нет... Черный Лорд успокоился: в этот момент он представил, как замечательно будет смотреться самый младший из Лоранов, наткнутый на высокий шпиль одной из башен Умбрельштада. Такому флюгеру позавидовал бы любой – не у каждого над домом на ветру раскачивается наследник трона. А для этого нужно немного потерпеть...
– Некогда я был славным рыцарем, мой принц.
– Я тоже – рыцарь! – горделиво похвастался ребенок, выпятив подбородок – ну точь-в-точь батюшка, дед, прадед и, конечно же, прапрадед, злобный выродок Инстрельд II.
– Я в этом уверен, маленький Ричард, – отечески улыбнулся Деккер. – Какой же из твоих орденов самый любимый? Ты ведь знаешь, что такое ордена? Каждый рыцарь должен быть в ордене.
Это была ложь – не каждый, но Черный Лорд был просто обязан умаслить этого глупого ребенка, и, чего скрывать, подобная игра доставляла ему истинное удовольствие. Забрать мальчишку силой было бы слишком... просто, унизительно и дешево. Что же касается предпочтений королевской семьи, то Деккер Гордем всегда считал, что они импонируют Златоокому Льву или же Священному Пламени, но ответ ребенка заставил его сильно удивиться.
– Орден Руки и Меча, – сказал королевич Ричард.
– Вот как! Почему же? – хмуро спросил Деккер, словно ему только что нанесли небывалое оскорбление, отвесив унизительную затрещину. Подобного он уж точно не ожидал.
– Я хочу быть таким же сильным, как сэр Мур Лоргайн, таким же храбрым, как сэр Арсен Маклинг, таким же благородным, как сэр Деккер Гордем...
– С чего ты взял, ребенок, что они были именно такими? – взгляд черных глаз некроманта блуждал по снегу под ногами.
Все пошло как-то не так. Мальчишка начал говорить вещи, которые ему говорить совсем не следовало. Деккер на миг даже подумал, что кто-то его решил разыграть. Это было просто невозможно, но чего только нельзя ожидать от мерзавца Черного Арлекина. Черный Лорд огляделся, выискивая в снегопаде силуэт притаившегося Сероглаза. Но его там не было. Тогда на ум пришла лишь одна догадка: судя по всему, истории об ордене Руки и Меча, поведанные юному принцу, обрывались перед его падением во тьму.
– Тиан мне рассказывал...
– Ах, Тиан, – облегченно вздохнул Черный Лорд, – тогда понятно. Ты, выходит, не знаешь, кто я такой?
– Нет, – честно ответил Ричард.
– Меня когда-то звали сэр Деккер Гордем, – признался Черный Лорд. – И я здесь ради тебя.
– Ух ты! – аж подскочил ребенок. – Мама обещала мне к празднику какой-то особенный подарок, но я думал, это будет еще один конь! Никто мне не говорил, что я получу настоящего рыцаря из сказок! Вы же расскажете мне о своих подвигах? Ну, пожалуйста! Пожалуйста!
– Как пожелаешь, маленький королевич.
Дверь на миг распахнулась, выплеснув с собой звуки пиршества, потом вновь захлопнулась – кто-то вышел на улицу следом за ребенком. Бансрот!
Человек, оказавшийся на пороге, вздрогнул и мотнул головой. Все было в порядке... здесь все в порядке. Мальчик просто гуляет, рядом с ним нет высокой черной фигуры, он просто гуляет возле дома, набитого десятками сильнейших рыцарей королевства. Он лепит снежки и радуется снегу. Ничего особенного не происходит. Он просто гуляет. Нет никакой черной фигуры. Нахмуренное лицо человека смягчилось. И действительно, нет никакой фигуры – это просто тень большого дерева, растущего в саду герцога Тенора. Его высочество просто играет в снегу.
Черный Лорд как следует рассмотрел незваного гостя. Это был молодой, даже двадцати нет, парень, на ходу натягивающий на плечи длинный плащ; меч и кинжал покоились в ножнах ременной перевязи. Длинные русые волосы рассыпаóлись, сдуваемые холодным ветром со светлого лица. Пепел и Тьма!!! Это же просто невероятно! Знакомые черты! Такой удачи просто не бывает! У парня было идеальной формы овальное лицо с прямым тонким носом, широкими детскими губами и гордыми дугами бровей над карими глазами. Миттернейл! В этом не могло быть сомнений. Совершеннейшая копия Кейлана в молодости. Та же прямая, как жердь, фигура, тот же настороженный взгляд. Только шлема со львом не хватает.
– Ну, вот и все, – прошептал Деккер и вскинул руки перед собой.
Некромант подул на раскрытые ладони, и с них сорвался горячий поток воздуха, плавящий снежинки и походящий на черный дым от костра. В тот же миг Миттернейл застыл посреди двора, так и не поняв, что с ним произошло. Разглядеть в снегопаде врага своего рода он ни за что бы не сумел. Маленький Ричард застыл, сонно закрыв глаза, благоразумно усыпленный Деккером.
Черный Лорд медленно-медленно подошел к рыцарю – тот даже не заметил, так и стоял, рассеянно глядя на королевича. Крепкое заклятие не позволяло ему совершить ни одного движения; ни одной мысли не могло родиться в его голове.
– Вот и все, – прошептал в самое ухо Лютеру Миттернейлу Черный Лорд, и рыцарь испытал ощущение, будто он уткнулся лицом в ледяную воду зимнего озера. – Ты мой... не будет больше никаких заклятий на этот раз. Ты умрешь от простой стали. Как и твои предки: твой прапрадед Кейлан – от гвоздей, приколачиваемых к кресту, твой прадед – от стрелы Черного Лучника, твой дед – от кинжала Белой Смерти, твой отец... от стальных клыков собственной совести. Но каждый раз именно я убивал одного из вас. И пусть всегда ребенок каким-то чудесным способом спасался, я умел ждать, ведь знал: придет час, и следующий Миттернейл не уйдет от своей судьбы. Ты можешь благодарить за то, что прожил так долго, Кейлана и его предсмертное благословение потомкам, данное с креста, – именно он и поставил этот котел на огонь, как выражаются ведьмы. Но, несмотря ни на что, задолго до этого он обрек своих потомков на страшную гибель и еще более мучительное посмертие, поставив свою подпись вслед за королевской на «Указе Обречения», где орден Руки и Меча, оклеветанный и загнанный, приговаривался к мукам и бесчестной гибели. Ты спросишь, зачем я говорю тебе все это, рыцарь? Просто я хочу, чтобы ты знал перед смертью, что твои героические предки были не просто мерзавцами, а предателями и изменниками, каких не видел свет. Убийцами и душегубами. Я хочу, чтобы ты знал это и унес свое знание с собой к богу смерти. Ты – последний Миттернейл, ты – последний из рода предателя. Ты молод, красив, пока еще не совершил ничего, что бы противоречило понятиям чести и рыцарства, поэтому за тебя мне будет тяжелее всего отчитываться перед своей совестью, но я справлюсь, уверяю тебя.
