Искомого она до сих пор не усмотрела – но не особенно от
этого печалилась. Что-что, а терпеливо ждать она умела. И времени достаточно. А
не повезет здесь – есть еще как минимум три места, где можно попытать
счастья. Передвигаться можно и на тачке – выданные Галаховым денежки приятно
оттопыривали внутренний карман куртки, а вот отчета о командировке, где следует
скрупулезнейше указать каждую потраченную копеечку, писать наверняка не
придется…
И она продолжала хаотичные странствия, обходя «блошиный
рынок» то наискосок, то по периметру, для вящего правдоподобия то покупая пачку
китайского печенья, то перебирая видеокассеты. Ничего интересного не
происходило – однажды цыганка предложила погадать, однажды сытый лоб в коже
поинтересовался, не желает ли девочка потрудиться на непыльной работе с
моментальной выплатой вознаграждения наличными.
Еще примерно через полчаса в поле зрения оказалась дичь.
Даша заняла удобную для наблюдения позицию неподалеку. Делая вид, что
разглядывает россыпь разноцветных обложек дамских журналов в газетном киоске,
наблюдала, как нехороший человек по прозвищу Ухо договаривается с клиентом.
Судя по внешнему облику и несуетливому поведению, клиент был понимающий, и дело
шло, как по маслу.
Договорились окончательно. Денежки перешли из рук в руки.
Точно, клиент деловой – деньги отдал, не суетясь, спокойно выслушал
инструкции и направился к одной из близлежащих серых девятиэтажек, а нехороший
человек по прозвищу Ухо тут же использовал нехитрый прием под названием «замешаться
в толпу».
Даша двинулась за клиентом и, определив, что он пойдет во
двор девятиэтажки, от дальнейшего следования в кильватере тут же отказалась. Не
было нужды. Вскоре появится напарник Уха, и будет это либо Интеллигент, либо
Золотой Петушок, или одно из двух…
Ага! Откуда-то слева возник Золотой Петушок с пластиковым
пакетом в руке, направился вслед клиенту.
Даша, мгновенно собравшись, пустилась вдогонку.
Настигла за углом дома – где их не мог увидеть любой
болтавшийся на рынке. Наддала, настигла у самого подъезда, в прыжке схватила
одной рукой за ворот и притиснула к бетонной боковине входа, а другой схватила
пакет и крутанула несколько раз, обматывая вокруг запястья – как,
собственно, и поступала раньше, когда брала подобную публику с поличным, чтобы
не успели отбросить подальше и заорать, что они тут ни при чем.
Золотой Петушок был учен и ситуацию оценил мгновенно. Когда
повернул голову, на худой курносенькой физиономии читался несказанный ужас.
Никак ему не хотелось на нары. От позорной наколки, точки над бровью, он успел
избавиться – там виднелся лишь шрамик, но лагерная почта работает
безукоризненно, и молва, что в зону идет очередная Машка, Петушка наверняка
опередит…
Сквозь ужас проглянула надежда:
– Ты что, сучка? – прошипел Петушок, не узнавая.
– А с каких это пор ты старых знакомых в упор не
видишь?
– Рыжая? – охнул он, сомлев от вернувшегося ужаса.
– Она самая, – сказала Даша. – Что в
пакете? – И легонько встряхнула его. – Что в пакете, сучонок?
– Китаёза глухой…
– С семечками?
Он кивнул, не в силах произнести словечка.
– Давай сюда, – деловито сказала Даша, покрутила
пакет в обратном направлении, снимая его с запястья, забрала и спрятала в
сумку, старательно застегнув «молнию».
Петушок молча боялся. Даша сказала ему тихонько и внятно:
– Слушай сюда, козел, и запоминай. Ты меня не видел. И
я тебя не видела. И не было меня здесь. Пакет у тебя рванула малолетняя шпана и
смылась с концами. С Ухом разбирайся, как хочешь, но чтобы все забыл
немедленно… Понял?
Он таращился, еще не веря в неожиданное избавление, шевелил
губами. Даша встряхнула его:
– Ну ты понял, блядь такая?
– П-понял…
– Где пакет?
– Шманок какой-то подлетел, рванул и – ноги
делать… Второй ножку подставил…
– А я где?
– А тебя я в натуре не видел…
– Молодец, – сказала Даша, разжимая пальцы. –
И смотри у меня, если трепанешь, не просто посажу – мочкану…
– Ты бы сразу сказала, что тебе надо… уж сделал бы…
– А вот думать над моими поступками тебе тем более в
упор не полагается, – сказала Даша. – Брысь! Да одежду припачкай
немного, ты ж упал, когда тебе ножку подставили…
Покосившись на нее дикими глазами, Петушок набрал в горсть
кучку грязного снега, старательно принялся тереть им свои брюки. Даша
преспокойно направилась в соседний подъезд, меж вторым и третьим этажами бегло
обозрела добычу. Четыре плотных, запаянных с помощью утюга полиэтиленовых
пакета – китайский ТТ, глушитель, две пустых обоймы и пригоршня патронов.
Торгованы были биты жизнью и приняли все меры, чтобы покупатель не смог в считанные
секунды привести ствол в рабочее состояние и с его помощью тут же вернуть свои
денежки – беспредельщиков нынче развелось, что грязи…
Все обойдется. Уху он, конечно же, преподнесет Дашину
легенду. Тот отвозит подручного по ушам, поставит на деньги, но ничего не
заподозрит – здесь, как и в других подобных местах, пасутся стайки малолетних
волчат, проходящих первые университеты, и ждать от них можно любого сюрприза…
…Уже смеркалось, когда она входила в вестибюль самой
роскошной и дорогой в городе гостиницы «Алмазная Шантара», некогда
принадлежавшей обкому партии. Положительно, ей сегодня везло во всем –
двухсотдолларовый люкс оказался свободен. Дашу (точнее, Лымареву И. Ф.) в него
поселили без всяких проволочек – одета она была скромненько, но и на бичиху не походила,
богатые, как известно, чудят по-всякому, и в наши рыночные времена у дамочки,
если она пожелает выложить рублевый эквивалент пары сотен баксов за ночь
постоя, сей эквивалент возьмут без всякого сопротивления… Впрочем, она
позаботилась обронить несколько фраз, которые легко могли быть истолкованы
благообразной седой тетенькой за стойкой как желание скучающей дамочки на одну
ноченьку исчезнуть из дому, чтобы потрепать нервы супругу…
Отель был приличным, и милиция его частыми набегами не
беспокоила – лишь в исключительных случаях. Даже если седая по неведомому
капризу души стукнет в оперативку, приедут ни в какие роковые тайны не
посвященные районщики, с которыми будет предельно просто договориться, объявив
свою подлинную личность.
Даша распаковала сумку, вытащила купленный у вокзала толстый
детектив в пестрой обложке, на которой умопомрачительно красивая девица стояла
в выжидательной позе посреди красивого осеннего леса, сжимая в руке красивый
пистолетище; поставила бутылку дорогущего коньяка, выложила пакеты и свертки с
разными деликатесами. Денежки, выданные Галаховым на авиабилет, она тратила
щедро, без малейших угрызений совести. Остались сущие пустяки – ну и наплевать,
можно позволить себе хоть несколько часов роскошной жизни в преддверии акции,
пожалуй, самой нелегкой и тягостной в ее жизни… Уж тут-то, в самом дорогом
номере самой дорогой гостиницы, ее ни одна собака искать не догадается.
