– То-то Грандовскому будет весело…
– Ничего не поделаешь. Сама виновата, надо же тебе было
со всем блеском раскручивать прошлогодние фантасмагории… Вот и заработала
соответствующую репутацию. Ты теперь – Та Самая, вот и страдай…
«Прелестно, – подумала Даша. – Уписаться можно.
Дело даже не в том, что от тебя после одного-единственного звонкого успеха
назойливо требуют совершать чудеса ежедневно, с восьми до пяти. Есть и другие
нюансики». Вполне возможно, кто-то из обиженных ее новым назначением применил
старый действенный способ – не стал ругать и сплетничать, а наоборот,
расхвалил до небес, как бы заранее выдав вексель от ее имени. И попробуй теперь
не раскрутить дело… Древний приемчик, но адски эффективный порой.
– Схожие инструкции получила и прокуратура, –
продолжал Воловиков. – Чегодаевские орлы землю роют.
– Да знаю, – сказала Даша. – Наши ребята с
ними третий день пересекаются, а сегодня поутру Славка и чегодаевский Адаскин у
двери одного из немаловажных свидетелей нос к носу столкнулись…
– Это у которого?
– У того, что рисовал Риточкину обнаженную натуру. С
натуры, оказалось. А потом и кувыркались порой прямо возле мольберта…
– По-моему, и чекисты что-то такое копают, –
сказал Воловиков. – На волне общего принудительного энтузиазма. Через пару
недель День города, в грядущем роскошном шоу Маргарита должна была участвовать
со всем усердием, исполнять что-то там новосочиненное на фоне ряженых воевод и
бутафорского командора Резанова.
– Ага, – сказала Даша. – Только такой версии
нам и не хватало – мол, демократически настроенную певицу убрали зловещие
красно-коричневые, чтобы сорвать День города… Черт, а ведь рано или поздно
какой-нибудь шизик эту глупость озвучит, взять хотя бы Потылина, у него,
говорят, опять ремиссия кончилась, снова на телевидение с сенсациями рвется…
– Ну, у нас сейчас не девяносто третий…
– Все равно, – сказала Даша. – Терпеть
ненавижу работать, когда рядом шизики крутятся… Вы мне скажите честно: что им
там, наверху, нужно? Письменное признание убивца или истина? Простите за
цинизм, но мы люди взрослые…
Воловиков помолчал с минуту, а потом честно признался:
– Пока неясно. Цинично-то говоря… Если начнут ставить
палки в колеса, сама почувствуешь, не девочка. Но пока гнев у них вроде бы не
наигранный, всерьез требуют, чтобы мы расшиблись в лепешку. В конце-то концов,
захоти кто-то спустить дело на тормозах, за три дня успели бы оформить все
изящно и ювелирно. Опять-таки – цинично-то говоря…
– Вот и я так думаю, – сказала Даша.
Шефов водитель, предпенсионного возраста сержант Михалыч,
сидел так тихо, словно его тут вовсе и не было, даже дыхания не слышалось. Кадр
был верный, с Воловиковым работал лет десять, и потому при нем-то можно было не
стесняться…
– Сдается мне, это не тот случай, когда кто-то рискнет
вышибать липовую «сознанку», – сказал Воловиков бесстрастно. –
Чересчур много народу в игре, прокуратура будет бдить серьезно. И постарается
опередить, само собой…
Даша понятливо хмыкнула. Человеку непосвященному трудно
понять, почему из-за письменного признания подозреваемого меж несколькими
конторами кипят прямо-таки шекспировские страсти. На деле все просто, как
перпендикуляр: если первыми «сознанку», а то и явку с повинной успеют оформить
сыскари угро – они получают плюс, а прокуратура, соответственно, минус.
Если первыми варнака расколют прокурорские – все будет обстоять с точностью до
наоборот. Вот и вся нехитрая математика, никак не дотягивающая до высшей.
Оттого-то опера скрупулезно и отфильтровывают информацию, которой волей-неволей
вынуждены делиться с прокуратурой, а вовсе не из-за мифической врожденной
вражды… Хотя этим, конечно, сложность отношений меж двумя фирмами не
исчерпывается.
– А то есть у меня великолепный кандидат в
убийцы, – сказала Даша задумчиво. – Одна фигуристая кошка, из
подтанцовки, вечная завистница Риточки. Каждый раз, как поддаст крепенько,
кричит… то есть, кричала, что змею Ритку непременно зарежет. Давайте, возьмемся
прессовать?
– Поди ты с такими шутками… – вяло огрызнулся
Воловиков.
Даша притихла, сообразив, что и впрямь несколько перегнула
палку. Чуть сдвинулась влево, чтобы меж двумя передними сиденьями открылся вид
на могилу. Над тесно сбившейся толпой поднимался едва заметный дымок ладана, но
ни единого звука не доносилось, слишком далеко.
– К вопросу о психологии, – негромко сказал
Воловиков. – У меня создалось устойчивое впечатление, что высокие
начальнички в глубине души испытывали примерно то же самое, что и эти
все… – кивнул он в сторону кладбища. – Маргарита, понимаешь ли, была
своя. Их круга. Истеблишмент. Сановные родители, хоть и покойные ныне, сама она
– по шантарским меркам звезда богемы, вращалась среди доморощенной элиты… И
вдруг в расцвете лет получила по голове. Всем стало неуютно, все вспомнили, что
человек, как говаривал классик, внезапно смертен, все ощутили неприятный
холодок. Охрана и дома-«сливочники» с плечистыми вахтерами, в конце концов,
бессмертия не гарантируют. Не любят «сливки» насильственную смерть, в
подсознании остаются неприятные занозы. Отсюда и призыв в лепешку расшибиться.
А насчет завистниц… хоть капля серьезности в этом есть?
– Вряд ли, – сказала Даша. – Совершенно не
женское убийство. Будь там огнестрелка, я бы еще допускала, а так… И потом,
будь это простая завистница, наш таинственный подсказчик вряд ли тратил бы
столько трудов, рискуя, что его застукают рядом с трупом…
– Или – подсказчица? Ведь кто-то себя выдавал за
Маргариту, и это была женщина…
– Тут, конечно, возможны варианты, – сказала
Даша. – Может, их двое – Он включил видак, а Она звонила… Не суть важно.
Главное, кто-то гораздо раньше нас узнал, что Маргариту убили. Именно – что
убили. И развернул бурную деятельность. Я не верю, что магнитофон включал на
запись убийца. Вот не верю, и все. Пресловутый нюх. Давно реабилитированная
интуиция… Ч-черт… До меня только сейчас дошло, три дня мучаюсь…
– Насчет чего?
– Сообразила наконец, что там было неправильно, –
сказала Даша. – Идеальный порядок, ни малейших следов убийцы – и
перевернутая пустая шкатулка. Если ее перевернул убийца, чтобы навести нас на
ложный след, почему он не имитировал ограбление? А если шкатулку так бросил
Подсказчик – зачем ему это сдалось? Навести нас на мысль, что из квартиры
нечто забрали? Что? Неосторожные письма от женатого хахаля? Наркоту? Тайные
планы расположения лотков с газировкой на День города? Знаете, у меня есть
совершенно идиотская идея. Нужно сесть и составить список… график… черт, даже
не знаю, как это назвать. В общем, идея такая: наша звезда прилагала немалые
усилия, чтобы подражать Мерилин Монро во всем, что только возможно, с учетом
поправки на географическую широту. Со спортсменом путалась, писателя в
любовники искала, даже снотворное глотала, хотя и без него спала, как сурок.
Так вот, нужно составить этакий синодик: собрать все, в чем Рита подражала
Мерилин, и посмотреть, не могли ли на этом пути возникнуть некие дурно пахнущие
коллизии, приведшие в конце концов к известному финалу… Не слишком
шизофренически, а? Согласна, версия не из стандартных, но и потерпевшая в
стандарты не вписывается… Как вам?
