– Отвечаю на невысказанный вопрос, – сказал
полковник. – Сексуальной подоплеки просьба не искать. А то кто вас знает,
вдруг никак не можете забыть историю с Фалиным…
Это было произнесено с прежней серьезностью, без малейшей
шутливости. «И про Фалина знает, – отметила Даша самую чуточку
смущенно, – а ведь та история вроде бы надежно похоронена в тех архивах, что
никогда не ложатся на бумагу…»
– Вермуш маячит, – сказала Даша. – И
давненько.
Действительно, Вермуш давненько уже топтался под бетонным
козырьком, не решаясь прервать деловую беседу начальства, но определенно с
умыслом держась на виду и не сводя глаз с «Форда».
– Ну, у нас вроде бы все оговорено… Пойдемте, узнаем,
что там. Да, вот что… По убийству Монро работайте, как крутой бульдозер. Если
понадобится, любое прикрытие гарантирую.
«Так недолго и шизофреничкой стать», – подумала Даша,
вылезая вслед за ним из теплой машины. Вот она, оборотная сторона бытия любого,
даже мелкого начальничка. Снова начинаешь гадать, нет ли тут коварной интриги.
Кто-то ни за что не хочет, чтобы убийца Маргариты оказался под небом в
клеточку, а другой клан, наоборот, этого жаждет, потому что удастся запихать в
мясорубку чьи-то, на взгляд непосвященного, совершенно посторонние хвосты… Нет,
ну каково? Дашенька Шевчук – шеф городского угро…
– Нашли папку? – первой задала она вопрос.
– Папку не нашли, нет ее нигде, – сказал Вермуш
быстро. – А вот автомат нашли. В диване. «Семьдесят четвертый», коротыш,
три снаряженных магазина тут же. В консервирующей смазке, только протереть – и
можно пускать в дело. На магазинах эксперт нашел мелкие отпечатки, сейчас
фиксирует.
Почему-то Даша нисколечко не удивилась – автомат и
автомат, плевать, сам по себе он остается форменной ерундой, неясно, с чем его
хотят связать устроители…
Видимо, у Галахова родились примерно те же мысли, он даже
легонько пожал плечами:
– Ну, оформляйте по всем правилам… Насчет хозяина
квартиры ничего не прояснилось?
– Пока нет. В паспортном говорят, что старый хозяин
давно выписался, квартирка, похоже, прошла через несколько рук… – Он
выжидательно помолчал и, поняв, что начальство не горит желанием расспрашивать
его далее, нырнул обратно в подъезд.
– Как наша конспиративка квартира не проходит? –
спросила Даша.
– То-то и оно, что нет… Я уезжаю, Дарья Андреевна. А вы
свяжитесь с дежурной частью и от моего имени прикажите быстренько подбросить
сюда полдюжины омоновцев. Чует мое сердце, Бек сюда очень быстро пошлет
щелкоперов, отгонять придется, как мух поганых… Никаких сомнений. Дочку он,
разумеется, светить не будет, но от вендетты не откажется, и, я так
предполагаю, в газетах вскоре замелькает этакая «мадемуазель Икс» из
приличнейшей семьи… Да, квартира ваша на сигнализации?
– С недавних пор, – сказала Даша. – На пульте
у вневедомственной. Есть кнопка.
– Прекрасно. И все равно, я вам подошлю Граника, пусть
поколдует со своими аппаратами.
У вас, как мне говорили, со старшим группы, что работает по
Монро, нечто вроде старой боевой дружбы? То-то вас обоих вчера и задействовали…
Вот и отлично. Постарайтесь самые серьезные разговоры по делу Монро и…
сегодняшнему в управлении не вести. Лучше это делать у вас дома, пусть старшой
подъезжает. Если у него нет разгонной машины, распорядитесь выделить. В с е
разговоры не стоит переносить домой, должно оставаться впечатление, что
следствие идет своим чередом, без оглядки на стороннее противодействие или
любопытство, но тем не менее…
– Даже так обстоит? – тихо спросила Даша.
– Даже так. И не воображайте, будто я от вас что-то
скрываю. Мы в одной упряжке, но пока что ничего конкретного у меня нет…
Счастливо. – Он кивнул и направился к машине, возле которой уже маячил
вернувшийся водитель.
«Дела, – озадаченно подумала Даша. – Во что это
меня самым старательным образом впутывают? Надо немедленно прокрутить узловые
точки с Воловиковым…»
И сжалась, как от удара, вспомнив, что с Воловиковым ничего
уже больше не обкрутит, что он, давно уже захолодевший, лежит наверху.
…Она легонько надиралась в полном одиночестве. Родителя дома
не просматривалось еще со вчерашнего вечера. Сидела в полумраке, при зажженном
ночнике, с сухими глазами и тупо ноющей иголочкой в районе сердца, прихлебывала
миндальную настойку и честно старалась отрешиться от всего под оравший с
раскованной хрипотцой голос Маргариты Монро:
– Притон, прощай, не забывай,
уходим в путь далекий,
прощай, земля, нас ждет петля
и долгий сон глубокий!
Нам предстоит висеть в ночи,
качаясь над землею,
и нашу рухлядь палачи
поделят меж собою!
Вяло отметила чуточку помутненным сознанием, что уж эта-то
песня успехом пользовалась – и вряд ли кто-то помнил, откуда
позаимствованы слова…
Как это обычно и случается, все размолвки, выволочки и нешуточные
конфликты, связанные с Воловиковым, начисто исчезли из памяти. И это правильно.
Ибо – пустяки и тлен. Он был правильным ментом, его, Даша не сомневалась,
заманила в ловушку какая-то крайне умная и расчетливая сволочь. Мучительно было
думать, что шефа положат на Кагалыке чуть ли не украдкой. Наверху уже успело
сформироваться мнение, что именно так и надлежит поступить – по большому счету,
все думали то же, что и Даша (а если какой козел в погонах и думал поперек, то
не высказывал этого вслух), однако, как водится, приходилось считаться с
обстоятельствами смерти и с тем, что не было пока реабилитирующих фактов. Не
так уж трудно просечь ход мыслей начальства. Тем более, что Галахов без особого
напряжения интеллекта оказался пророком – машина с омоновцами подъехала
всего на пару минут раньше репортеров. Шакалов пера и камеры, разумеется, в
подъезд не пустили, но они уже прекрасно знали, чей труп лежит в квартире.
Словом, предстояло не только отыскать того, кто убил, но и самым
недвусмысленным образом очистить имя Воловикова.
Но она пока что представления не имела, с чего начать.
Хозяина квартиры так и не разыскали, как ни старались. Соседи ясности не
внесли: кроме Даши со Славкой, зафиксированных бдительной склочницей с эрделем,
кандидатов в подозрительные личности не имелось. Эскулапы из психушки клялись и
божились, что в крови гражданки Беклемишевой не обнаружено ни малейших следов
наркотиков – правда, тут же честно признаваясь, что не смеют утверждать, будто
наркотиков в крови не было вообще. Некоторые производные ЛСД исчезают из
организма минут через сорок после приема (что Даша знала не хуже медиков). Как
бы там ни было, мамзель Икс из приличной семьи ничего не симулировала – и
вправду пребывала в состоянии стойкого психического расстройства невыясненной пока
природы, а потому, напичканная психотропами, спала, как чурбан, в отделении для
буйных (где, несмотря на все замки, засовы и решетки, все же поставили по
личному распоряжению Галахова милицейский пост). Не было концов. Что бы там ни
лежало в желтой папке, она исчезла, а значит, что-то там все же было…
