Вообще-то, на месте тех, кто начал массированную атаку на
шантарских «черных баронов», она организовала бы подобную мясорубку, даже не
дожидаясь, когда Бек кинется в бой. Согласно неписаной табели о рангах, Бек был
самой крупной фигурой после Фрола. Поторопился Бек. Подставился. В городе, в
окружении охраны, могли и не достать. Вот и гадай теперь: то ли Женю убрали
оттого, что много знала, то ли исключительно для того, чтобы привести его в
состояние амока и подловить? А может, все сразу?
– Ну что, Дарья Андреевна? – сказал
Чегодаев. – Начинается веселая жизнь, а? Пошли переделы… Можно вам задать
нескромный вопрос?
– Попробуйте, – равнодушно сказала она.
– Ваши ребятки прессовали Камышана?
– Ни капельки, – сказала Даша. – Можете
верить или не верить, мне, откровенно говоря, наплевать. Я вам одно скажу: мне
это его скоропостижное признание было совершенно не нужно. Даже наоборот:
только-только кончиками ногтей ухватила ниточку, как этот сукин кот преподнес
сюрприз…
– Значит, его признанию вы не верите?
– Нисколечко. Чистейшей воды самооговор. Кто-то был в
квартире Монро, запрограммировал видак, а возможно, и шкатулочку перевернул,
чтобы мы, не дай бог, не приняли происшедшее за несчастный случай… Можно,
теперь я задам вам нескромный вопрос? На вас не пытались давить из Большого
дома? После того, как все материалы на Камышана вкупе с признанием перешли к
вам?
– Не пытались, – сказал Чегодаев. – Это-то и
есть самое удивительное, вам не кажется? Господин губернатор и пальцем не
шевельнул, чтобы выручить верного помощника, – а ведь он к Камышану
относился весьма даже неплохо.
– Есть ведь еще одно признание… – сказала
Даша. – Того же Камышана… Насчет крайне любопытных взаимоотношений меж
покойной певицей и губернатором…
– Вы мне факты найдите, – сказал Чегодаев
зло. – Не о том, что они трахались, а о том, что возможно иное решение
загадки… Есть у вас факты? То-то… Вам бы и сосредоточиться на этом, а вы вместо
того задираетесь с военными…
– Помилуйте, как мне с ними не задираться, если они у
меня украли сначала свидетеля, а потом и курсанта. Ксану Белякову мы до сих пор
не нашли, словно в воздухе растаяла девка…
– Опять-таки, где факты? Вон какое роскошное алиби они
вам предоставили…
– У вас есть установка на то, чтобы меня сожрать? –
спросила Даша.
– Вот за что я вас люблю, Дарья Андреевна, так это за
ваш язычок… Нет у меня установки. Пока что. Однако могу вас обрадовать –
поступила на вас любопытная бумажка. О том, что вы в Шантарске организовали
этакий «эскадрон смерти» по образу и подобию латиноамериканских, что этот ваш
эскадрон ментов летучих имеет прямое отношение и к кончине Тяпы, и к кончине
Фрола… Да вы, никак, улыбаетесь?
– От радости, – сказала Даша. – Очень долго я
ждала, когда на меня начнут катать телеги в связи с известными нам обоим
обстоятельствами, вот и сподобилась наконец, как же тут не улыбаться…
– Вы к этому посерьезнее отнеситесь. Бумага пока что
состоит из общих словес, но есть недвусмысленные намеки на то, что последует
документированное продолжение…
– Кто? – спросила Даша в лоб.
Чегодаев, глядя на нее без улыбки, поднял руку, двумя
растопыренными пальцами провел по плечу, то сводя пальцы, то разводя. Среди
криминалитета этот жест означает «погон» – предупреждение о том, что в поле
видимости объявился мент…
– Волхович старается?
– Дарья Андреевна, я вам не враг, потому и
предупреждаю… Постарайтесь опередить их до того, как сделают попытку сожрать
вас.
– Хорошенький совет, – сказала Даша. –
Думаете, мне не хочется? А вот поможете вы мне вытащить на легонький допросик
его превосходительство губернатора?
– Боюсь, что нет.
– Вот то-то, – сказала Даша. – А между
прочим, под ногтями у Маргариты Монро были микрочастицы того самого ковра, что
лежит на одной из дач в «Золотой пади», где его превосходительство иногда
изволит отдыхать душой и телом…
– Почему это не отражено в деле?
– Потому что волоконца для сравнительного анализа мне
птичка на хвосте принесла, а в серьезную бумагу такое не впишешь, вот и нет
бумаги…
– Опять ваши нетрадиционные методы?
– Да что вы, – сказала Даша. – Совпадение
такое вышло, долго объяснять.
– В конце концов, что это доказывает? Что она была на
той даче, и не более того. Мы с вами это и так знаем. Вы мне факты
дайте. – Он покосился в сторону изрешеченных пулями машин. – Пока вас
не… опередили…
– Я бы рада, – уныло сказала Даша. – Так где
ж их взять-то…
…Майор Шевчук – тот, что мужского рода – обожал, возникнув
после долгого исчезновения, гордо выложить некий нестандартный гостинец.
Каковому обыкновению не изменил и на сей раз, плюхнув на стол домашним образом
закопченную сохатину и сопроводив комментарием:
– Чтобы пожрала как следует, а то осунулась тут без
меня… В майорах нелегко, меня самого из майоров выперли, так что учен жизнью.
– Не переживай, – сказала она рассеянно. –
Меня, может, тоже скоро выпрут, вот и будем квиты. Только не надо трагических
гримас, я тебя умоляю, пошутила просто… Не ожидается пока громов с молниями.
– А почему тогда тебя пасут? – серьезно спросил
отец.
– Ты что городишь, майор?
– Да ничего. Двое многообещающих мальчиков торчали в
подъезде, и пока я поднимался, один пошел следом, с понтом звонить в квартиру
повыше – только я в прихожей послушал, как он потом на цыпочках назад
возвращается…
«Волхович? – подумала Даша. – А может, и
Фрол – в целях бережения». Правда, будь это Фрол, выдумал бы что-нибудь
нестандартное, вроде выездного заседания клуба филателистов аккурат возле ее
площадки…
– Мальчики на криминальных не похожи, – уточнил
майор.
– Глупости, – сказала она. – Показалось.
– Ни хрена подобного.
– Ну ладно, поделюсь служебными секретами, – лихо
солгала она. – Охрана это, родитель. Ничего страшного, не переживай,
просто пару деньков следует поберечься…
Подумала: не вызвать ли Пашу Горбенко с соответствующим
сопровождением? Не мог майор ошибиться, по пустякам панику не поднимает. Нет,
не пойдет. Возьмешь их, а потом окажется, что это благонамереннейшие – по
документам – обыватели… Не будут мочить – никакого чувства опасности нет, так
что пусть себе топчут подъезд…
