– Это ключ, – пояснила она. – К дискете.
Понимаете, его нужно было передать Воловикову, но он не пришел и на другой день
не появился, я буквально извелась, сколько ни звонила, не могла его застать, а
потом узнала, что его…
– К какой дискете? – спросила Даша.
– Ну, к той самой. Она у него в сейфе. Я думала, вы в
курсе…
– Конечно, в курсе, – сказала Даша. – Просто
их несколько, этих самых дискет, знаешь ли…
– А они все заперты одним ключом, – сказала
девчонка. – Все четыре. Может, их и больше, но я знаю только про четыре…
Пару дней назад Даша прыгала бы от радости – но теперь все
было совсем иначе.
– По-моему, он что-то такое предчувствовал, –
продолжала немного успокоившаяся незнакомка. – Сказал мне ваш адрес,
растолковал все… На вас, он говорил, можно полагаться… Знаете что? Не надо мне
никаких денег. Черт с ними. Володьку убили, Воловикова убили, я уж молчу про
Маргариту… Тут не до денег. Я никаких показаний давать не буду, честно
предупреждаю. От всего отопрусь. Ничего не знаю, никого не знаю, ничего не
видела… Вы же знаете, что творится. У вас вон машина с мордоворотами, вам
легче… Я побежала, ладно? Вы меня в жизни не видели…
Она как-то жалко улыбнулась, хотела что-то еще сказать, но
ничего, должно быть, не придумала, рванулась к двери – и пулей выскочила на
улицу.
Даша осталась стоять. Аккуратненько свернула бумажку вдвое,
потом вчетверо, спрятала в карман. Никакой дискеты в сейфе Воловикова не было –
следовательно, логично предположить, что в тот вечер она лежала у него в папке.
А папка после убийства исчезла. Все сходится…
…С Пашей Горбенко она столкнулась у двери своего кабинета,
каковую еще не успела отпереть. Доставая ключ, спросила:
– Ты не ко мне ли?
– Ну. Я, вообще-то, начал копать по тому журналисту…
– А почему вид поэтически задумчивый?
«Неужели опять угадала? – подумала она. – Или
ничего в этом нет удивительного? Начиная с какого-то времени, просто обречена
угадывать? Точнее, предсказывать ходы…»
– Ну? – нетерпеливо спросила она, возясь с замком
– как бывало, изношенный ключик опять проворачивался.
– Пропал он. Дня три назад.
– Заходи, – сказала она, наконец-то справившись с
замком. – Нет, надо слесаря раздобыть, а то когда-нибудь вышибать дверь
придется… Пропал? А может, по молодому делу загулял где-то?
– Может, и загулял. Только все в один голос твердят,
что за ним раньше такого не замечалось. Мать в панике, невеста в панике, в
редакцию три дня носу не кажет, мать уже собирается заявление подавать… –
Он присел на разболтанный стул. – В общем, мои деликатные расспросы только
поприбавили паники. Даша, я, честно, так и не понял, что мне делать нужно было.
А потому ничего и не предпринял, когда узнал, что он исчез. Будем искать или
как?
– Давай подумаем, – протянула она. – Если так
и если этак, но если все не так, то, соответственно, получается – этак… Вот
что, Паша… Искать его мы не будем. А поедешь ты сейчас к дедушке Кухаруку,
возьмешь его за шкирку, невзирая на любые протесты, сунешь в машину и отвезешь…
Погоди, давай сначала подумаем, куда его определить, чтобы было совершенно безопасное
место. В «академию», не рискну… Где же у меня адрес-то… – Она вывалила на
стол ворох бумаг из категории несерьезных и в темпе принялась их
перебирать. – Помню, что улица у него Чапаева…
Телефон затрезвонил. Как всегда, некстати. Лишь бы не
сорвали куда-нибудь по неотложному делу…
– Дарья Андреевна? – послышался дребезжащий, но
бодрый тенорок Кухарука. – Удачно, что застал… Тут у меня некоторые
хлопоты…
– Вы где? – воскликнула она.
– На Энгельса, не особенно и далеко. Звоню из автомата.
– Вы мне как раз и нужны, я уже машину посылать хотела…
– Дарья Андреевна, слушайте и не перебивайте, – со
властностью былых времен перебил Кухарук. – Времени нет. Я тут добрался до
Коли Андрианова, вернее до его матери, пропал он с концами…
– Я знаю, – сказала Даша. – Так что…
– Подождите. Не перебивайте. Дарья Андреевна, они за
мной следят со вчерашнего дня. Уже когда ехал к Андрианову, заметил хвост.
Вечером возле дома торчала машина… Вы не подумайте, я заявляю со всей
уверенностью, уж такие-то вещи определить еще могу… Сегодня с утра опять
прицепились. Слежку за трамваем вела уже другая машина. От остановки за мной
шли двое, потом передали другой паре. Я проверился два раза, никакой ошибки
быть не может. Понимаете, с чем это связано?
– Понимаю, – ответила она.
– А если учесть, что у меня есть с собой кое-какие
бумаги, раздобытые Колей, получается совсем интересно. Я быстренько доберусь до
вас, не уходите, пожалуйста. На сей раз документы не в пример интереснее…
– Где вы? – крикнула она. – Где точно?
– Возле магазина «Кренделек».
– Милиционеров поблизости не видно?
– Нет, не видно нигде… Дарья Андреевна, в конце концов,
не рискнут они средь бела дня… Да вдобавок у меня тут припасен неприятный
сюрпризик. Рука хоть и не та, но если что, не промахнусь…
– Минутку! – она зажала трубку ладонью и
повернулась к Паше. – Пулей в дежурную часть! Расшибитесь, а патрульную
машину на Энгельса, к «Крендельку» – немедленно! И давай с ними! Там Кухарук,
его могут грохнуть! Пулей!
Он вылетел за дверь. «Господи ты боже мой, – подумала
Даша, – старикана сейчас убьют. И наплевать им на белый день, не первый
раз…»
– Алло! – сказала она в трубку. – Все в
порядке, машина за вами сейчас выйдет. Зайдите в «Кренделек», не оставайтесь на
улице! Понятно?
– Дарья Андреевна, вы меня не учите. Сам знаю, как с
такими обращаться. Тут поблизости скверик и тупичок, прощупаем, чем дышат… Я им
покажу, как ветераны органов работают…
– Не сметь! – крикнула Даша. – Идите в
магазин, замешайтесь в толпу! Зайдите за прилавок, в подсобку, ссылайтесь на
милицию, они сейчас подъедут!
В трубке пищали короткие гудки. Даша швырнула ее на рычаг,
выругалась вслух. Не было никакой возможности остановить старого дурака, вряд
ли понимавшего толком, с кем связался, забывшего, сколько ему стукнуло
годочков…
…Реконструировать происшедшее удалось довольно быстро, и,
ручаться можно, с максимальным приближением к реальности.
Кухарук, бросив трубку, все-таки поперся через сквер, в
упомянутый им тупик, который и Даша прекрасно знала – пройдя меж двумя глухими
торцами-брандмауэрами довоенных пятиэтажек, попадаешь на небольшой квадратный
дворик, образованный двумя бетонными заборами и задами склада бывшего ОРСа
речников. Там оно все и произошло.
