Наверно, при воспоминании о первых днях пребывания в Сарандере ноги сами повели его к центральной площади городка. Стены домов почему-то скрадывали звуки, и то, что на площади происходит что-то необычное, Ирион понял, только увидев на ней значительную по здешним меркам толпу народа, то есть человек сто.
Еще издали молодой человек услышал девичий голос, выводивший какую-то странную печальную песню. Даже пробравшись поближе и прислушавшись, Ирион не смог понять, о чем повествует песня, о прошлом или о будущем. Оказавшись в первых рядах, он увидел и саму певицу — невысокую темноволосую кареглазую девушку со слегка желтоватой, точнее, смуглой кожей и уставился на нее во все глаза. В девушке не было ничего, что могло бы привлечь внимание, если не считать того, что симпатичные молодые женщины здесь вообще встречались нечасто. Исполнительница смолкла, и слушатели одобрительно зашумели, прося спеть еще что-нибудь. Голос у певицы был красивый, а слова все больше начинали ускользать от восприятия Ириона. Правда, иногда он видел странные картины, но не запоминал их.
Девушка спела еще одну песню, на этот раз последнюю, и собравшийся народ, одарив исполнительницу деньгами и продуктами, начал расходиться. Несколько молодых людей, тоже, видимо, служивших в какой-то охране, задержались на площади явно с намерением подойти к певице попозже, но Ирион опередил их.
— Кто вы? — мягко спросил он, подойдя к девушке, которая в этот момент укладывала продукты в котомку.
Та, оторвавшись от своего занятия, немного удивленно посмотрела на молодого человека необычной для этих краев внешности, но ответила:
— Меня зовут Лела.
— А меня — Ирион. Вы позволите вам помочь?
— Я уже уложила почти все.
— Тогда давайте погуляем по городу. Я понесу ваши вещи.
Лела сперва хотела отказаться, но, заметив среди остававшихся на площади мужчин кое-кого, с кем ей не хотелось бы общаться, согласно кивнула. Незнакомый парень был по крайней мере вежлив, хотя его активность настораживала, но девушка пока не чувствовала опасности с его стороны.
Распрямившись, Лела оказалась Ириону примерно до подмышек. Молодой человек беспечно закинул котомку девушки на плечо, и они вышли с площади под хмурыми и раздраженными взглядами некоторых прежних поклонников певицы.
Удалившись от площади на некоторое расстояние, Ирион осторожно прикоснулся рукой к кончикам пальцев Лелы.
— Вы поете красивые песни, но я за несколько лет увидел вас впервые. Хотя и то сказать, я в городе и бываю-то нечасто — служу на дальнем руднике.
— Я сама бываю здесь изредка. А пою… Сама я песен не сочиняю, пою те, что слышала. Мой отец был младшим сказителем, хотя часть песен из других мест.
Увидев непонимающий взгляд спутника, Лела пояснила:
— Мой отец был из народа болот, а мать — обычным человеком, поэтому у меня немного странная внешность.
— Красивая внешность, — задумчиво произнес молодой человек, слегка золотистая кожа девушки завораживала его. — Ваши родители умерли… — печально продолжил он.
— Их убили… два года назад. — Пальцы девушки в его руке сжались. — Непонятно, кому это было нужно…
У Ириона встал в горле ком, и острым ножом полоснуло по сердцу. Случившееся было неправильно. Так не должно было быть. В происшедшем чувствовалась чья-то злая воля.
Неожиданно он взял девушку за плечи и развернул к себе лицом, заглянув в ее глаза. На их дне плескалась темная болотная вода, но там было что-то еще. Внезапно юноша ощутил, что может потерять ее тоже. Ее нельзя было отпускать, и он сам не хотел, чтобы Лела ушла.
— Пойдем со мной, — тихо произнес он. — Я не знаю, как у вас здесь говорят… Я не хочу жить без тебя…
Лела вздрогнула, но тоже всмотрелась в мерцающие и переливающиеся всеми оттенками голубого глаза Ириона: он не лгал. Зачем судьбе нужны были такие игрушки, она не понимала, но в этот момент пути молодых людей сплелись неразрывно, как и пальцы их рук. И они пошли вместе.
Точнее, юноша подхватил Лелу на руки, как пушинку, и понес, рассказывая своей спутнице всякие истории, а она рассказывала ему свои. Через некоторое время Ирион пересадил девушку на плечи, и они опять бродили по городу, разговаривая и не замечая дороги. Когда стемнело, молодой человек снял номер в трактире, а на следующий день они снова гуляли, взявшись за руки.
К вечеру, когда Ириону полагалось отбыть по месту службы, он явился к коменданту за руку с девушкой и спросил, где полагается записать жену.
— Вы хотите провести обряд бракосочетания? — уточнил Эреми.
— Нет, мы уже поженились, — махнул рукой Ирион.
— Ваши супружеские отношения можете зарегистрировать в канцелярии, если хотите, — с тихим вздохом произнес комендант.
Парень, конечно, странноват, что и говорить, но на деловых качествах это не сказывается. Затем, посмотрев в затуманенные глаза молодого человека, ло’Вари выписал тому отпуск еще на пять дней. Пусть он будет малой частью благодарности лично от Эреми за то, что два года назад именно благодаря способностям этого парня был отбит очень серьезный налет крупной банды на вверенный его охране прииск, а ведь золото — не основное, что там добывают…
Обрадованный отпуском, Ирион в ту же ночь потащил Лелу купаться в озере и прыгать в воду с дамбы. В небе ярко сверкали обе луны и гирлянды звезд. Ласковая вода была вокруг них и внутри них, тела и души слились с ней и друг с другом. К утру Лела почувствовала, что у них обязательно будет ребенок, и решила не препятствовать его появлению.
Глава 8
Придет ли сумеречный странник…
Придет ли сумеречный странник во дни беды,
Поднимет, нанизав на палец, свои следы;
Придет в бушующем прибое Морская Мать,
Чтоб пасынка по зову крови поцеловать;
Возденут руки трое нищих;
Пройдет фрегат с дырою в днище;
И от полярного восхода
Вернутся снова три народа.
Предсказание Лорны
Окончательно оправившись от болезни, Лерика наверстывала упущенное, и если бы только в обучении. Пшеничные волосы девчонки мелькали то тут, то там, над порослью высоких трав в центре долины вдоль ручья, ее смех отдавался в скалах, окружающих поселок со всех сторон, а тонкие ноги усердно протаптывали новые пути на этой земле. Порой казалось, что непоседа была везде. Пожилые люди укоризненно покачивали головами — куда смотрят родители и наставница, негоже дочери почтенных родителей и будущей ведающей вести себя как последней пацанке. Родители иногда пытались утихомирить дочь, а наставница, сама еще не очень-то старая, хотя и журила порой, но чаще улыбалась — успеет еще насидеться.
В один из летних вечеров, после занятий у наставницы, Лерика бродила по берегу моря. Там попадалось множество интересных раковин и обточенных прибоем камней, а изредка встречались совсем уж странные вещи. Например, в прошлом году она нашла кусок очень старого ожерелья с несколькими сохранившимися самоцветными камнями, правда, огранка камней была почти стерта песком, но можно было представить, как они выглядели на какой-нибудь древней царице или жрице. На побережье ходили легенды о затопленных городах под водой, но кто и когда в них обитал, в памяти народа не сохранилось. Тогда свою находку родителям она не показала, да и наставница посоветовала ее спрятать и никому не рассказывать. Похвастаться, конечно, хотелось, но наставница ничего просто так не говорит, и Лерика смирилась, глубоко закопав находку около одного из каменных столбов ограды, окружавшей родительский дом.
