Указания jukebox насчет Сонни-боя. Я чуть было не забыл о
них. Появиться в заброшенном клубе с кроличьей клеткой – верх
экстравагантности, но лучше следовать указаниям jukebox. Кем бы ни был этот
сукин сын, он до сих пор не подводил меня. И ни разу не прокололся.
Дверь в «Hangar 51-19» оказывается незапертой, и, открыв ее,
я оказываюсь в полутемном холле, похожем на холл обычного кинотеатра. Несколько
десятков сваленных друг на друга стульев, самой разной конфигурации: от
пластиковых, которые стоят в летних кафе, до утонченных барных, даже обшивка на
них не прохудилась. Плакаты на стенах; у меня нет никакого желания
разглядывать, что же они обещают. Дверь в противоположном конце холла
приоткрыта, оттуда и идет свет, который я заметил с улицы. На место
романтического свидания окружающий меня ландшафт никак не тянет, да еще и
чертова дверь…
«Опасайтесь дверей. Стоит войти не в ту дверь – и все
изменится».
Указания Марго насчет дверей. Я чуть было не забыл о них, в
отличие от Марго, которую забыл. Я все еще пытаюсь вспомнить ее, мой порыв
добросовестен: кажется, у нее был низкий, но чистый лоб, вздернутый нос, пушок
над верхней губой… и родинка на виске. Слова, проплывающие в моей голове,
связки слов, их сочетания, не больше, самой Марго за ними не просматривается.
Я толкаю дверь.
Парень, на которого я сразу же натыкаюсь, похож на вышибалу.
С той лишь разницей, что вышибалы обычно переминаются с ноги на ногу у дверей
заведения – этот же сидит в пластиковом кресле, видимо, принесенном из холла. В
руках у него надорванный пакет с солеными орешками, пола пиджака оттопырена,
из-под нее выглядывает пистолетная кобура.
Я тут же начинаю жалеть, что оставил «Глок» в машине.
Вышибала осматривает меня с ног до головы, на несколько
секунд сосредоточившись на клетке с Сонни-боем, затем бесстрастно дергает
подбородком. Сонни-бой нисколько его не впечатлил, странно, я киваю головой в
ответ вышибале, очевидно, нужно что-то сказать ему, но что?..
Объяснений парню не требуется, что тоже выглядит странным.
Он поднимается и все тем же движением подбородка предлагает следовать за ним.
Я подчиняюсь, подавляя в себе желание вступить с парнем в
разговор; кобура – вот что меня останавливает.
Парень идет чуть впереди, подсвечивая дорогу карманным
фонариком, за то время, что мы блуждаем по клубу, он ни разу не оглянулся. А мы
именно блуждаем, я и понятия не имел, что здание, простецкое с виду, имеет
столь сложную начинку: коридоры, коридорчики, потайные комнаты, в которых
случайно, в самый последний момент, обнаруживается дверь, уж не кругами ли он
меня водит?.. И чем все это закончится? – мне остается только ждать.
Ожидание заканчивается в тот момент, когда он распахивает
одну из потайных дверей в потайной комнате и мы оказываемся на площадке почти
под самым потолком, отсюда хорошо просматривается зал, больше похожий на
самолетный ангар. Что ж, название клуба было вовсе не лишено смысла. Зал и
вправду кажется громадным, сходство с ангаром усиливают ажурные металлические
колонны, я насчитал их не меньше десятка. На площадке нас ждет второй вышибала,
такой же бесстрастный, как и первый, с той лишь разницей, что вместо соленых
орешков он держит в руках чипсы. ;» – Это он, – говорит первый парень.
– Вижу, – отвечает второй.
Эй, Сонни-бой, ты что-нибудь понимаешь в происходящем?..
Для того чтобы попасть в зал с площадки, нам с чипсовым
вышибалой приходится преодолеть три лестничных пролета: лестница – такая же
легкая и ажурная, как колонны, и тоже кажется собранной из деталей детского
конструктора. Наши шаги гулко отдаются в пространстве, но это – не единственный
звук. Есть еще кое-что: кое-что, отдаленно напоминающее кошачье мяуканье, на
него накладывается гнусавый, проглатывающий согласные голос – все вместе это
похоже на синхронный перевод. По мере того, как мы спускаемся, голос становится
все громче и гнусавее.
Возможно, когда-то «Hangar 51-19» и процветал, сейчас же
здесь нет ничего, кроме следов запустения: обшарпанный, вздутый, с черными
провалами линолеум танцпола, пыльные софиты, такая же пыльная барная стойка,
единственное ее украшение – две полусмятых банки из-под энергетического напитка
«Red Bulls» и пустая бутылка пива.
То, что не вяжется с общей удручающей картиной: телевизор.
Точно такие же стоят в футбольных кафе, но на экране вместо
футбольного матча – японская мультяшка. Анимэ, как с придыханием рекомендует
эту срань Лора, у анимэ масса поклонников, милый, ты же не будешь этого отрицать?
Все – от геев до депутатов Госдумы и астраханских осетровых браконьеров – без
ума от анимэ.
Если так – то я счастливое исключение из правил.
Хотя фильм, который сейчас демонстрируется по телевизору,
мне знаком, я посвятил ему целую колонку в «3,14здатом кино» – «Нуар», кажется,
так он называется, имя же режиссера тогда показалось мне слишком простым, чтобы
его запомнить; все японские имена для меня, подобно матрешке, складываются в
одно – Хайяо.
Телевизор с мультяшкой – вот откуда шло кошачье мяуканье, вот
откуда шел голос синхронного переводчика. У мультяшки один-единственный
зритель, наконец-то я заметил его – наконец-то! Он сидит метрах в пяти от
телевизора, но не в пластиковом кресле, как можно было бы предположить, исходя
из ветхого интерьера. Кресло вполне цивильное, почти такое же стоит в кабинете
г-жи Паникаровской, в другое этот хлыщ и не подумал бы усадить свою задницу.
Хлыщ – первое, что приходит в голову.
Второе – Биг Босс.
Третье (исходя из чипсов, соленых орешков, тупых
подбородков, бритых голов и кобуры) – крестный папаша.
Джонни-Зубочистка, Джонни-Замша и Джонни-Мнемоник в одном
лице. Просмотр мультфильма по телевизору в заброшенном клубе выглядит несколько
забавно, если не сказать – опереточно, о Биг Боссе такого не скажешь.
Отдаленное сходство с capungo не может меня обмануть, это всего лишь отдаленное
сходство. Тип, сидящий в кресле, не станет рефлексировать ни по какому поводу,
настоящий кинематографический злодей.
Смутное ощущение нереальности происходящего, не оставлявшее
меня последние десять минут, наконец-то стало ясным, полным и всеобъемлющим.
Биг Босс одет с иголочки, костюм не морщит ни в плечах, ни в подмышках; в
начищенные до блеска туфли можно смотреться, как в зеркало; галстук вывязан
идеально, сам покойный Брэндон не вывязал бы лучше, перстень на мизинце
довершает картину. Стоит ли мне приложиться к перстню или лучше все-таки
повременить?
Гы-гы, бу-га-га, нахх!..
Я ищу глазами шляпу, мягкую фетровую шляпу, которыми
наводнены нуаровские фильмы, но шляпы нет и в помине. Это несколько разрушает
монолитный образ Биг Босса. При нем я насчитываю еще двоих, таких же бритых
парней в костюмах чуть поплоше боссовского, в ногах одного из них стоит
«дипломат». Биг Босс, четверо охранников (учитывая недавних проводников),
телевизор, мультфильм по нему, стол, почти вплотную примыкающий к креслу,
настольная лампа, отбрасывающая на поверхность круг света, – вот и вся
мизансцена.
