– Арифулина, ты тупая?
– Не сказала бы, – Сима сделала вид, что обижена, а через секунду злобно оскалилась: – Просто ты не умеешь объяснять! Темнишь, туману напускаешь.
Маша беспомощно вздохнула.
– Какой туман?! Все предельно ясно, – сказала она. – Мне кажется, Слава пытался вытянуть из меня какие-либо сведения о Максиме. И он вовсе не охранял меня! Да и от кого меня нужно было охранять? От Тамма? Вряд ли! Со Славой мы познакомились полгода тому назад, а старик узнал обо мне не так уж давно.
– Кто тебе сказал об этом?
– Берт.
– И ты ему веришь?
– Да, – без раздумий ответила Маша. – Как ни странно. Я ведь знаю, что следующие шесть дней он будет душить меня своим контролем, и все же – доверяю.
– Как можно быть такой легковерной?! – вскричала Сима, подскочив на диване. – Он же доверенное лицо твоего главного врага!
– У меня нет врагов, – улыбнулась Маша.
– Ну, конечно, нет! Один из них сейчас обдумывает варианты, как лучше тебя «замочить» в случае невыполнения его требований!
– Сима, еще раз повторяю: у меня нет врагов! Есть ты, есть мои родители, и я вас всех люблю. Есть Максим, чьи давние прегрешения доставляют мне массу хлопот. И есть сумасшедший дед, но он не враг, просто помеха. Но на самом деле и он не имеет значения…
– А что имеет?
– Ровным счетом ничего. – Маша пожала плечами.
– От твоих слов я просто холодею от страха! Давай перекусим, – предложила Сима и обрадовалась тому, что сменила тему разговора. – В холодильнике столько вкусного!
– Откуда?
– Купила, – Сима потянула сопротивлявшуюся Машу на кухню. – Ты же знаешь, когда я волнуюсь, я очень много ем. А я очень беспокоилась, когда ты вдруг исчезла. Представляешь, прихожу с дежурства, а тебя нет. И вечером ты не появилась. Звоню – недоступна! У родителей твоих узнать, где ты, я не решилась, снимала стресс едой. Столько денег в магазине оставила! На два килограмма поправилась…
– А я жива! Вот незадача!
– Надолго ли? – злобно поинтересовалась Сима. – Тебя через шесть дней этот фриц пристрелит! Слушай, а что ты делала во Франкфурте два дня?
– Видишь ли, мне экскурсию по городу устроили. Не могла же я отказаться, чтобы хозяев не обидеть!
Маша отвернулась, не желая смотреть в огорченное лицо подруги. Рассказывать ей о том, что вчерашний день она, трясясь в лихорадке, провела в квартире Берта, девушке не хотелось. Сима наверняка опять переполошится, а Маша не желала пугать ее еще больше.
Тогда, во Франкфурте, она и сама очень испугалась. Последнее, что Маша помнила, очнувшись в светлой незнакомой комнате, – это изумленное лицо Славы и кровь на своих ладонях. Какой-то мужчина протирал ее лицо холодным мокрым полотенцем, в воздухе пахло спиртом и еще чем-то непонятным, но весьма приятным. Рядом с кроватью стоял Берт, в глазах его светилось беспокойство.
– Вы больны? – спросил он.
– Нет! – Маша поспешила заверить его, что с ней все в порядке. – Просто переволновалась.
– Вас так напугало появление Славы?
– Почему я должна его бояться?
– Потому что… – Берт замолчал, оставив фразу незаконченной, а Маша предпочла не допытываться.
Мужчина, которого она наделила статусом врача – уж очень его поведение было сходно с тем, как вела себя Арифулина, проводя осмотр, – вышел из комнаты и увел с собой Берта. Через несколько минут Берт вернулся, но уже один. В руках он держал сложенную вдвое бумажку.
– Рецепт, – пояснил он. – У вас температура. Я съезжу в аптеку, здесь рядом. Не скучайте.
– Когда мне можно будет вернуться домой?
– Не сегодня, – мягко ответил Берт. – Вылетим завтра.
Машу развеселил тот факт, что он летит с ней, и она не упустила случая уколоть его:
– Рискнете взять пистолет с собой или приобретете оружие на месте?
– О чем вы?
– О том, каким образом вы избавитесь от меня, если я не выполню свою часть сделки.
– Утоплю вас в Неве. – Рот Берта был растянут в милой улыбке, хотя глаза его оставались серьезными. – Но вы можете предложить свой вариант.
– Стоит подумать, – Маша повернулась на бок и поплотнее укрылась одеялом. – Кстати, каким будет бонус в случае, если мне удастся узнать, где находится Максим? – спросила она, но ей не ответили.
Повернувшись, Маша обнаружила, что, кроме нее, в комнате никого нет, и вновь опустила голову на подушку и до самого носа укрылась одеялом. Берт поехал в аптеку, но, как и обещал, быстро вернулся, привез пузырьки с сиропом от кашля и таблетки. С необъяснимой нежностью весь вечер он ухаживал за Машей, заставлял ее пить лекарства в указанное доктором время, бережно поправлял одеяло и постоянно спрашивал о ее самочувствии. Однако вся его благожелательность испарилась, когда Маша задала вопрос, от которого он резко изменился в лице.
– Вы ведь любили ее? – Она посмотрела ему в глаза. – Я имею в виду Кристину. Знаете, я не могла не заметить, как вы смотрели на нее. В вашем взгляде было столько чувств: сожаление, горечь и, конечно же, любовь.
– Замолчите! – голос его сорвался от ярости. – Вам этого не понять!
– Я знаю, что такое любовь.
– Неужели?!
Берт, дрожа от гнева, быстро покинул спальню, но вдруг так же стремительно вернулся. Маша замерла, вжавшись в подушку, ожидая его дальнейших действий. Берт молча направился к шкафу, взял с полки плед и вышел, так и не произнеся ни слова. На следующее утро они вылетели в Петербург, а из Пулково на такси добрались до Машиного дома.
– Надеюсь, вы не собираетесь останавливаться у меня? – спросила она, посмотрев на окна своей квартиры.
– Успокойтесь, я видел условия, в которых вы живете. Меня они не устраивают.
– Очень корректно. Спасибо!
– Всегда рад вам угодить! – ответил Берт.
После того как Маша неосторожно переступила черту, за которую Берт никого не пускал, он вновь превратился в холодного, начисто лишенного каких-либо эмоций человека. Маша пожалела о том, что задала ему тот злополучный вопрос, но, к сожалению, уже ничего не могла изменить. Ей вдруг снова захотелось увидеть нежность в глазах Берта, и в то же время она понимала, что он – вовсе не друг, который заботится о ней, и даже не охранник, оберегающий ее жизнь. Берт – подручный Тамма, и он избавится от нее, не задумываясь, стоит только хозяину подать знак. И все же Маша не боялась Берта, более того, она испытывала к нему симпатию, которую не могла уничтожить даже его холодность.
– Вижу в твоих глазах восторг, – ехидно произнесла Сима, когда Маша рассказала подруге о своем «сопровождающем». – Классический случай: юная наивная особа влюбляется в «плохого мальчика»! История стара как мир, и я даже знаю, чем все закончится.
