Полковник юстиции Басманный приоткрыл рот и тут же закрыл. Генерал Глазурин поднял голову, но тоже промолчал. Зато Лис не выдержал.
— Дело Джека-Потрошителя только сейчас раскрыли, — сказал он негромко. — Через сто двадцать лет. Тоже был «висяк», за который многим влетело…
Глазурин вздрогнул, а лицо Войцеховского налилось краской.
— Что вы хотите этим сказать? — бросил он. — Что раскрытие убийства Джаваняна у вас запланировано на 22-е столетие?
Лис мысленно поаплодировал губернатору.
— Я хотел сказать, что преступления раскрываются не всегда сразу, Валерий Станиславович. Мы работаем, делаем все, что в наших силах…
— Мне не нравится ваша работа! — отчеканил Войцеховский. — Вы, товарищ Коренев, возглавили уголовный розыск еще при Лыкове, верно?
— Да.
Он в упор посмотрел на Лиса.
— Тогда вы были в фаворе и считались звездой сыска… Но с такими показателями на вашем месте мог бы обретаться и выпускник кулинарного техникума!
Глазурин прокашлялся, но ничего не сказал. Возможно, он просто пытался упредить ответную реплику несдержанного на язык Лиса.
— Да, работа уголовного розыска не на высоте! — вмешался Каргаполов. — В городе орудуют настоящие отморозки! Чувствуют свою полную безнаказанность! Кто за это будет отвечать?.. Директора ликеро-водки расстреляли средь бела дня у собственного подъезда, вместе с охраной! А эти, на Цыганском озере? Кто следующий? Если так дальше пойдет, они не только до директоров предприятий доберутся!
Всем присутствующим и без подсказок было ясно, до кого могут добраться безнаказанные отморозки. Войцеховский резким движением руки остановил куратора.
— Хочу озвучить главное, зачем пригласил вас сюда, товарищи. Это не ультиматум, не приговор. Это убедительная просьба. Убедительнейшая, я бы сказал.
Раздраженное лицо губернатора свидетельствовало скорее об обратном. А именно об ультиматуме и приговоре.
— Даю вам ровно две недели, чтобы исправить ситуацию. Я на прежние заслуги смотреть не буду! И хотя я не сторонник менять всю предыдущую команду, но если дело так пойдет и дальше, то вынужден буду это сделать! Вы понимаете меня?
Он опять забыл уточнить, кому именно адресуется вопрос. Басманный продолжал изучать стенку напротив. Глазурин преданно посмотрел на губернатора: он уже был представителем новой команды. Лис пожал плечами, хотел уже было спросить, почему именно две недели, а не десять или пятнадцать дней, — но его опередил Каргаполов.
— Правильно, Валерий Станиславович! — воскликнул куратор. — Одно дело быть лихим сыщиком, и совсем другое — руководить уголовным розыском! Здесь одной удалью не обойдешься! Здесь управленческий талант нужен, способность к стратегическому мышлению! А если нет ни того, ни другого — значит, кадры надо менять!..
Каргаполов уставился на губернатора полным преданности взглядом. Он ведь тоже из старой лыковской команды, которая при новом губернаторе тает не по дням, а по часам. Вот и старается, надеется остаться при должности.
— Может, кому-то неприятно то, что я говорю… — Теперь Каргаполов наставил брови на Лиса с Нырковым. — Но я всегда говорю в лицо то, что я думаю. Вот так-то.
— Вот и хорошо, — сказал Войцеховский покровительственно. — Но вы меня не совсем правильно поняли, Сергей Николаевич.
— А-а… Да? — Каргаполов насторожился.
— Моя убедительная просьба касается вас тоже. И двухнедельный срок, и все остальное. Через две недели я буду отчитываться о первых ста днях своей работы. И приму окончательное решение — кому с нами по дороге, а кому надо сойти с поезда!
Войцеховский встал, давая понять, что встреча закончена.
— А эти замечательные слова о таланте управленца и стратегическом мышлении… Очень верные слова. Советую вам всем еще раз подумать над ними.
Участники совещания стали расходиться.
— А Басманный как будто вообще не при делах, — сказал Лис, глядя вслед удаляющейся по длинному коридору фигуре прокурора. — Даже не подошел…
— А что ему с тобой обсуждать? — хмуро отозвался Нырков. — Неустановленную личность в одежде неопределенного цвета? Или просто поплакаться друг другу? Так он тебе не товарищ по несчастью, он не будет разыскивать наших фигурантов…
— Я и не рассчитываю, — сказал Лис.
Из приемной вышла секретарша с папкой. Нырков хмуро окинул взглядом ее ноги и отвернулся.
— И что, по-твоему, я сейчас должен с тобой делать? — буркнул он.
— Назначить мне срок в неделю вместо двух, — сказал Лис, не задумываясь. — Для подстраховки. И отодрать для стимуляции.
— Начинаешь мыслить стратегически, — одобрил генерал-майор. — Поехали в управление, там и поговорим.
Только разговора не получилось. Наверное, потому что и в самом деле гусь свинье не товарищ. В кабинете замначальника УВД повторилась та же сцена, что и у Войцеховского — с той лишь разницей, что кулак генерал-майора не походил на колобок и про Джека-Потрошителя ему можно было не рассказывать. И, в отличие от Войцеховского, он прекрасно знал, что личность Потрошителя не установлена до сих пор. Утешительного в этом было мало.
* * *
Вместо того чтобы отправиться в отдел и продолжить эстафету, устроив разнос подчиненным, Лис вышел из управления, сел в свой «БМВ» и поехал к Центральному рынку. С трудом припарковал машину возле трехуровневого торгового центра «Сезам», поднялся в переполненный зал на втором этаже. Лис знал, что трафик сотовой связи на этом участке один из самых напряженных в городе — следовательно, прослушка и фиксация звонков максимально затруднены. Прохаживаясь между стеллажами кулинарии, он достал из потайного кармана куртки потрепанный телефон с зеленым монохромным экраном и набрал номер. Когда вызов прозвучал трижды, Лис нажал отбой, взял замороженную пиццу, вино к ужину и вернулся в машину. Так вызывает своего агента руководитель нелегальной разведывательной сети где-нибудь за кордоном — в США, Англии, Аргентине… В уголовном розыске подобная конспиративность не соблюдается, хотя Лис считал, что это скорее минус, чем плюс. Потому и ценных агентов у ментов практически не осталось.
Он включил радио, наполовину опустил стекло, поймал современный шансон, который мало чем отличался от старых блатных песен, удобно расположился в водительском кресле, расслабленно откинувшись на подголовник. Ждать надо было долго — машины у Лешего отродясь не было, хотя в попытке угона «бентли» его как-то и обвиняли
[10]
, но передвигался он на трамвае и «на своих двоих», поэтому добираться будет минут сорок, а может, и больше. Лис хотел еще раз все взвесить и обдумать. Может, даже нарыть в закоулках памяти какую-нибудь подсказку…
В общем-то, подсказка была — исключительная дерзость последних преступлений. На достаточно сглаженной криминальной кардиограмме Тиходонска они выделялись острыми всплесками, свидетельствуя о полной отмороженности исполнителей. И вариант разгадки тоже имелся, даже два. Это могли быть уцелевшие члены банды Колдуна. Контакт с «колдунами» Лис утратил давно. Сразу после бойни в резиденции Креста главный координатор банды исчез — съехал на ПМЖ за границу, убит или просто лег на дно. Существует ли банда в принципе, Лис точно не знал. Хотя события последних месяцев могли стать весомым аргументом в пользу «существует».
