От возвышенных философских размышлений Лешего оторвал грубый факт прибытия в Нахичеванский райотдел. Теслюк не стал регистрировать его в дежурке, а сразу повел в какой-то кабинет. Опера так часто делают: им есть о чем поговорить с задержанным: скачать информацию, попробовать завербовать или прокачать на причастность к нераскрытым преступлениям. Но участковые не ведут оперативной работы, поэтому Теслюк должен был сразу записать его в журнал задержанных, составить протокол о правонарушении или написать рапорт о преступлении и передать в дознание. Почему капитан ничего этого не сделал? Оттого, что Клищук ничего не совершил? Но тогда зачем его вообще задерживать?
— Что ты делал в «Загоне»? Кто тебя туда послал? Что ты там вынюхивал? — начал наезжать Теслюк, буравя его своими, похожими на оловянные пуговицы, глазами. — Покажи руки! Ширяешься?
— Да ты что, начальник! Смотри, у меня «дорожки»
[24]
чистые! — Леший засучил рукава.
— Я кента искал, долг получить. А Ворона сказал — нету его. Вот и все, — не вдаваясь в излишние подробности, объяснил невинный, как слеза девственницы, гражданин Клищук, уверенный, что теперь-то его точно отпустят.
Но Теслюк смотрел с подозрением, продолжал расспрашивать, хитро переставляя вопросы, потом позвонил кому-то по короткому номеру:
— Товарищ подполковник, я тут подозрительного типа доставил. В «Загоне» что-то вынюхивал… Да нет, не УСБ, какой-то Клищук, ранее судимый… Нет при нем ничего. И следов уколов нет. Пургу гонит, что искал кого-то. Не нравится он мне… Да можно и оформить, дело не хитрое… Есть!
Леший понял, что столкнулся с могущественной «крышей» «Золотой мили», а значит, говорить про Лиса этим гнилым оборотням ни в коем случае нельзя. Значит, надо обходиться своими силами. Иначе они «найдут» у него дозу «дури», подставят лжесвидетелей и отправят на зону!
Теслюк достал несколько бланков и привычно стал что-то писать.
— Давай адвоката, начальник! — развалившись на неудобном стуле, потребовал Клищук. — Я на зоне столько раз чалился, что ты меня на фу-фу не возьмешь! У меня ходок больше, чем у тебя звездочек на погонах!
И для большей солидности уточнил:
— На двух погонах!
— Будет тебе адвокат, потерпи, — кряхтя от умственного напряжения, процедил Теслюк. — И судья будет, и срок будет!
— За что срок?! — во весь голос заорал Леший, разорвал на груди рубаху и ударил кулаком по столу. — Убивают!! Спасите!! На помощь!!
В коридоре было много людей — свидетелей, потерпевших, других посетителей. Поэтому крики обязательно привлекут внимание. А он не зарегистрирован, никаких материалов на него еще нет! На это и был расчет.
— Убивают!! Помогите!!
Раскрыв рот, он засунул туда не слишком чистые пальцы и ногтями разодрал десны, которые сильно кровоточат и быстро заживают. Рот наполнился кровью, и он выплюнул ее на стол и бланк, который должен был стать первым фиктивным документом его сфальсифицированного уголовного дела.
— Ты что делаешь? — испугался участковый, разглядывая расплывающееся на бумаге красное пятно. — Кто тебя убивает?!
— Убивают! — Леший выплюнул кровавую слюну в руку и швырнув прямо в рожу капитану. Кровь запачкала толстые щеки, забрызгала мундир. — Теперь будем вместе СПИД лечить!
— Ты что делаешь? Ты что делаешь? — как автомат повторял деморализованный Теслюк.
Леший плюнул кровью на пол, на стол, на стены, на свою разорванную рубаху. При этом он продолжал кричать, что его убивают, и звать на помощь.
Дверь распахнулась, в кабинет ворвался майор с красной повязкой «Ответственный дежурный» и какой-то лейтенант. За их спинами на пороге столпились взбудораженные граждане.
— Ты что творишь, Теслюк?! — грозно спросил майор, рассматривая растерзанного, окровавленного задержанного, потеки крови на стенах, на полу, на протоколе, на мундире участкового.
— Это не я… Это он… Он меня СПИДом заразил, — упавшим голосом произнес капитан, очевидно понимая, насколько неубедительны его объяснения и в какую скверную историю он попал.
— Гля, менты совсем озверели! — закричал какой-то плюгавый и явно нетрезвый мужичонка. Другие зрители неодобрительно зашумели.
— Держись, братуха, я сейчас своего адвоката позову, он в соседнем кабинете! — выкрикнул мужичонка и скрылся.
— Успокойтесь, мы во всем разберемся! — сказал майор и закрыл дверь. — За что задержан этот человек? Отвечай, Теслюк!
— За… За… Подполковник Точин в курсе…
— Ты на подполковника не вали! Где основания для задержания? Где проверочный материал?! Хочешь меня подставить?!
Теслюк покрылся красными пятнами.
— Гм… Я еще… В общем, еще нет…
— А в книгу задержанных он внесен?!
— Тоже… Не успел…
— Идиот! Ты соображаешь, что творишь? Сейчас кто-то позвонит в УСБ или в прокуратуру, тут адвокат рядом и куча свидетелей!
Майор повернулся к гражданину Клищуку. Лицо у него было встревоженным.
— Гражданин, приношу вам извинения за действия нашего сотрудника! — официально сказал он. — Если у вас нет претензий, вы можете быть свободным…
— Претензии… Ни за что всю рожу разбил. Пусть скажет: за что меня схватил?! За что?! Пусть скажет! — наседал теперь безвинно обиженный гражданин Клищук.
Капитан Теслюк опустил голову и тяжело молчал.
— У вас нет претензий? — спросил майор. — Виновного мы накажем!
— Да ладно, хер с ним! — царственно махнул рукой Леший. — Пусть только паспорт отдаст!
Участковый достал из кармана паспорт, положил на стол и бросил на Лешего такой взгляд, который должен был превратить его в пепел. Но тот в пепел не превратился, спокойно забрал документ и, перекособочившись, вышел из кабинета.
— Весь ливер отбили, — скорбно сообщил он жаждущим благополучной концовки гражданам. — Теперь этого гада посадят!
— И правильно! Так им и надо! — удовлетворенно загалдели посетители Нахичеванского РОВД, на глазах которых случилось чудо и восторжествовала справедливость. Пусть пока только в одном отдельно взятом райотделе.
* * *
Борис встретил его у выхода из душа, в раздевалке сидел рядом и, пока Каскет приводил себя в порядок, докладывал подробности очередной «пробивки».
[25]
— …Я им: ну так что с того, что у вас самая старая кофейня в городе? У вас трубы когда меняли? А проводку? При Сталине еще? А они мне, представляешь, серьезно так: наше заведение — часть культурного фонда Тиходонска, его история, уё-маё и все такое, так что мы не продаемся! Я аж за печень схватился: ну, раз ничего не понимаете, тогда придут пожарники, санитарные врачи, закроют вас на реконструкцию, тогда и поговорим о цене… Представляешь? Культурный фонд, говорят!..
