Матушку Карен не удовлетворило такое объяснение.
— Следует ли понимать тебя так, что ты собираешься выйти замуж за Андерса?
Дина оторопела:
— Ты что, хочешь, чтобы я вышла замуж сразу за двоих мужчин? Не ты ли сама благословила меня на поиски Лео?
— Но пойми. Нехорошо, когда люди болтают… Я ведь только поэтому…
Но мысль уже облеклась в слова. Мысль о том, что Андерс может стать хозяином Рейнснеса.
Дина ходила под балкой, на которой повесился Нильс, и вызывала его к себе.
Он был смирный и приводил множество доводов в свое оправдание. Она их не приняла, запихнула его обратно в петлю и толкнула так, что он закачался, как маятник на часах.
Она напомнила ему: он рано успокоился, даже если больше не кормится в Рейнснесе. Его репутация в ее руках. Прежде чем лечь спать, она дала ему понять, что, если он не остановит все эти слухи, она поймает его на слове. Выйдет замуж за Андерса. С венчанием и пышной свадьбой.
Нильс вдруг сник, ослабел и исчез вместе со всеми своими оправданиями.
Если Андерс и слышал эти сплетни, то виду не подавал. Занимался своим делом.
Он посоветовал Дине, с кем ей следует встретиться в Тромсё, чтобы купить муку, написал имена тех, с кем ей ни при каких обстоятельствах не следует вступать в сделку. Вместе с нею еще раз проверил списки и цены на товары. Прикоснулся к ее руке и даже не заметил прикосновения.
Они обсуждали максимальную цену, какую могут дать за русскую муку, чтобы продать ее потом в лавке по доступной людям цене и не понести при этом потерь. И количество муки, которое надо иметь в амбарах к началу весны.
Руки Андерса то и дело ворошили густые русые волосы, иногда он энергично кивал, чтобы подкрепить свои слова. Глаза блестели и были широко открыты. Казалось, Андерс только что побывал у причастия и получил отпущение грехов.
Наконец они покончили с делами. Дина принесла початую бутылку рома и прямо спросила у Андерса, слышал ли он, какие о них ходят сплетни.
Андерс широко улыбнулся:
— До моих ушей дошло, что кое-кто в Страндстедете и среди арендаторов не прочь женить старого холостяка из Рейнснеса. Но это бывало и раньше.
— И что же ты отвечаешь на это?
— Стараюсь помалкивать.
— И даешь сплетням волю?
Он с удивлением посмотрел на нее. И молча закрыл папку с бумагами.
— Ты думаешь, мне приятно слышать эти сплетни? — через некоторое время спросила Дина.
— Нет, — ответил он не сразу. — Но и убиваться из-за них тоже не стоит.
Он насмешливо смотрел на нее. И Дина сдалась. Они рассмеялись. Чокнулись рюмками и снова засмеялись. Но сделать вид, будто этого разговора между ними не было, они уже не могли.
— «Принц Густав» похож на женщину! — мрачно объявил Вениамин и засунул пальцы под подтяжки, как любил делать Андерс.
— Это просто такая фигура на носу, для украшения, это ненастоящий принц Густав! — объявила Ханна и вытянула шею. Любопытная, как ласка, она всегда боялась пропустить что-нибудь интересное.
Ханна хотела обнять Вениамина, но он вырвался и подбежал к Дине, которая стояла на причале в дорожном костюме.
— «Принц Густав» — женщина! Неужели ты поедешь на женщине? — сердито крикнул он ей и поддал ногой камень так, что чуть не угодил Стине в голову.
Дина промолчала.
Вениамин не отступал, хотя кругом было много людей, которые пришли проводить Дину.
— Ты и в этот раз вернешься домой как дохлая ворона? — с горечью крикнул он ей.
— Придержи язык! — сказала она тихо, но достаточно грозно.
— Сколько ты лежала в постели после прошлой поездки!
Он плакал, уже не таясь.
— В этот раз так не будет.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
Он прижался к ней и рыдал от отчаяния.
— Ты слишком шумно ведешь себя, Вениамин, — твердо сказала Дина и положила руку ему на затылок.
— Зачем ты туда едешь? Матушка Карен говорит, что там круглый год зима. И ничего нет, только птичий помет да кричат чайки! — с торжеством заявил он.
— Мне надо туда поехать. Я так хочу.
— А я не хочу!
— Это я уже слышала.
Он хватал ее за платье и плакал, не теряя надежды ее удержать, пока она не села в лодку и Фома не оттолкнулся веслом от причала.
— Этот мальчик уже никого не стесняется, — сказала она Фоме.
— Он хочет, чтобы мать была с ним. — Фома посмотрел в сторону.
— Я не понимаю…
Лодка шла против ветра, и Дина придерживала шляпу. Фома равномерно взмахивал веслами.
— Ты тут присматривай за порядком, — дружески сказала она. Словно он был дальний знакомый, которого ей приходится просить об услуге.
— Все обойдется. Но ясное дело, будет трудно: Андерс уйдет в Берген, тебя тоже не будет. Придется нанимать много людей… На сенокос и…
— Раньше ты с этим справлялся.
— Да, — коротко бросил он.
— Я на тебя полагаюсь, Фома. И смотри получше за Вороным. Езди на нем иногда, — вдруг сказала Дина.
— Никого, кроме тебя, он на себе не потерпит. Она промолчала.
— Смотри, никак это матушка Карен сидит у окна в зале? — спросила Дина и помахала рукой.
Этот гудящий и извергающий клубы дыма пароход был назван «Принцем Густавом» в честь младшего сына короля Оскара. Его форштевень украшала фигура женщины. Не больно красивая, но заметная. Имя принца было написано на лопастях колеса замысловатыми буквами и увенчано короной.
Колесо заработало. На берегу в воздух полетели шапки и замелькали платочки, словно им подали сигнал. Со всех сторон слышались крики. Дина подняла руку в белой перчатке.
Большая бузина в саду слегка раскачивалась, хотя ветра не было.
Там сидел Вениамин и плакал, вымещая гнев на дереве. Он пинал бузину ногами, обламывал ветки и обрывал листья. Пусть видит и возмущается.
Дина стояла и улыбалась. Легкий южный ветер гнал мелкую рябь. Пароход шел на север. Матушка Карен благословила ее поездку. Но поможет ли это?
Дина познакомилась с капитаном еще до того, как пароход пришел в Хавнвикен. Ей говорили, что у него большая борода и седые бакенбарды и что зовут его капитан Лоус.
Но перед ней стоял высокий человек, который своим видом и движениями напомнил ей рабочую лошадь. На крупном продолговатом лице героически высился нос. Губы были немного вывернуты. Они все время шевелились, над верхней губой была впадинка, как между грудями у старой женщины. Круглые добродушные глаза прятались под кустистыми бровями.
