– Тогда все в полном порядке. Странное местечко этот
Келль, и народец там необычный. Впрочем, долгая жизнь подле этой горушки хоть
кого сделает странным... Если не возражаете, я поеду с вами до самого поворота
на Баласу – это в нескольких милях отсюда.
– Чувствуй себя вполне спокойно, – сказал
Закет. – А почему ты не моешь золото? Сейчас для этого самое что ни на
есть подходящее время.
– Я прошлой зимой крепко застрял в горах, –
принялся объяснять старик. – Вскоре у меня вышли все припасы. И потом, я
стосковался по беседам с людьми. Лошадка моя и мул – прекрасные слушатели, но
вот собеседники никудышные, а волки так быстро бегают, что и с ними разговора
не получается. – Старик поглядел на волчицу и ко всеобщему изумлению
обратился к ней на ее языке: – Здорова ли ты, матушка?
Акцент его был ужасен, да и фраза выстроена не вполне
правильно, но говорил он, без сомнения, по-волчьи.
– Потрясающе! – Волчица слегка оторопела, но
ответила на традиционное приветствие: – Волчица всем довольна.
– Брат рад это слышать. А как случилось, что ты
путешествуешь с двуногими?
– Сестра примкнула к ним некоторое время тому назад.
– А-а-а...
– А как удалось тебе овладеть языком волков? –
спросил Гарион.
– Так ты его тоже понимаешь? – Старика это
открытие отчего-то очень обрадовало. Он поудобнее уселся в седле и сказал: – Я
почти всю жизнь свою провел поблизости от волков. А правила вежливости велят
выучить язык ближайших соседей. – Старик ухмыльнулся. – Честно
говоря, поначалу я ни черта не понимал – но если долго вслушиваться, начинаешь
в конце концов кумекать, что к чему. Лет пять тому назад я целую зиму прожил в
волчьем логове. Это здорово помогло.
– И они вот так запросто позволили тебе жить вместе с
ними? – усомнился Закет.
– Звери довольно долго ко мне привыкали, –
признался старик, – но я был им небесполезен, вот они и приняли меня.
– Небесполезен?
– В логове было тесновато, а у меня при себе
инструменты. – Старик указал на переметную суму. – Я расширил пещеру,
и волкам это пришлось по нраву. Ну, а позднее я приглядывал за щенками, пока
старшие охотились. Чудные ребятки! Играли, словно котята. Позже я пытался
поладить таким же манером с косолапым. Ничего из этого не вышло. Мишки –
чересчур высокомерные создания. Предпочитают держаться особняком. А олени
слишком легкомысленны, чтобы с ними дружить. Так что лично я предпочитаю
волков.
Лошаденка у старика была не очень быстроногая, и вскоре их
нагнали остальные путники.
– Ну как, посчастливилось? – спросил Шелк, кивая в
сторону сумы с инструментами.
– Худо-бедно, – уклончиво отвечал седобородый.
– Прости меня, – извинился Шелк. – Я и не
думал допытываться.
– Ничего, друг. Я сразу увидел, что ты парень честный.
Бархотка, услышав эти слова, презрительно фыркнула.
– Я ответил тебе по привычке, – продолжал
золотоискатель. – Не слишком разумно рассказывать всем и каждому, сколько
золота тебе довелось намыть.
– Вполне тебя понимаю.
– Я никогда не держу при себе много золота, когда
спускаюсь на равнины, беру ровно столько, чтобы хватило закупить все
необходимое. А остальное надежно прячу в горах.
– Зачем ты этим занимаешься? – спросил
Дарник. – Ну, я имею в виду, почему ты всю жизнь посвятил поискам золота?
Ты же все равно не сможешь потратить всего, что отыщешь. Тогда ради чего все
это?
– Надо же чем-то заниматься, – пожал плечами
старик. – Человек распускается, не имея дела в жизни. – Он вновь
хитро ухмыльнулся. – И потом, когда находишь в ручье самородок, чувствуешь
такое волнение... На золото просто приятно смотреть.
– В самом деле, – искренне согласился Шелк. Старый
золотоискатель поглядел сперва на волчицу, потом на Бельгарата.
– По ее поведению можно заключить, что именно вы здесь
главный, – отметил старик, обращаясь к волшебнику.
Бельгарат был несколько удивлен.
– Ему знаком волчий язык, – поспешил объяснить ему
Гарион.
– Потрясающе! – Бельгарат, сам того не ведая,
повторил то, что сказала волчица.
А старик продолжал:
– Я как раз собирался дать один совет этим двум юнцам,
но, пожалуй, лучше мне поговорить об этом с вами.
– Со вниманием выслушаю.
– Далазийцы – народ странноватый, друг мой, и суеверия
у них не вполне обычные. Было бы преувеличением сказать, что эти леса они
считают священными, но все же относятся к ним очень почтительно. Я не советовал
бы вам рубить здесь деревья – и пуще того, убить здесь кого-нибудь! –
Старик указал на волчицу. – Она об этом знает. Вы, верно, уже заметили,
что она здесь не охотится. Далазийцы не желают, чтобы лес этот был осквернен
кровью. На вашем месте я бы это учел. Если вы оскорбите их верования, то можете
чрезвычайно осложнить себе жизнь.
– Весьма благодарен за информацию, – ответил
Бельгарат.
– Никогда не вредно передать другому то, что сам уже
знаешь, – сказал старик. Потом поглядел вперед. – Здесь мы с вами и
распрощаемся. Отсюда дорога сворачивает на Баласу. Приятно было с вами
поболтать. – Он почтительно приподнял потрепанную шляпу, глядя на
Польгару, потом взглянул на волчицу. – Удачи тебе, матушка, – сказал
он и пришпорил свою лошаденку. Низкорослое животное припустилось рысью, и
вскоре старик исчез за поворотом.
– Что за милый старик, – сказала Сенедра.
– К тому же весьма полезный, – добавила Польгара
и, обращаясь к Бельгарату, сказала: – Лучше тебе предупредить дядюшку Бельдина,
отец. Пусть оставит в покое кроликов и голубей – по крайней мере, пока мы едем
через этот лес.
– Я про него совсем позабыл, – спохватился
Бельгарат, – но тотчас же это сделаю.
Старый волшебник поднял лицо к небу и закрыл глаза.
– А этот старикашка и впрямь может разговаривать с
волками? – спросил Шелк у Гариона.
– Он знает их язык, – ответил Гарион. –
Говорит, правда, не слишком хорошо, но все понимает.
– И сестра уверена, что он понимает много лучше, чем
говорит, – сказала вдруг волчица.
Гарион уставился на нее, пораженный: она поняла человеческую
речь!
