– Языку двуногих несложно выучиться, – пояснила
волчица. – Как сказал этот двуногий с белой шерстью на морде, можно всему
научиться довольно быстро, если дать себе труд внимательно слушать. Правда,
сестра не собирается говорить на вашем языке, – критически прибавила
она. – А то недолго и язык себе откусить...
Внезапно Гариона осенила одна мысль, и тотчас же на него
снизошла абсолютная уверенность в том, что мысль эта здравая.
– Дедушка! – позвал он Бельгарата.
– Не сейчас, Гарион. Я занят.
– Хорошо, я подожду.
– А это очень важно?
– Полагаю, да.
Бельгарат открыл глаза.
– Ну, что там еще?
– Ты помнишь тот наш разговор в Тол-Хонете – ну, тем
утром, когда шел снег?
– Ну, в общих чертах...
– Мы рассуждали о том, как часто кажется, будто все,
что происходит, уже случалось когда-то прежде...
– Теперь припоминаю.
– Ты говорил тогда, что, как только два Пророчества
разделились, время словно бы остановилось – и будущее не станет настоящим до
тех пор, пока они вновь не соединятся. Потом ты сказал, что, покуда этого не
произойдет, мы вновь и вновь будем ходить по замкнутому кругу одних и тех же
событий, поступков...
– Я на самом деле так сказал? – Старик явно был
доволен. – Глубокая мысль, не правда ли? А с чего вдруг ты заговорил об
этом сейчас?
– Потому, что, как мне кажется, нечто подобное только
что произошло. – Гарион поглядел на Шелка. – Помнишь того старика
золотоискателя, которого мы повстречали в Гар-ог-Надраке, когда втроем ехали в
Хтол-Мишрак?
Шелк кивнул и вопросительно взглянул на друга.
– А не показалось тебе, что старик, с которым мы только
что разговаривали, точь-в-точь такой же?
– Пожалуй, теперь, когда ты это сказал... – Шелк
прищурился. – Послушай, Бельгарат, что это может означать?
Бельгарат задумчиво изучал дубовые ветви у них над головами.
– Дайте мне поразмыслить минутку... Да, сходство
бесспорно есть. Они оба люди одного сорта, и оба предостерегли нас от
опасности. Думаю, надо поскорей вызвать Бельдина. Это может быть крайне важно.
Не прошло и четверти часа, как с неба спикировал ястреб с
синей лентой на лапе и, не успев коснуться земли, обернулся горбатым
волшебником.
– Что вас так встревожило? – недовольно спросил
он.
– Мы только что кое с кем повстречались, – ответил
Бельгарат.
– Мои поздравления.
– Полагаю, это очень серьезно, Бельдин. – И
Бельгарат коротко все растолковал горбуну, не обойдя вниманием и теорию
повторяющихся событий.
– Немного примитивно, – проворчал Бельдин, –
впрочем, оно и понятно. Твои гипотезы этим всегда отличались. – Старик
сощурился. – Хотя, возможно, они довольно стройны – по крайней мере,
временами...
– Весьма признателен, – парировал Бельгарат. Затем
принялся более подробно описывать обе встречи с золотоискателями – в
Гар-ог-Надраке и в дубовой роще.
– Сходство удивительное, не правда ли? – заключил
он.
– Может, простое совпадение?
– Отмахиваться от таких знаков свыше, называя их
совпадениями, – вернейший способ крупно влипнуть.
– Ну хорошо. Для начала допустим, что это не было
совпадением. – Горбун прикрыл глаза. – Но почему бы не развить
немного твою теорию? – принялся рассуждать он. – Давай предположим,
что эти повторяющиеся события совпадают по времени с важнейшими этапами нашего
странствия.
– Нечто вроде путеводных вех? – предположил
Дарник.
– Вот именно. Я сам не смог бы подобрать лучшего
определения. Осталось лишь допустить, будто эти путеводные вехи указывают нам
на то, что вот-вот произойдет нечто чрезвычайно значительное. Это для нас нечто
вроде предупреждений.
– Чересчур много всяких «допустим» и
«предположим», – скептически вставил Шелк. – Вы ударились в
отвлеченные разглагольствования.
– Ты храбрый человек, Хелдар, – сардонически
прищурился Бельдин. – Кто-то или что-то пытается предупредить тебя о том,
что грядет катастрофа, а ты упорно предпочитаешь этого не замечать. Это либо
очень храбро, либо крайне глупо. Разумеется, я предоставляю тебе самому право
выбора, употребив в качестве эпитета слово «храбрый» вместо другого...
– Один-ноль в пользу старика, – пробормотала
Бархотка.
Щеки Шелка слегка зарумянились.
– А как мы узнаем, что именно должно случиться? –
не сдавался драсниец.
– А этого и не требуется, – ответил
Бельгарат. – Довольно того, что обстоятельства диктуют нам удвоить
бдительность. Нас предупредили. Остальное – наше личное дело.
Вечером, расположившись на ночлег, путники приняли все меры
предосторожности. Польгара быстро приготовила ужин, а поев, они тотчас же
загасили костер. Первыми в дозор отправились Гарион и Шелк. Они стояли на холме
позади лагеря и вглядывались в темноту.
– Как это противно, – прошептал Шелк.
– Что противно?
– Знать, что вот-вот случится нечто неожиданное, и
понятия не иметь, что именно. Жаль, что старички не оставили при себе свои
великие теории...
– А ты и вправду любишь сюрпризы?
– Уж лучше получить сюрприз, чем вечно жить, дрожа от
страха. Да и нервы у меня уже не те, что прежде.
– Ты порой принимаешь все чересчур близко к сердцу.
Попытайся превратить все это в развлечение – этакое приятное волнение в
предвкушении неведомого...
– Я жестоко разочаровался в тебе, Гарион. Я-то думал,
ты разумный мальчик...
– А что я не так сказал?
– Ты сказал «предвкушение». В нашей с тобой ситуации
это синоним беспокойства, а в беспокойстве ровным счетом ничего хорошего нет.
– Нам надо быть начеку, только и всего.
– Я всегда начеку, Гарион. Именно поэтому и прожил на
свете так долго, но сейчас я весь как туго натянутая струна.
– Постарайся об этом не думать.
– Ну да, – саркастически хмыкнул Шелк, –
тогда к чему предостережение? Разве для того, чтобы о нем не думать?
