Часть первая - Келль
Глава 1
Холодный прозрачный воздух благоухал смолистым ароматом
вечнозеленых деревьев. Яркое солнце над головами путников щедро проливало свет
на снежные равнины, а в их ушах неумолчно звенели голоса ручьев, бегущих по
каменистым руслам и питающих реки низин Даршивы и Гандахара. И аккомпанементом
журчанию вод, стремящихся к назначенной судьбою встрече с великой рекой Маган,
звучало тихое и печальное пение неутомимого ветра, блуждающего по смолистым
зарослям сосен, пихт и елей, венчавшим горы, тянущиеся к небу в вечном
томлении. Караванный путь, по которому ехали Гарион и его друзья, все выше и
выше поднимался в горы, петляя вдоль звонких потоков по склонам горных хребтов.
С гребня каждого хребта виден был следующий, а над всем этим каменным
нагромождением главенствовали вершины такой немыслимой высоты, что они, казалось,
подпирали небесный свод. Девственные пики эти окутывала королевская мантия
вечных снегов. Гарион и прежде много времени проводил в горах, но никогда не
приходилось ему видеть столь величественных вершин. Он знал, что до этих
остроконечных колоссов много лиг пути, но горный воздух был так чист и
прозрачен, что ему казалось, будто достаточно протянуть руку – и можно
коснуться вечных снегов.
Здесь царил вечный покой, заставлявший позабыть о суматохе и
суете равнин, которых они вкусили сполна, и безмятежность эта умиротворяла,
отгоняя прочь все тревожные мысли. За каждым поворотом открывалась новая
изумительная картина, всякий раз прекраснее прежней, и все ехали в полнейшем
молчании, преисполненные изумления. Здесь лучшие творения рук человеческих
казались незначительными и жалкими. Да, вовек рукам смертных не касаться этих
вечных гор...
Солнечные летние дни были нескончаемо длинны. С ветвей
деревьев, стоявших по обе стороны тропы, доносилось пение птиц, а к аромату
хвои примешивался тонкий и нежный запах диких цветов, приносимый ветром с
горных лугов. Изредка откуда-то из скал долетал пронзительный крик орла,
усиленный горным эхом.
– Ты никогда не подумывал перенести сюда свою
столицу? – спросил Гарион императора Маллореи, ехавшего бок о бок с ним.
Он говорил тихо. Ему казалось, что громкий человеческий
голос может осквернить окружающее великолепие.
– Всерьез, разумеется, нет, Гарион, – ответил
Закет. – Мое правительство не смогло бы тут работать. Чиновники мои в
основном мельсенцы. А хотя мельсенцы и снискали репутацию людей в высшей
степени прозаичных, на самом деле это далеко не так. Боюсь, мои министры дни
напролет любовались бы пейзажем, а устав от созерцания, принялись сочинять
дурные вирши. Кстати, ты ведь и понятия не имеешь о том, каково тут зимой.
– Снежно?
Закет кивнул.
– Местные жители никогда не измеряют толщину снежного
покрова в дюймах – здесь это делается только в футах.
– Неужели в этих краях кто-нибудь живет? Я никого не
вижу.
– Да лишь добытчики пушнины, золотоискатели и прочие
авантюристы. – Закет слабо улыбнулся. – Впрочем, думаю, это лишь
повод. Есть люди, предпочитающие одиночество.
– Здесь для этого самое подходящее место.
Император Маллореи заметно переменился с тех пор, как они
покинули территорию генерала Атески на берегах реки Маган. Он приосанился, а в
глазах появился живой блеск. Подобно Гариону и остальным, он ехал настороже,
пристально всматриваясь и чутко вслушиваясь в происходящее вокруг. Но перемены
в нем отнюдь не были исключительно внешними. Закет всегда был человеком мечтательным,
даже меланхоличным, порой страдал приступами черной депрессии, но в то же время
обладал холодным честолюбием. Гариону часто приходило на ум, что типично
маллорейское честолюбие и неутолимая жажда власти, характерные для императора,
не столько качества природные, сколько средства постоянной проверки самого себя
на прочность, и, возможно, происходят от глубоко скрытой потребности в
самоуничтожении. Прежде и впрямь казалось, что Закет устремляется сам и бросает
все военные силы империи в неравный бой, втайне лелея надежду, что встретит
противника, который одолеет его, тем самым освободив от бремени жизни, которое
ему столь тяжко нести.
Но теперь и это было уже не так. Встреча Закета с Цирадис на
берегах Магана навсегда преобразила императора. Мир, казавшийся ему прежде
серым и скучным, похоже, засиял для него новыми красками. Порой Гариону
казалось, что лицо друга озаряется светом надежды, что прежде было вовсе
нехарактерным для Закета.
За крутым поворотом тропы Гарион увидел волчицу – ту самую,
которую нашел он раненной в мертвом лесу, в Даршиве. Она спокойно сидела,
поджидая их. Поведение зверя все сильнее озадачивало Гариона. Теперь, когда
лапа у волчицы зажила, она рыскала по лесам в поисках своей стаи, но всегда
возвращалась, ничуть не опечаленная тем, что ей не удалось разыскать своих.
Казалось, волчица преисполнена решимости не покидать путешественников и стать
полноправным членом их и без того необычного отряда. Покуда они странствовали
по диким местам, причуда волчицы не вызывала особых проблем. Но ведь не могли
же они вечно оставаться в лесах и пустынных горах, а появление дикой и,
возможно, агрессивной волчицы на оживленных городских улицах, по меньшей мере,
привлекло бы к ним нежелательное внимание.
– Как твои дела, сестренка? – вежливо спросил у
нее Гарион на языке волков.
– Хорошо, – ответила она.
– Ты нашла следы сородичей?
– В здешнем краю много волков, но мне они не родня.
Волчица еще немного побудет с вами. А где мой волчонок?
Гарион оглянулся через плечо на маленький двухколесный
фургончик.
– Он с моей волчицей в этой штуке с круглыми лапами.
Волчица вздохнула.
– Если он слишком долго просидит там, то не сможет
потом ни бегать, ни охотиться, – неодобрительно сказала она. – А если
твоя волчица станет и дальше его перекармливать, то у малыша растянется желудок
и он не переживет бескормицы.
– Волк поговорит с нею об этом.
– Но послушается ли она?
– Возможно, и нет, но волк все равно поговорит с нею.
Она слишком любит твоего волчонка, и ей приятно держать его рядом с собою.
– Скоро волку надо будет начать учить его охотиться.
– Да, волк знает об этом. Волк все объяснит своей
волчице.
– Сестренка благодарит тебя. – Волчица помолчала,
настороженно озираясь. – Будьте осторожны, – предупредила она. –
Здесь живет какое-то существо. Волчица несколько раз почуяла его запах и, хотя
ни разу не видела его, знает, что существо это очень велико.
– А каких оно размеров?
