Нарадас подошел к трону.
– Осмелюсь кое-что предложить вам, господа
рыцари, – елейным голосом начал он. – Вскоре при дворе состоится
великий турнир. Ежели вы не примете в нем участия, то прихлебатели недруга
вашего, кои несомненно следят за вами, могут насторожиться. Вот первый совет
мой: соблаговолите выйти на ристалище, дабы избежать беды.
– Мудрый совет, Эрезель, – закивал пустоголовый
монарх. – Господа рыцари, се Эрезель, великий волшебник и ближайший мой
советник. Прислушайтесь к его речам, ибо мудрость их безгранична. Мы же с нашей
стороны будем весьма польщены, если два столь доблестных воина примут участие в
предстоящем развлечении.
Гарион стиснул зубы. Одно невинное с первого взгляда
предложение – и Нарадас преуспел в своем намерении задержать их, чего долго и
безуспешно добивался. И теперь выхода у них просто не было.
– Мы почтем за честь разделить с вашими могучими
рыцарями предстоящее удовольствие, ваше величество, – ответил он. – А
позвольте полюбопытствовать, когда начнется турнир?
– Ровно через десять дней, господин рыцарь.
Глава 13
Покои, куда их препроводили вскоре, вновь оказались на
удивление знакомыми. Арендийцы, разлученные с родиной два тысячелетия тому
назад, с благоговейной любовью, в мельчайших деталях воссоздали королевский
дворец в Во-Мимбре. Даже неудобства тут были точно те же. Практичный Дарник тотчас
же это заметил.
– Сдается мне, они вполне могли бы кое-что
усовершенствовать.
– Но ведь в архаизме есть свое очарование,
дорогой, – ответила мужу Польгара.
– Виной всему, вероятно, острая ностальгия, Пол, и все
же, если бы они кое-что тут модернизировали, было бы только лучше. Ведь ты
заметила, что ванные комнаты находятся в подвале?
– Точно так, госпожа Польгара, – подтвердила
наблюдательная Бархотка.
– В Мал-Зэте было куда удобнее, – вздохнула
Сенедра. – Ванные комнаты там находятся прямо в покоях – можно вволю
веселиться и шалить...
У Гариона даже уши сделались пунцовыми.
– Похоже, я опять проворонил самое интересное, –
хитровато произнес Закет.
– Ничего подобного, – быстро ответил Гарион.
И тут явились королевские портные. Польгару и остальных
женщин тотчас же как ветром сдуло. Гарион и прежде замечал, что искусство
портных в чем-то сродни колдовству, поскольку завладевает сердцами даже самых
достойных женщин.
Вслед за портными появились швеи, которые, подобно портным,
работали в духе седой старины. Бельдин, разумеется, был непоколебим – он тотчас
же со всей решительностью отверг их услуги. Одному особенно настойчивому
портному ему даже пришлось показать корявый большой кулак, и тот понял наконец,
что горбун вполне удовлетворен своим внешним видом.
Гарион же и Закет пребывали во власти запрета, наложенного
на них прорицательницей из Келля, и оставались в доспехах.
Когда же наконец их оставили в покое, Бельгарат сурово
насупился.
– Предупреждаю вас двоих: будьте предельно осторожны во
время турнира. Нарадасу известно, кто мы такие, – видели, как легко ему
удалось нас задержать? Он вполне может пойти и несколько дальше. – Старый
волшебник пристально посмотрел в сторону дверей. – Куда это ты
направляешься? – спросил он у Шелка.
– Хотел немного погулять, принюхаться, – с
невинным видом отвечал маленький мошенник. – Никогда не вредно знать, что
нас ожидает.
– Ну ладно, но будь осторожен. И гляди, чтобы
что-нибудь чужое ненароком не перекочевало в твой карман. Если тебя застукают,
нам всем не поздоровится.
– Ты обижаешь меня, Бельгарат! – возмутился
Шелк. – Никто никогда еще не видел, чтобы я что-то украл!
И удалился, все еще возмущенно бормоча что-то себе под нос.
– Как думаешь, этим он хотел сказать, что красть вообще
не в его привычке? – спросил Закет.
– Нет, – вдруг раздался голос Эрионда. – Он
сказал лишь то, что сказал, – никто никогда не заставал его за
воровством. – Юноша ласково улыбнулся. – У него есть несколько дурных
привычек, но ведь мы пытаемся его перевоспитать...
Впервые за очень долгое время Гарион услышал голос своего
юного друга. Эрионд делался все более молчаливым, все глубже уходил в себя. И
это беспокоило Гариона. Эрионд всегда был странным мальчиком и умел
предчувствовать грядущие напасти даже тогда, когда все остальные оставались
безмятежно спокойными. Гарион с ужасом вспомнил роковые слова Цирадис,
прозвучавшие в Реоне: «Путь твой исполнен будет великих опасностей, Бельгарион,
и один из друзей твоих сложит голову в этом пути».
И тут, словно в ответ на его безмолвную мысль, из комнаты,
где дамы совещались с портными, явилась келльская прорицательница с повязкой на
глазах. Вслед за нею выпорхнула Сенедра, облаченная в одну лишь сорочку, притом
весьма короткую.
– Но это же такое роскошное платье, Цирадис! –
умоляющим тоном воскликнула королева.
– Оно хорошо для тебя, королева Ривы, – ответила
пророчица. – Но эта роскошь не для меня.
– Сенедра! – Гарион задохнулся от
возмущения. – Ты же не одета!
– Да ну тебя! – отмахнулась Сенедра. – Кто из
вас не видал голых женщин? Важнее то, что я никак не могу сладить с моей
загадочной подружкой. Цирадис, если ты не наденешь это платье, я очень, очень
рассержусь на тебя! К тому же нам срочно нужно соорудить тебе подходящую
прическу.
Пророчица же, словно на глазах у нее и не было повязки,
приблизилась к Сенедре и нежно заключила ее в объятия.
– Дорогая, дорогая моя Сенедра, – ласково
заговорила она, – сердце твое больше, чем ты сама, моя крошка, а твоя
заботливость согревает мне душу. Но я вполне удовлетворена моим незатейливым
нарядом. Возможно, со временем вкусы мои и переменятся – тогда я с радостью
прибегну к твоим любезным услугам.
– С нею решительно невозможно разговаривать! –
всплеснула руками маленькая королева. И грациозно скользнула в двери дамской
комнаты – только взметнулся коротенький подол.
– Ты должен получше ее кормить, – заявил Бельдин
Гариону. – Не пойму, в чем душа держится...
– Она и такой мне нравится, – ответил Гарион.
Потом взглянул на Цирадис. – Не желаешь ли присесть, великая
прорицательница?
– Если позволишь.
– Разумеется!
