– В пещере действительно горит какой-то огонь, –
ответил он. Однако пальцы его говорили совсем другое: «Поговорим подробнее,
когда капитан уйдет». Он повернулся к Креске. – Когда будет отлив?
Креска прищурился, соображая.
– Мы его уже проворонили. Сейчас как раз начинается
прилив. Следующий отлив – на рассвете. Но это будет королевский отлив. Ладно,
оставлю-ка я вас – вам надо отдохнуть. Как я уже понял, завтра у вас денек не
из легких.
– Благодарю вас, Креска, – сказал Гарион, пожимая
руку капитану.
– Не стоит благодарности, Гарион, – усмехнулся
Креска. – Король Ольдорин щедро заплатил мне за это плавание, поэтому мне
даже как-то неловко.
– Это хорошо, – улыбнулся Гарион. – Приятно,
когда столько друзей о тебе заботятся.
Капитан расхохотался и вышел, дружески помахав всем рукой на
прощанье.
– О чем это он говорил? – спросил Сади. – Что
еще за королевский отлив?
– Такое случается только пару раз в году, –
объяснил Бельдин. – Это просто необыкновенно сильный отлив, всецело
зависящий от положения светил – довольно редкого, кстати.
– Похоже, все силы природы словно сговорились, чтобы
сделать завтрашний день совершенно особенным, – отметил Шелк.
– Ну ладно, отец, – серьезно сказала
Польгара, – что это за история с огнем в пещере?
– Я не на все сто процентов уверен, Пол, но подозреваю,
что пираты тут ни при чем – к чему тогда все эти хлопоты, дабы не допустить
туда посторонних?
– Так что же это, по-твоему?
– Вероятно, Сардион.
– Разве он должен светиться красным светом?
Бельгарат пожал плечами.
– От Шара исходит голубое свечение. В том, что Сардион,
вероятно, светится красным, есть определенная логика.
– А почему не зеленым? – спросил Шелк.
– Зеленый – промежуточный цвет спектра, – вставил
Бельдин. – Это смесь синего и желтого.
– Известно ли тебе, Бельдин, что ты неисчерпаемый
кладезь бесполезной информации? – спросил Шелк.
– Бесполезной информации не бывает, Хелдар, –
презрительно фыркнул Бельдин.
– Ну ладно, – заговорил Закет, – так что мы
будем делать?
– Цирадис, – обратился Бельгарат к
прорицательнице, – конечно, я лишь высказываю догадки, но полагаю, они
весьма близки к истине. Ни один из двоих противников не должен первым достичь
пещеры, правда? Ведь две великие сущности просто не допустят туда первыми ни
Зандрамас, ни нас.
– Поразительно! – пробормотал Бельдин. –
Неслыханно! Великолепная логика! Ты не приболел, Бельгарат?
– Заткнись, прошу тебя! – прорычал Бельгарат и
повернулся к прорицательнице. – Это так, Цирадис?
Она молчала. Лицо ее стало отрешенным. Гариону снова
показалось, что он слышит многоголосый шепот.
– Твои рассуждения верны, древнейший. Это же некоторое
время назад поняла и Зандрамас – так что я не открываю вам ничего такого, что
было бы сокрыто от нее. Зандрамас, однако, пренебрегла доводами разума и
устремилась вперед, дабы перехитрить самое себя, но потерпела поражение.
– Это даже хорошо, – сказал Закет. – Коль
скоро и мы, и она должны быть там одновременно и понимаем это, то, вероятно,
скрываться совершенно ни к чему? Значит, нам надо просто высадиться на берег и
идти прямиком к пещере.
– Однако необходимо сделать краткую остановку, чтобы мы
с тобой облачились в доспехи, – прибавил Гарион. – Не стоит делать
это здесь, на борту. – Креска может занервничать.
– Мне нравится твой план, Закет, – согласился
Дарник.
– А вот мне – не очень, – с сомнением сказал
Шелк. – Лучше было бы все же подкрасться незамеченными.
– Ох уж эти драснийцы! – вздохнула Сенедра.
– Не спеши отвергать его предложения, Сенедра, –
дружески посоветовала ей Бархотка.
– Вот что я предлагаю, – принялся развивать свою
мысль Шелк. – Зандрамас знает – пусть в глубине души, – что не сможет
опередить нас, но уже много месяцев пускается во все тяжкие, чтобы этого
добиться, надеясь сыграть против правил. Теперь постараемся вообразить себе,
что мы – это Зандрамас...
– Да я скорее отравлюсь! – вздрогнула от
отвращения Сенедра.
– Это единственно для того, чтобы лучше понять образ
мыслей врага, Сенедра. Сейчас Зандрамас лелеет безумную надежду, что она
опередит нас, добравшись до пещеры, и избежит суровой необходимости встать
лицом к лицу с Гарионом. Ведь он убил Торака, а никто, пребывая в здравом уме,
не захочет бросить вызов Богоубийце.
– Когда я вернусь в Риву, то прикажу никогда более так
меня не называть, – раздраженно сказал Гарион.
– Это дело будущего, – отмахнулся от него
Шелк. – Итак, как Зандрамас будет себя чувствовать, если, подойдя к входу
в пещеру, оглядится и не увидит нас?
– Кажется, я понимаю, куда ты клонишь, –
восхищенно пробормотал Сади.
– Еще бы, – сухо сказал Закет.
– Но это поистине гениально, Каль Закет! – сказал
евнух. – Зандрамас овладеет дикое торжество. Она возомнит, что ей удалось
перехитрить пророчества, она твердо уверует, что победила!
– Ну, а что приключится с нею, когда, мы выступим из
укрытия и она поймет, что ей все же придется встретиться с Гарионом и
предоставить Цирадис право выбора?
– Она будет в высшей степени разочарована, –
сказала Бархотка.
– Думаю, сказать, что она будет разочарована, –
это ничего не сказать, – продолжал Шелк. – Она придет в
замешательство. Прибавьте сюда еще и бешеную злобу, и солидную порцию страха –
получится замечательная смесь. Перед нами предстанет противник, начисто
лишенный ясности мысли. Мы ведь совершенно уверены, что нам предстоит схватка,
а в любом бою деморализованный противник в незавидном положении.
– С точки зрения тактики это весьма разумно,
Гарион, – сказал Закет.
