— Ом невидимый, — добавил Уинтергрин, моргнув.
— Понимаю Юджин. Невидимый? Это становится похоже на старину «Стелса».
— Да, он немного похож на старину «Стелса».
— На Б-2 «Стелс»? — ошеломленно воскликнул Бингам.
— Но только чуть-чуть!
— Он лучше, чем «Стелс», — поспешно вставил Милоу.
— И гораздо красивее.
— Нет, он не похож на старину «Стелса».
— Он ничуть не похож на старину «Стелса».
— Это меня радует, — с облегчением сказал Бингам и снова принял расслабленную позу в своем кресле. — Милоу, я могу с уверенностью сказать, что всем нам понравилось то, что я услышал от вас сегодня. Как вы называете ваш замечательный новый аэроплан? Уж это-то мы должны знать.
— Наш новый замечательный самолет мы называем Досверхзвуковой невидимый и бесшумный оборонительно-наступательный атакующий бомбардировщик второго удара «П и П М и М».
— Вполне подходящее название для оборонительно-наступательного атакующего бомбардировщика второго удара.
— Оно как бы само собой напрашивалось, сэр.
— Одну минуту, мистер Миндербиндер, — запротестовал тощий штатский из Совета национальной безопасности. — Вы говорите о враге так, словно он у нас есть. У нас больше нет врагов.
— У нас всегда есть враги, — возразил сварливый геополитик, который тоже носил очки без оправы и считал себя не менее умным. — Мы должны иметь врагов. Если у нас нет врагов, мы должны их создать.
— Но ни одна сверхдержава больше не противостоит нам, — возразил толстяк из государственного департамента. — Россия потерпела крах.
— Значит, снова наступило время для Германии, — сказал Уинтергрин.
— Да, у нас всегда есть Германия. А деньги у нас есть?
— Займите, — сказал Милоу.
— Немцы дадут, — сказал Уинтергрин. — И японцы тоже. А когда мы получим их деньги, — восторженно добавил Уинтергрин, — им придется обеспечить нашу победу в войне против них. Это еще одно прекрасное секретное оборонительное свойство нашего замечательного наступательно-оборонительного бомбардировщика.
— Я рад, что вы обратили на это наше внимание, Джин, — сказал генерал Бингам. — Милоу, я хочу выбить деньги под этот проект и сам буду его рекомендовать.
— Гаденышу? — с надеждой выкрикнул Милоу.
— Нет-нет, — с добродушным юмором ответил Бингам. — Для гаденыша пока рановато. Нам понадобится как минимум еще одно заседание со стратегами из других служб. А потом рядом с президентом всегда эти проклятые штатские, вроде Нудлса Кука. Нам понадобятся утечки информации в газетах. Я собираюсь начать искать поддержку. Ведь вы же знаете, что вы не единственный претендент.
— А кто еще?
— Один из них — Стрейнджлав.
— Стрейнджлав? — сказал Милоу. — У него ничего не получится.
— Стрейнджлав врет, — выдвинул свое обвинение Уинтергрин.
— Он в свое время проталкивал «Стелс».
— Что он еще надумал?
— У него это называется Многоцелевой доступный оборонительный несбиваемый фантастический новейший наступательно-атакующий бомбардировщик первого, второго или третьего удара Б-страшный Стрейнджлава.
— Он не будет летать, — сказал Уинтергрин. — Наш лучше.
— У Стрейнджлава название лучше.
— Над нашим названием мы еще работаем.
— Его Многоцелевой доступный оборонительный несбиваемый фантастический новейший наступательно-атакующий бомбардировщик первого, второго или третьего удара Б-страшный Стрейнджлава ни в какое сравнение не идет с нашим Досверхзвуковым невидимым и бесшумным оборонительно-наступательным атакующим бомбардировщиком второго удара «П и П М и М», — резко возразил Милоу.
— Что бы Стрейнджлав ни сделал, оно никогда не работает, верно?
— Я рад это слышать, сказал генерал Бингам, — потому что именно вы — те ребята, которых я поддерживаю. Вот его новая визитная карточка. Один из наших секретных агентов выкрал ее у одного из секретных агентов из другого снабженческого подразделения, с которым мы почти готовы вступить в открытую войну. Ваш бомбардировщик нам поможет.
Пущенная по столу визитная карточка была украшена двойным орлом Австро-Венгерской империи и тиснеными рыжевато-золотыми буквами, гласившими:
Партнерство Гарольд Стрейнджлав
БЛЕСТЯЩИЕ СВЯЗИ И СОВЕТЫ
ПРОДАЖА И ПОКУПКА ВТОРИЧНОГО ВЛИЯНИЯ
ВЫСОКОПАРНОСТЬ ПО ТРЕБОВАНИЮ
Примечание: информация на этой визитной карточке имеет ограниченное хождение.
У Милоу был удрученный вид. Эта визитка была лучше, чем его.
— Милоу, мы все участвуем в гонке века, целью которой является создание совершенного оружия, которое может уничтожить весь мир и принести неувядающую славу победителю, который первым им воспользуется. Тот, кто ведет эту игрушку, может быть назначен начальником Объединенного комитета начальников штабов, и я, Бернард Бингам, хотел бы стать этим человеком.
— Поддерживаем! Поддерживаем! — хором закричали офицеры по обе стороны от генерала Бингама, который излучал смущенное удивление; плотный штатский и тощий штатский тем временем угрюмо помалкивали.
— Тогда вам нужно пошевеливаться, сэр, — грубовато пошутил Уинтергрин. — Нам не нравится попусту протирать штаны, когда у нас есть такая горячая штучка, как этот самолет. Если вам, ребятки, он не нужен…
— Конечно, Юджин, конечно. Только дайте мне хороший рекламный материал, чтобы мы знали, о чем говорим, когда будем говорить с людьми о том, что вы говорили нам сегодня. Не очень подробный, чтобы нам не нарваться на неприятности. Парочку сочных абзацев, чтобы было броско и било в цель, и, может быть, какие-нибудь чертежи в цвете, чтобы у нас было представление о том, как он будет выглядеть. Чертежи совсем не должны быть точными, нужно только, чтобы они производили впечатление. И тогда дело пойдет вперед на полных парах. Со скоростью света, а? И, Милоу, у меня есть еще один неприятный вопрос, который я должен задать.
— И у меня, — сказал толстый.
— У меня тоже есть, — сказал тонкий.
— Дело деликатное, так что я заранее прошу прощения. Ваш самолет будет летать? Будет ли он выполнять то, о чем вы говорите? От этого может зависеть будущее мира.
— Неужели я стал бы вам врать? — сказал Милоу Миндербиндер.
— Тем более, что от этого может зависеть будущее мира, — сказал бывший рядовой первого класса Уинтергрин. — Я бы скорее соврал своей бывшей жене.
— Именно такие заверения мне и были нужны.
— Генерал Бингам, — сказал Уинтергрин со страдальческой торжественностью незаслуженно обиженного человека, — я знаю, что такое война. На Второй мировой я копал окопы в Колорадо. Я служил за океаном рядовым первого класса. Во время высадки в Нормандии я сортировал почту на Средиземноморье. В день Д я был на своем посту, я говорю о сортировочном помещении, и оно было ничуть не больше, чем это помещение, где мы сидим с вами сегодня. Я не щадил себя, доставая ворованные зажигалки «Зиппо» для наших парней, которые сражались в Италии.
