Уинтроп задумчиво перекладывает какие-то бумаги у себя на столе.
— Что вы можете сказать о Майкле Мак-Маллине? — спрашиваю я.
Уинтроп смотрит на меня поверх бумаг.
— Великий человек, — произносит он с чувством уважения. — Президент СИС. Очень состоятельный пожилой землевладелец. Настоящий джентльмен. Космополит! Был назначен профессором в Оксфорде сразу после войны. В тысяча девятьсот пятидесятом году ушел из университета, чтобы посвятить всю свою жизнь СИС.
— Где он сейчас?
— Мы ждем его с первым самолетом. Скоро вы сможете познакомиться. Он очень хочет встретиться с вами.
— Какая у него специальность?
Брови Уинтропа подскакивают. Выглядит так, как будто кто-то сзади потянул брови за веревочку.
— Разве вы не знаете? Он археолог. Как вы. Как ваш отец.
9.
Диана сидит за стойкой и щурится на экран компьютера с зелеными буквами. Она очаровательна, когда щурится. Когда не щурится, тоже очаровательна.
Лучи солнца льются через большие окна и наполняют библиотеку мягким светом. Я стою по стойке «смирно» в дверях. Мну в руке свернутую брошюру о СИС, которую мне дал Уинтроп. При расставании он засмеялся своим дурацким клоунским смехом и заявил, что его радует мое решение пойти им навстречу. Навстречу? Он, видимо, считает, что хорошо выполнил порученное ему дело. Что я уже думаю, как бы добежать до дому, найти этот чертов ларец и передать ему. Он, очевидно, думает, что меня легко переубедить. И что я довольно глуп.
С негромким покашливанием, которое эхом отдается в церковной тишине библиотеки, я делаю шаг вперед. Диана рассеянно смотрит в мою сторону. На ее лице появляется улыбка. Свет дурачит. Мне кажется, что она покраснела.
— Это опять ты? — спрашивает она.
— Я только что был у Уинтропа.
Она встает и подходит ко мне. Сегодня утром (эта картина так и стоит у меня перед глазами) она очень тщательно выбирала наряд. На ней светлая шелковая блузка, облегающая черная юбка, черные нейлоновые чулки и туфли на высоких каблуках.
— Мы называем его Человек с Луны, — хмыкает она и кладет ладонь на мою руку.
Я натужно хихикаю в ответ на ее шутку. От одного ее прикосновения мои гормоны пускаются в пляс.
— Диана, вы… ты не могла бы мне помочь?
Она медлит с ответом. Потом кивает:
— Конечно.
— Вероятно, это не совсем обычная просьба.
— Я сделаю все, что смогу. На невозможное уйдет немного больше времени.
— Речь идет о компьютерных данных.
— О каких?
— Здесь есть место, где мы могли бы поговорить спокойно? — Я резко понижаю голос.
Она нежно берет меня за руку, проводит по библиотеке и входит в комнату с дверью из матового стекла. Этот кабинет никому не принадлежит. На полках стоят толстые скоросшиватели. Древний письменный стол, на нем — роскошный светящийся монитор суперсовременного компьютера. Клавиатура, от которой отходит извивающийся по полу кабель. Пустая пепельница. Пластиковая кружка с остатками кофе и окурками. Шаткий конторский стул. Диана садится на него. Смотрит на меня снизу вверх. Я проглатываю слюну. Меня ошеломляет сознание того, что мы с ней наедине. Что я (чисто гипотетически) могу наклониться и поцеловать ее. А если она ответит на мой поцелуй и, возможно, сладострастно вздохнет, я смогу (опять-таки в теории) усадить ее на стол и овладеть грубо и жестко. А потом написать в мужской журнал о том, как это было.
— Ну, так в чем проблема? — спрашивает она.
Моя проблема в том, что у меня слишком много проблем.
Венский стул трещит под моим весом.
— Ты умеешь пользоваться поиском? — спрашиваю я и киваю в сторону компьютера.
— М-м-м, ну да. Это, как бы сказать, моя специальность.
— Мне надо собрать информацию о Мак-Маллине.
Она долго смотрит на меня. Я не могу понять выражения ее лица.
— Зачем? — холодно интересуется она.
— Я не знаю, что ищу, — честно говорю я.
Она продолжает смотреть на меня. Потом замечает, как неловко я себя чувствую, притягивает к себе клавиатуру, нажимает клавишу «F3 (Поиск)» и набирает с огромной скоростью Michael El MacMullin. Компьютер проглатывает вопрос, жужжит и выдает ответ: найдено 16 документов, 11 — закрытые.
— Хочешь получить распечатку? Доступных файлов?
— Доступных?
— Одиннадцать файлов — закрытые. Чтобы их открыть, нужен пароль.
— У тебя нет пароля?
— Есть конечно. Но, видишь ли…
Она вводит свой пароль. На мониторе появляется надпись: «Доступ запрещен. Требуется уровень 55».
— Что это значит? — спрашиваю я.
— Система имеет несколько уровней секретности. Уровень 11 открыт для всех, даже для посторонних. Уровень 22 защищает данные, в получении которых ты имеешь обоснованную потребность, но тебе это нужно подтвердить. Например, перечень текущих исследовательских проектов Общества. Уровень 33 защищает информацию, не предназначенную для публикации. Мы, библиотекари, работаем на 33-м уровне безопасности. На уровне 44 зашифрованы сведения о сотрудниках и другие внутренние документы. А есть еще уровень 55. Только боги знают, что там хранится. И руководители СИС, конечно.
— Ваша сеть подключена к какой-то базе данных?
Диана уставилась на меня, словно я задал глупый вопрос. Да так оно и есть.
— Мы и есть база данных, — объясняет она. — Ты никогда о нас не слышал? Бюллетень СИС или www.soinsc.org.uk. Мы — ведущее учреждение мира в своей области! На наш Бюллетень подписываются университеты и исследовательские центры всего мира.
— О какого рода информации идет речь?
— О всякой! Обо всем, что имеет отношение к науке и исследовательским проектам с участием СИС. Почти обо всем. База данных включает наши собственные материалы, историю и новейшие данные, перекрестные указатели. Сюда введены все отчеты и описания полевых работ. В приложениях мы собираем интересующие нас статьи Агентства Рейтер, Ассошиэйтед Пресс, «Таймс», «Нью-Йорк таймс» и других серьезных средств массовой информации.
— И ты можешь провести поиск по любой тематике?
— Почти.
— Попробуй тогда найти что-нибудь о Ларце Святых Тайн.
— Это еще что такое?
— Одна реликвия.
Я повторяю название. Она вводит его в компьютер. Мы получаем девять упоминаний. Первое отсылает нас к книге, которую написали мой папа, Ллилеворт и де Витт в 1973 году. Другое упоминание является кратким изложением мифа:
«Ларец Святых Тайн — миф о святыне или послании, находящемся в золотом ларце. Согласно утверждению философа Дидактемуса (ок. 140 г.), послание было адресовано только „самому узкому кругу посвященных“. Содержание послания неизвестно.
