— Заблуждение, — я все еще принимала активное
участие в декаде предельной откровенности, которую сама же и
организовала. — Я такая дура. Такая. Иначе я бы не влипла в эту историю.
— Откуда у вас книга?
— Взяла у одного человека. На время. Он консультировал
меня.
— Понятно.
Рейно снова упал на колени перед ножом и, вытащив лупу,
принялся рассматривать алмаз в навершье.
— Как вы думаете, это дорогая вещь?
— Я не ювелир. Но думаю, не дешевая. Если это
действительно драгоценный камень. Во всяком случае, размеры впечатляют. Я
только не могу понять принцип. Почему исчезло лицо божка и появился камень?..
Неожиданная догадка осенила меня. Впрочем, не такая уж она
была и неожиданная. «Легионер» Дементий с его поклонением духам оружия все еще
маячил за моей спиной.
— Помните, я говорила вам, что Ваджрапани… тот самый
бог… Он призван охранять моление Будды. Алмаз обозначает силу и нерушимость
Учения Будды. Почему бы этому самому Ваджрапани не охранять еще и Силу и
Нерушимость?.. Понимаете, о чем я говорю? Ваджрапани охраняет алмаз от
посторонних глаз.
— Ну, это, допустим, и так ясно, — мелочно опустил
меня Рейно. — Меня интересует сам механизм. Принцип. Как это сделано.
Прочтите, что там еще написано?
Я с тоской взглянула на сбившиеся в кучу английские буквы.
Отделить их друг от друга и понять их тайный смысл не представлялось никакой
возможности.
— Ну, что вы застыли?
— Здесь на английском… Боюсь, что мне не под силу…
— Так я и думал, — Рейно наконец-то нашел способ
отыграться. — Вы, русские, претендуете на мировое господство, а не знаете
ничего, кроме своих пословиц и поговорок… Дайте книгу мне.
Я безропотно передала ему краденую «ARM AND RITUAL», и Рейно
немедленно углубился в ее изучение. Он прочел страницу, потом перескочил на
следующую, потом отправился в оглавление и ссылки по главам. И лишь спустя
десять минут оторвался от своего увлекательного занятия и с едва скрываемым
торжеством посмотрел на меня.
— Хитрые штучки, которые индусы переняли у китайцев. Вы
правы. Это ритуальный нож. Для храмовых жертвоприношений.
— Я же говорила…
— Не перебивайте. Здесь написано: «Когда Он коснется
твоей плоти, глаз Будды откроется и цепь перерождений сансары предстанет перед
тобой…» — Рейно ухватился за Нож и вытащил его из валика. — Все ясно?
— В общих чертах…
Он все еще не хотел выпускать опасную игрушку из своих рук.
Наоборот, приблизил рукоять к лицу и протер камень тыльной стороной ладони.
— Глаз Будды… По-моему, похож… Подождите!
Неугомонного эстонца снова осенила какая-то мысль.
Перевернув Нож, он принялся рассматривать подбрюшье рукояти. И даже позволил
себе присвистнуть.
— Гениально. Простейшая конструкция, но до чего
впечатляет! Смотрите.
Он всучил мне лупу и ткнул носом в застывшие лепестки
лотоса.
— Видите два маленьких кружочка? Они не очень хорошо
заметны и похожи на насечки… Видите?
— Нет…
— Разуйте глаза.
Я последовала совету Рейно и с трудом, но обнаружила то, о
чем он говорил. Нет, это были не кружки, скорее хитросплетения лепестков,
накладывающихся друг на друга. И все же я их увидела!
— И что это значит?
— Должно быть, рычажки, которые приводят в движение
механизм рукояти. Когда нож сталкивается с препятствием… С диванным валиком,
например…
— Или с чьим-то телом, — тихо проговорила я.
— Или с чьим-то телом, — с жаром поддержал меня
Рейно. — Защитный кожух опускается, и возникает алмаз. Глаз Будды,
призванный надзирать за праведностью смерти.
Я посмотрела на Рейно с уважением.
— Вы рассуждаете как участник жертвоприношения.
— Да, — он философски пожевал губами. —
Каждый день я приношу себя в жертву таким клиентам, как вы.
— Да ладно вам… А защитный кожух — это и есть голова
бога Ваджрапани?
— Судя по всему.
— И как долго алмаз будет находиться на свободе?
— Вы у меня спрашиваете?.. Наверное, до тех пор, пока
глаз Будды не устанет пялиться на мирские безобразия. Можем засечь время, если
хотите…
— Не хочу. Когда я… когда я взяла его… Камень был в
рукояти больше суток. А потом исчез. — Все зависит от механизма… А может,
вы сами как-то по-особенному перехватили кинжал. Кстати, каким образом он
располагался в теле Олева? — Он был загнан. По самую рукоять.
— Вот видите! Я тоже постарался. Испортил кожаную
обивку… И тоже загнал этого красавца по рукоять. Древние индийцы знали толк в
убийствах. Они умели делать это красиво…
— Не то что мы, русские, — не удержалась я.
— Именно! Именно это я и хотел сказать. А теперь, когда
мы разобрались с этим тесаком, удивите меня еще чем-нибудь…
Рейно менялся на глазах, и это были плодотворные изменения.
Поняв тайну кинжала, разгадав загадку, он, как и полагается прожженному
детективу, потерял к вадж-ре всякий интерес. И к Будде тоже. Теперь его
интересовала суетная бумажка в двадцать шиллингов.
— Где вы ее нашли? — спросил у меня Рейно, когда
мы переместились на паркетный пол комнаты.
— В баре. Я уже говорила. В баре гостиницы. Она
валялась под столом.
— Значит, вы пошли в гостиницу… Обнюхать место
преступления… И как же вы туда забрались? По веревочной лестнице?
— Зачем? Меня пригласил один симпатичный мужчина…
Постоялец гостиницы.
Стоило мне вспомнить о великолепном Аурэле Чорбу, вислоусом
Соломоне с золотым зубом во рту, как сердце у меня сжалось и во рту появился
привкус винограда.
— Значит, еще один постоялец.
— У него винная галерея на Васильевском. И он не
причастен к убийству.
— Правда?
— В это время они все выпивали в номере у одного известного
актера. У Аурэла удивительные вина. Говорящие вина… И он так о них
рассказывает… Как о близких людях.
— Лично я предпочитаю грог, — осадил меня
Рей-но. — Так что о винах как-нибудь потом. Давайте разберемся с вашими
бумажками.
Он принялся вертеть в руках банкноту.
— «5101968». Какие у вас соображения?
— Свои соображения я уже озвучила по телефону, —
напомнила я. — Школа №113.
— Где вас собирались пустить голой в Африку, —
Рейно никогда ничего не забывал. — Тогда одно из двух. Либо этот телефон
находится в другом городе… Или в другой стране…
