— Посмотрим по километражу.
Ну и гад же мне попался!
— Послушайте, Рейно. А состояние вашей колымаги не
учитывается? Ручки отвалились, стекла дребезжат, все пружины уже давно у меня в
заднице. Надо бы сбросить. Этак вы всех клиентов растеряете…
— Я подумаю, — изрек он через десять минут, когда
мы выскочили на Обводник и лихо пронеслись мимо магазина «Недоимка». Магазин
«Недоимка» торговал конфискованным имуществом, и я снова загрустила. Ну почему
меня все время окружают навязчивые, как татуировки, тюремные символы?..
…«Севан» оказался крошечным заведением, под завязку набитым
иссиня-черными мужиками самой кровожадной наружности. Все эти бармалеи
кучковались вокруг столов, пили коньяк и резались в нарды. Под приглушенную до
невозможности музыку Арама Хачатуряна. Мое появление было встречено
одобрительным гулом и похотливым блеском нескольких десятков глаз. Даже
увязавшийся за мной Рейно приуныл. Но раздеть меня все-таки не успели:
подскочивший к нам верный Акоп проводил нас к своему столику и в полном
молчании налил коньяку.
— Настоящий армянский, — отрекомендовал коньяк
Акоп.
— Я за рулем, — пробубнил Рейно.
— А вы в нарды играете? — спросил Акоп у эстонца.
— Ну что вы. — Даже здесь надменный Рейно
умудрился отличиться. — Нарды — игра для басмачей. А я играю в шахматы.
После этого Акоп сразу же потерял интерес к эстонцу и отвел
меня к стойке для почетных гостей.
— Ну, как? — спросила я.
— Ее пасут, — ответил хорошо осведомленный
Акоп. — Лучше вам сейчас не встречаться.
— Я понимаю…
— Она даст знать, когда все утрясется.
— Хорошо.
— Днем я всегда здесь. Вечером — в «Бронепоезде», но
там тоже могут завестись черви. В скором времени… А что это за тип?
— Приятель… Слушай, Акоп… Я понимаю, это ужасно… Но мне
нужны деньги. Ты бы не мог сказать Каринэ…
Смуглая физиономия Монтиного оруженосца расплылась в
понимающей улыбке.
— Женщинам всегда нужны деньги. Я получил от Нее
инструкции…
Шикарный бармен «Бронепоезда» ни разу еще не упомянул имя
Монтесумы, — очевидно, в целях конспирации. Но слова «Ее» и «Она» Акоп
выговаривал с придыханием, надраивая их до блеска. Монтесума множеством солнц
сияла на небосводе Акопа, а валютное молоко, лившееся из ее щедрых сосцов,
обеспечивало ему процветание. Пожалуй, на Акопа можно положиться так же, как и
на саму Монти, подумала я — и успокоилась.
— Сколько тебе нужно сейчас? — спросил Акоп.
— Тысяча, — сгорая от стыда, пролепетала я. Акоп
вынул из кармана носовой платок, развернул его и старательно отсчитал мне
деньги.
— Держи.
— Я напишу расписку…
— Вай мэ! Какая расписка, дорогая? Неужели ты думаешь,
что Она…
Я сочла за лучшее заткнуться, наскоро распрощалась с Акопом,
передала тысячу поцелуев Монтесуме и покинула гостеприимный кабачок «Севан».
Мы с Рейно снова уселись в «опелек», я вывалила недостающие
девятьсот баксов и помахала ими перед носом Рейно.
— Ну, как? Возьметесь за дело? Не говоря ни слова,
Рейно достал из бардачка строгую черную папку.
— Это договор. Ознакомьтесь.
— Какой еще договор?!
— Соглашение о намерениях.
— С ума сошли? — Я даже не нашлась что сказать. А
Рейно, пользуясь моей растерянностью, живенько всучил мне в руки бумажонку с
печатью и щелкнул ручкой.
— И что я должна засвидетельствовать?
— Что вы, такая-то такая-то, нанимаете меня, такого-то
такого-то, для выполнения определенных следственных действий. Для чего
передаете мне задаток в количестве половины причитающейся мне по договору
суммы.
— А сроки? — Мне ничего не оставалось, как
включиться в игру. — Сроки определены? И если вы не выполните задание?
— Тогда вы вправе не заплатить мне вторую часть
гонорара. А что касается сроков — они стандартные. Две недели со дня заключения
договора. После этого я предоставляю вам отчет о проделанной работе. И вы
решите, продолжать ли мне заниматься вашим делом. Или нет. Это, соответственно,
потребует дополнительных денежных вливаний.
— И что?
— Мы заключим еще один договор.
Во всех бредовых текстах, которые произносил Рейно, была тем
не менее своя логика. И я смирилась.
— Валяйте. Где подписывать?
— Сейчас я его заполню, и вы поставите свою подпись.
На заполнение договора ушло добрых десять минут, после чего
я с удивлением узнала, что «Я, Сулейменова Варвара Андреевна, нанимаю частного
детектива Юускула Рейно (лицензия № 3412856) для расследования дела об убийстве
гражданина Эстонской Республики Киви Оле-ва». После этого в документе была
проставлена цифра аванса «600 USD», она же увековечена прописью и скреплена
моим автографом.
Поставив кляксу на аккуратный листок, я облегченно
вздохнула: частный детектив Рейно Юускула поступал в мое полное распоряжение.
Осознав это, я сразу же приступила к допросу:
— Вернемся к фотографиям, которые я купила у вас,
Рейно. Кто на них изображен?
— Тео Лермитт, искусствовед…
— Специалист по Юго-Восточной Азии, — сморщилась
я. Тайна фотографий оказалась слишком пресной. Что-то подобное я и
предполагала.
— Вы тоже в курсе? — Он несказанно удивился моей
осведомленности.
— А зачем Олеву Киви понадобился этот искусствовед?
— Видите ли… Около года назад Олев Киви стал получать
довольно странные письма угрожающего содержания.
— И Киви не обратился в полицию?..
— Полиции не всегда можно доверять. Есть очень
деликатные дела…
— Для которых как раз и существуют частные
детективы, — ввернула я.
— Именно.
— И что это было за дело?
— Мне бы не хотелось обсуждать с одним клиентом
проблемы другого клиента.
— Но ведь Олев Киви мертв!
— Это ничего не меняет.
Я решила зайти с другого конца.
— Ваше поручение было связано с убийством жены Киви?
— Без комментариев.
— Или с его коллекцией бриллиантов?
— Без комментариев. Письма всегда отправлялись из
одного и того же почтового отделения с периодичностью раз в три недели.
Разгадка крылась в штемпеле, нужно было только хорошенько изучить его. А все
остальное — дело техники.
— И каково было содержание писем?
