— Нет там никакого пункта… Транспортные расходы — это я
признаю. Но кнедлики в салфетке — это, простите, — из своего кармана!..
Гад! — не удержавшись, добавила я. — Madu!!!
[34]
— Форс-мажорные обстоятельства, — попытался
оправдаться подонок Рейно. — Если бы он предпочел блинную или рюмочную…
Или какую-нибудь sookia
[35]
… Я бы с удовольствием его туда
сопроводил.
— Кого?
— Тео. Тео Лермитта.
— Так вы нашли его?!
— Ну, конечно, — Рейно позволил себе
улыбнуться. — Вот фотографии.
Он протянул мне пакет с фотографиями и выпирающим бочонком
негативов.
— Последние несколько дней он находился в Ломоносове.
Консультировал реставраторов Китайского дворца. Теперь вернулся в Петербург, на
научно-практическую конференцию. Конференция будет проходить в Доме ученых. С
завтрашнего дня. У Тео Лермитта большой доклад: «Мифы в декоративно-прикладном
искусстве народов Юго-Восточной Азии». Я раздобыл копию доклада…
Мне в руки полетела черная папка, которая почти примирила
меня с безобразным ресторанным счетом.
— Хорошо, Рейно. Отличная работа.
— Что вы собираетесь делать?
— Я? Для начала почитаю доклад. А потом видно будет.
— Моя помощь нужна?
— Еще не знаю. Думаю, что вы еще понадобитесь. Ладно, я
пошла.
Я уже готова была выбраться из «опелька», когда Рейно
перехватил меня за рукав.
— Мне хотелось бы, чтобы вы все мне рассказали. Варя.
Все — значит все. Я работаю на вас и хотел бы знать, как обстоят дела на самом
деле…
— Дела на самом деле обстоят хреново, — честно
призналась я. — Но за слезоточивую жилетку я вам не доплачивала. Так что
не будем о грустном.
— Мне кажется, вы меня недооцениваете, — барабаня
пальцами по рулю и глядя прямо перед собой, сказал Рейно. — И ситуацию
тоже.
— Я подумаю над вашими словами…
— Мне продолжать наблюдение за объектом?
— Если вас не затруднит.
— Если вас не затруднит выплачивать мне деньги
вовремя, — ввернул Рейно. И все испортил.
— Меня не затруднит, — сжав зубы, сказала я.
— Тогда договоримся о связи. Это очень…
ebaratsionaalne… нерационально — все время ловить вас в этой кишке.
Я улыбнулась. «Ebaratsionaalne» — любимое эстонское словечко
Монтесумы с ударением на его первую часть. «Ebaratsionaalne» — увесистая
дубинка для особо наглых клиентов из прошлой жизни. Достойный ответ на истерики
Стаса Дремова, теряющего лакомый процент. Как она там, отважная
Монтесума-Чоколатль?.. Сегодня же нужно будет заехать в «Севан»…
— Что будем делать со связью? — повторил Рейно.
— Я в бегах. Вы знаете. Телефона у меня нет…
— А здесь? В том доме, где вы живете?
— Это исключено.
Рейно остервенело почесал затылок.
— А этот ваш черный приятель из кафе? Вы ведь там
бываете?
— Да.
— В определенное время?
— Да. — Скрывать очевидное было бессмысленно.
— Очень хорошо. Вы будете там сегодня?
— Надеюсь.
— Если случится что-нибудь неординарное, я подъеду.
Я выскочила из машины и направилась в сторону Сергуниного
подъезда.
…Квартира «тяпа-осеменителя» встретила меня яростным стуком
пишущей машинки. Я аккуратно прикрыла Дверь и на цыпочках двинулась в комнату.
И остановилась на пороге, перед канатом, перегораживающим комнату. На канате
болталась картонка: «НЕ МЕШАТЬ!»
А в самом импровизированном магическом кругу в одних
веселенькой расцветки семейных трусах восседал Сергуня. Его позвоночный столб
сотрясала дрожь, а голова дергалась в такт каждому удару по клавише.
Восхитительная картина, ничего не скажешь. Жаль только, что не я явилась
причиной такого острого приступа вдохновения. Подтянув к себе телефон, стоящий
на полу, я отправилась на кухню.
510 — 19 — 68.
Мне даже не нужно было вынимать банкноту из кармана.
Чувствуя пустоту в желудке, я набрала заветные семь цифр.
— Средняя школа № 113, — ответил мне чей-то хорошо
поставленный математический (или физический, или химический, или начальных
классов) голос.
Твою мать, что это еще за школа № 113?!
Я бросила трубку и, подумав секунду, все-таки вынула
двадцать потертых шиллингов. Нет, ошибки быть не могло: «5101968».
Что ж, попробуем. Еще раз. И я снова набрала номер,
тщательно контролируя каждую из цифр.
— Средняя школа № 113, — ответил мне тот же голос.
Я в нерешительности замолчала. И мое молчание было истолковано самым
удивительным образом.
— Если ты, подонок, скажешь, что школа заминирована, я
тебя из-под земли достану!!! И голым в Африку пущу. И твои родители-алкаши всю
жизнь будут бабки отхаркивать… Обнаглели совсем, ученички! Третий раз за
неделю!!!
— Со школой все в порядке, — пискнула я и снова
бросила трубку.
Черт возьми, непруха за непрухой!
И с чего я вообще взяла, что это питерский телефон? С таким
же успехом он может быть московским. Или гонконгским. Или венским. И тогда у
меня нет никаких щансов. Единственный способ узнать, что это за телефон, —
потрясти Калью.
И еще не факт, что он расколется. Фактом является другое:
людям, связанным с этим номером на банкноте, в средней школе № 113 делать
нечего.
Чтобы окончательно не впасть в пессимизм, я вытащила свой
баул и решила произвести его ревизию. В конце концов, не так уж мало фактов я
собрала. Не так уж мало фактов и не так уж мало улик.
Через несколько минут все они были разложены на столе:
1. Нож-ваджра.
2. Фотография Аллы Кодриной.
3. Квитанция из антикварного салона «Бирюза» с упоминанием
об И.И. Шамне.
4. Фотографии Тео Лермитта (старые, 3 шт.).
5. Фотографии Тео Лермитга (новые, 5 шт.).
6. Австрийская банкнота с номером 510 — 19 — 68.
7. Перстень Аллы Кодриной.
8. Приглашение в винную галерею «Каса Марэ» (им теперь можно
вытереть задницу).
9. Якобы анонимное письмо Тео Лермитта Олеву Киви,
переданное мне Рейно.
10. Книга «ARM AND RITUAL», украденная у продавца Дементия.
Все.
