— То есть, как я уже говорила молодой леди, мне следовало пойти в полицию, но я не видела необходимости, считала все это совсем незначительным. Собственно, мне вообще нечего вам сказать…
— Напротив, вы очень нам помогли, миссис Хартмен, — серьезно объявил Маркби, а про себя подумал: «Гораздо больше, чем мисс Митчелл».
— Простите меня, — огорченно попросила миссис Хартмен. — То есть мне надо было давно с вами встретиться. Теперь я понимаю. Как хорошо, что вы ко мне пришли, старший инспектор!
— Правда? — улыбнулся Маркби, допивая кофе. — Ну, большое спасибо за угощение и за то, что уделили мне время. Больше не стану вас беспокоить.
— Что вы, что вы, — пропела миссис Хартмен.
Оба встали. Ставя синюю кружку на полку, Маркби инстинктивно перевернул ее вверх дном. На донышке виднелась едва различимая надпись. Он вслух прочитал:
— «Ручная работа Филипа Лорримера, Черч-коттедж…» — Дальнейшее стерлось, но сохранилось отпечатанное в глине клеймо, которое гласило: «Гончарные изделия Филипа Лорримера». Мелкие буквы по кругу сливались в одно слово.
Маркби указал миссис Хартмен на донышко кружки:
— Видите? Это его кружка…
— Как странно, — прошептала она, взяла кружку в руки, пригляделась к ней и неожиданно проговорила: — Знаете, теперь, когда вы мне показали, я больше не смогу из нее пить. И Холли Лумис тоже. Лучше бы не показывали.
Забавный случай, думал Маркби, садясь в машину. Возможно, хорошее предзнаменование. Или плохое.
— По крайней мере, — сказал он сам себе, повернув ключ зажигания, — теперь у нас есть мотив.
Глава 11
Сара предложила поесть, Мередит отказалась, объяснив, что ей надо сделать кое-какие покупки, и пригласила ее с собой в Вест-Энд, чтобы там вместе перекусить где-нибудь. Но Сара хотела вернуться в приют.
— Я попросила Джоанну меня заменить. Это нехорошо. Она меня прикрывает, когда я уезжаю в ректорий. Мне надо вернуться.
Она проводила Мередит по коридору. Подойдя к двери, обе оглянулись на стук каблучков на лестнице. Выскочила стройная пепельная блондинка в идеальном макияже, в длинном пальто из искусственного, но очень дорогого меха, уставилась на них серыми проницательными глазами.
— Это Фиона, — представила ее Сара. — Живет наверху. А это моя кузина Мередит Митчелл.
Мередит вежливо кивнула девушке, приняв ее за фотомодель.
Пепельная блондинка тряхнула пышной гривой волос.
— Привет! Вы уходите? Это ваша машина стоит перед домом? Случайно, не в Вест-Энд направляетесь? Я опаздываю на фотосессию.
Мередит открыла было рот с предложением вызвать по телефону такси, однако инстинкт удержал ее.
— Если желаете, я подвезу.
Они уселись в машину. Солнце было не слишком яркое, но на Фионе были дымчатые очки, и она опустила козырек на окне.
— Могу высадить на Орчард-стрит рядом с «Селфриджес»,
[25]
годится?
— Отлично.
Мередит вела машину медленно, выжидая. Наконец Фиона, не повернув головы, резко спросила:
— У Сары неприятности?
— Какие неприятности?
Мередит плавно повернула за угол, тормознула на красный свет. Пепельная блондинка оторвала голову от подголовника, дымчатые очки повернулись к Мередит, которая не видела, но чувствовала за ними напряженный взгляд серых глаз.
— Из-за Лорримера?
Мередит с радостью поняла, что инстинкт не подвел: девица действительно напросилась в машину, чтобы расспросить о Саре. Однако прямое упоминание о Филипе так ее ошеломило, что она едва не застоялась, когда загорелся зеленый. Пару секунд находилась в невыгодном положении, не находя ответа. Найдя, изумленно спросила:
— Вы знали Филипа?
— Что вы! — возмутилась Фиона. — Разве я похожа на тех, кто общается с подобными типами?
— Нет, — искренне ответила Мередит.
Фиона приняла это за комплимент. Тон ее слегка смягчился, стал доверительным.
— Сара мне о нем рассказывала. Я с ней довольно давно познакомилась, еще до того, как мать с отчимом увезли ее в деревню. Сразу после приезда Сара эту деревню возненавидела. Жуткая глушь, настоящий край света. Без конца мне об этом писала, рассказывала о живущем по соседству парне, который делает кружки и пепельницы, Господи помилуй. Я советовала держаться от него подальше. Явно безнадежный. От таких типов вечные неприятности. И от них никогда не избавишься. Потом Сара однажды приехала в Лондон, сообщила, что Лорример умер. Полиция думает, будто его убили. Я не удивилась.
— Почему?
— Я же вам говорю, — нетерпеливо повторила Фиона, — от таких не отделаешься. Они словно пиявки. Могу поспорить, бедная Сара далеко не единственная, к кому он прицепился. Неудивительно, что его кто-то прикончил. Я бы сама так сделала. Хотя первым делом не позволила бы себя пиявить.
Мередит заметила у бровки тротуара свободное место, свернула, заглушила мотор.
— Хорошо, — быстро сказала она, повернувшись к девушке, — что вы хотите узнать? И снимите, пожалуйста, эти смешные очки!
Фиона невозмутимо повиновалась.
— Хочу узнать, не попала ли Сара в тяжелое положение. Она моя подруга. Обручена с моим старым приятелем Джонатаном Лейзенби.
Картина начала вырисовываться.
— Скажите, — попросила Мередит, — до отъезда Сары в деревню вы с ней вместе бывали на вечеринках? У вас были общие друзья?
Фиона пожала плечами:
— Кое-какие были. Как у всех прочих. То есть многие ходят вместе на вечеринки, общаются с одними и теми людьми.
Важен только круг общения, подумала Мередит, но от комментариев воздержалась.
— Как получилось, что Сара поселилась в одном доме с вами?
— Очень просто, — откровенно сказала Фиона, словно ожидала более каверзного вопроса. — Она искала квартиру. Как-то вечером в клубе я встретилась с Джоном Лейзенби, он рассказал мне об этом, а я говорю, нет проблем: из нижней квартиры прямо подо мной съезжают жильцы. Мне очень хотелось, чтоб туда въехала Сара, старая знакомая. Джону тоже.
Еще бы, подумала Мередит: отыскал шпионку, которая в его отсутствие будет следить за Сарой.
— Как удачно, — сухо проговорила она.
— Конечно! — Девушка бросила взгляд на часы от Картье. — Ох, опаздываю…
Мередит довезла ее до Орчард-стрит, высадила, покаталась еще минут десять, нашла свободное место, поставила машину и направилась в «Селфриджес». Ресторан был битком набит, поэтому она прошла мимо, сделала пару необходимых покупок, вернулась, уложила пакеты в багажник, бросила монеты в счетчик на стоянке, направилась на Манчестер-сквер позади магазина, зашла в коллекцию Уолласа.
[26]
