— В магазин я и сам могу сходить!
Он запихнул деньги в карман грязных джинсов.
— А что дальше? Тебе нужно где-то работать, чтобы получать деньги.
— Мистер Кромби обещался взять меня на работу.
Оглянувшись через плечо, стоящая у плиты Уинн заметила:
— Да уж, Максу стоит обо всем позаботиться. Но я с ним еще поговорю.
— Может, все-таки позвонить в социальную службу? — прошептала Мередит.
— Не надо, все и так наладится! — решительно возразила Уинн. — Местные сами как-нибудь все устроят. — Она сняла сковороду с конфорки и приказала: — Кевин, неси тарелку!
— Мы с Эрни обычно ели прямо из сковородки, — сказал Кевин.
— Пора начинать есть из тарелки! — отрезала Уинн.
Кевин подошел к стоящему рядом буфету и вернулся с довольно красивой и сравнительно старой тарелкой с традиционным ивовым узором — синим на белом фоне.
Гости дождались, пока парень умнет омлет с тремя кусками хлеба.
— Кевин, завтра я еще приду, — обещала Уинн.
Кевин оторвал голову от тарелки:
— Не нужно!
— А я все равно приду.
— Кевин, — ласково сказала Мередит, — ты что, пальцы обжег?
Кевин снял руки со столешницы и положил на колени.
— Ага, позавчера — о плиту. Отчистить хотел.
— Во всем доме не мешает прибрать, — заявила Уинн. — Попозже что-нибудь придумаю. Может, заплачу Джанин побольше, и тогда она согласится навести здесь хоть какой-то порядок.
— Никто нам здесь не нужен, — сказал Кевин. — Нам с Эрни здесь никто не нужен!
— Но, Кевин, Эрни ведь умер, — ласково напомнила Уинн.
Кевин ссутулил узкие плечи:
— Он домой не приходил, целых две ночи не являлся. Не знаю, куда он пошел. Он не говорил, а я не спрашивал! — Он украдкой покосился на Уинн. — Я этого не делал! — повторил он.
— Не могу сказать, что ушла оттуда с сожалением. Ну и свинарник!
Такие слова сорвались с губ Уинн, как будто сами по себе. Она, правда, тут же тряхнула головой и зашагала прочь, решительно глядя перед собой.
Они возвращались пешком, по той же узкой тропинке. Мередит заметила:
— По-моему, парень в шоке, что вполне понятно. Но он не показался мне совсем уж отсталым.
Уинн обернулась к ней:
— В общем смысле он как-то ориентируется. Если в его жизни ничего не менять, он худо-бедно справится. Говоря «ничего не менять», я имею в виду, что он останется дома и будет работать на Макса или выполнять разовые поручения других местных жителей. То есть займется тем же, чем занимался раньше, с Эрни. Согласна с вами, он не умственно отсталый. Его можно назвать простачком в старом смысле слова. Практически не получил образования, не может жить во внешнем мире, но в собственном ограниченном мирке он отлично устроился.
Успокоительная уверенность не вязалась с тем, что Уинн выкрикнула, как только они вышли за порог. Последние слова, подумала Мередит, шли из головы; первые же — из сердца. Еще дома у Берри ей стало не по себе; теперь неприятное чувство усилилось. Не впервые с тех пор, как они приехали в Парслоу-Сент-Джон, она почувствовала, что от нее что-то скрывают. Даже Уинн, такая надежная, добрая и опытная. Она боится или не хочет в чем-то признаваться и нарочно выдумывает всякие отговорки. Зачем? Чтобы она, Мередит, не волновалась? Почему Уинн так упрямо настаивает на том, что Кевин отлично справится сам, не причинит себе вреда и никакого внешнего вмешательства в его дела не требуется?
— Наверное, вы правы, — сказала Мередит, не потому, что на самом деле так считала, а потому, что ей показалось: именно это хочет от нее услышать Уинн.
Алан Маркби подошел к «Грачам», показал удостоверение констеблю, караулившему ворота, миновал парк и очутился у калитки, ведущей в загон.
Загон до сих пор прочесывали — искали орудие преступления. Маркби смотрел на цепочку полицейских, которые медленно двигались вперед, раздвигая высокую траву. Они почти добрались до дальнего конца загона. Когда закончат здесь, будут искать вокруг дома и за стеной, в бывшем огороде. Если же ничего не найдется, перейдут в парк. Работа долгая и нудная; он невольно посочувствовал своим коллегам.
Инспектор Крейн стояла чуть поодаль, рядом с каштаном, и разговаривала с кем-то — Маркби решил, что с сержантом, который возглавлял поисковый отряд. Обернувшись, она увидела стоящего у калитки Маркби и зашагала ему навстречу.
Он открыл калитку:
— Доброе утро!
— Доброе утро, сэр! — настороженно ответила инспектор. Сегодня она переобулась в туфли на низком каблуке, более подходящие для ходьбы по пересеченной местности, шотландскую юбку и клетчатую телогрейку в крошечный цветочек поверх темно-зеленого свитера. Рыжие волосы были зачесаны назад и забраны лентой, плотно охватывающей голову.
— Ну, как идут дела? — бодро спросил Алан.
На ее губах на секунду появилась напряженная улыбка, которая тут же исчезла.
— Пока не везет. После обеда продолжим поиски в огородике.
— Я не собираюсь вам мешать, — заверил ее Маркби. — Только хотел узнать, не пришел ли еще отчет о вскрытии.
— Вскрытие провели вчера вечером. Никаких признаков борьбы перед тем, как… как он умер. В крови большое содержание алкоголя; патологоанатом полагает, что он, наверное, крепко пил в течение двенадцати часов перед смертью. Возможно… конечно, пока это только версия… он отсыпался под деревом. Место славное, тихое. Кто-то подошел и нанес роковой удар, рассекший трахею и яремную вену. Он получил травмы, несовместимые с жизнью, даже не понимая, что происходит. Затем, скорее всего, после короткой паузы, убийца довершил дело — отделил голову и перерубил позвоночный столб. Видимо, намеревался расчленить труп, чтобы избавиться от него по частям, а потом передумал. Мы не знаем, зачем он унес голову. Вряд ли для того, чтобы помешать опознанию, ведь он понимал, что в том месте, куда он подбросил голову, ее быстро найдут.
Инспектор Крейн говорила отрывисто и сухо. Маркби подумал: она достаточно чувствительная, но хорошо справляется с собой. В конце концов, положение обязывает!
— Почему вы пошли в полицию? — неожиданно спросил он.
Крейн ответила не сразу:
— Когда мне задают этот вопрос, я обычно отвечаю, что хотела заняться чем-то стоящим.
— По-моему, это достаточно веский повод. — Помолчав, Маркби кивнул в сторону каштана. По аналогии в голове всплыл образ Эрни Берри. — Сколько времени он просидел здесь после смерти и до того, как его нашли?
Крейн явно успокоилась — наверное, потому, что больше личных вопросов суперинтендент не задавал.
— По подсчетам врача, не более пяти-шести часов.
