Доехав до особняка, почтальон увидел машину — такси, откуда вылезала маленькая аккуратная женщина с такими короткими волосами, каких он у женщин еще не видел. Может быть, только начали пробиваться после химиотерапии, хотя больше похоже на последний писк моды. Чего только не делают дамочки с волосами! Остается надеяться, что его подружка никогда не выстрижет их до щетины. Несмотря на это, пассажирка такси выглядела по-настоящему сексуально, хоть и немолодая. Рядом с ней на дорожке стоял большой чемодан, она как раз расплачивалась с водителем.
Почтальон свернул в сторону, пропуская такси, и стал доставать почту.
— Доброе утро! — бодро крикнул он женщине, изо всех сил стараясь не пялиться на чудаковатую стрижку.
— Доброе утро, — ответила она. — Сами позвоните или мне предоставите? — Акцент иностранный. Похоже, француженка.
Вышло так, что звонить никому не пришлось. Дверь неожиданно распахнул Джереми Дженнер.
— А, это ты, Шанталь, — сказал он без особого энтузиазма. — То-то мне послышалось, что машина подъехала. Ох, почта, спасибо.
Почтальон вручил ему письма, и хотя страшно хотелось потянуть время и выяснить, что тут происходит, ничего не оставалось, кроме как вернуться в фургон и последовать за такси.
Джереми занес в холл чемодан своей первой жены. Тут же открылась дверь столовой, и появилась Элисон. Шагнув вперед, она приветственно протянула руку:
— Шанталь? Приятно познакомиться. Вы завтракали?
Шанталь обменялась с гостьей кратким рукопожатием и окинула беглым взглядом.
— Нет. Кофе в отеле мерзкий, а постель в буграх. Affreux.
[15]
— Боже мой! — посочувствовала Элисон. — Проходите, садитесь. Джерри отнесет наверх ваши вещи, а я попрошу миссис Уиттл заварить свежий кофе и приготовить тосты.
Она провела Шанталь в уютную гостиную и направилась на кухню, выйдя в холл как раз в тот момент, когда муж прятал в карман маленький белый конверт. Он виновато взглянул на нее.
Сердце на миг замерло и ухнуло вниз.
— Что там?..
— Ничего, дорогая. Одни циркуляры, деловая корреспонденция.
— Нет, я о том, что ты сунул в карман.
— Из банка, — поспешно ответил Джереми, шагнув к кабинету.
— Конверт не банковский, — возразила Элисон. — Очередное письмо?
Он оглянулся на ее протянутую руку.
— Слушай, Эли…
— Оно наверняка адресовано мне, — твердо сказала она. — Можно?
— Давай лучше я сам разберусь, — взмолился муж.
— Я должна посмотреть, Джереми. Ты же знаешь, должна посмотреть, прежде чем передать полиции.
Он вытащил смятый конверт.
— Возможно, это не то, что ты думаешь.
— Не имеет значения. Я не ребенок, Джерри, — сказала Элисон почти сердито.
Джереми неохотно протянул письмо.
— Может быть, не вскрывать, прямо так передать?
— Ты сам сказал, возможно, это не то, что я думаю. Мы попадем в дурацкое положение. Надо посмотреть. — Она разорвала конверт, вытащила сложенный лист, развернула.
Джереми увидел, как с лица жены схлынули краски, шагнул к ней, заглядывая через плечо. Рука Элисон дрожала, но печатный шрифт был отчетливо виден.
«Вот и еще одна. Правда, похоже на тетю Фреду, которую в воде нашли? Смерть ходит по пятам. Не так ли, Элисон?»
Джереми осторожно отобрал листок.
— Предоставь дело мне. Пойду позвоню в полицию из кабинета. А ты просто посиди спокойно.
Элисон затрясла головой:
— Нет… надо распорядиться насчет кофе для Шанталь…
— Тогда иди распоряжайся. Я сам справлюсь, — сказал Джереми заботливо, но твердо.
Элисон безнадежно взглянула на него:
— Джереми…
— Иди, иди, ничего.
Она повернулась, неловко зашагала, как робот, скрылась за дверью в дальнем конце коридора.
Джереми свернул листок, снова сунул в конверт. Услышав рядом легкое дыхание, круто обернулся.
Шанталь стояла на пороге гостиной, прислонившись к косяку, сложив на груди руки, крепко впившись пальцами в плечи.
— Неприятности, Джерри? — Тон невинный, однако в глазах блестит злоба.
— Семейное дело, — сердито огрызнулся он. — Тебя не касается.
— Ах, я уже не член семьи, да? Не мать твоего ребенка?
— Не начинай, — устало отмахнулся Джереми. — Элисон предложила тебя пригласить, а не я. По крайней мере, скандалов здесь не устраивай.
— По-моему, — голос дрожит от сдержанной ярости, — здесь и без того скандал. Мой ребенок, твой ребенок убит! Разве это не скандал? Не проблема? Мы сейчас тут рассядемся, заведем беседу о погоде, как истинные англичане, не сказав ни слова о Фионе? Не говори глупостей, Джереми, я здесь именно из-за скандала. Все мы это знаем, правда? И будем говорить об этом. Хотя, кажется, есть еще что-то. Зачем отдавать письмо полиции?
— Я тебе уже сказал! — рявкнул он, так что эхо прокатилось по холлу. С трудом взяв себя в руки, добавил: — Я сказал, это дело семейное, между мной и Элисон.
Шанталь резко тряхнула головой, отчего раскачались круглые серьги.
— Нет, — холодно объявила она, в свою очередь преодолев злобу. — Нет, дорогой мой Джереми, не только между вами. Это дело интересует полицию. Из чего я понимаю, что оно связано с гибелью моей дочери. Поэтому интересует и меня. Можно взглянуть?
— Нет, — отрезал Джереми, тяжело дыша. — Безусловно нельзя.
— Тогда попробую угадать, — безжалостно объявила Шанталь. — Анонимное письмо. Правильно? — Не получив ответа, она продолжила: — Адресовано Элисон, верно?
— Почему именно Элисон? — Джереми с трудом выдавливал слова. Искаженные звуки еле слышались. — Ты ошиблась, оно адресовано мне.
Шанталь покачала коротко стриженной головой:
— Глупо, Джереми. Нет. Его прислали Элисон. Только у нее есть прошлое.
Джереми угрожающе шагнул вперед.
— Прошлое? Что ты имеешь в виду? — Он снова повысил голос. — Немедленно прекрати этот бред!
— Ты меня не запугаешь. Я больше не твоя жена. Не жалкая секретарша в твоем офисе. Это ты несешь бред. Я знаю о процессе по делу об убийстве и о других анонимках.
Джереми, вытаращив глаза, прохрипел:
— Откуда?
— Фиона, естественно, рассказала по телефону, как только услышала.
Джереми обомлел:
— Не имела права…
Бывшая жена поспешно перебила:
