– Гм… – с некоторым трудом выдавил из себя вор. – Точно, сейчас я вам скажу большую глупость…
На него внимательно смотрели, и вор непонятно почему смущался.
– Теа, помнишь, я тогда про снег сказанул? Так вот – я предлагаю уйти далеко на север. За океан.
В трех парах глаз отразилось недоумение. Даже ярко-сиреневые гляделки геккона раскрылись еще шире.
Квазимодо поморщился:
– Да не смотрите на меня так. И не думайте, что я спятил.
– А мы и не думаем. Ты из нас самым последним спятишь, – сообщил ныряльщик. – Только непонятно. Ты давай объясняй по порядку.
– Ну… Я вас не в Глор зову. Там нам делать нечего. Понимаете, кроме вас двоих… – Квазимодо глянул на преисполненного внимания геккона и поправился: – Кроме вас двоих с четвертью, я доверяю только людям, которые живут на Севере. Это, конечно, чудовищно далеко, но…
– Это ты про свою леди Катрин и ее людей говоришь, – догадался фуа. – Какой же это свой дом? Это их дом.
– Они звали к себе. Там нужны толковые люди и все… прочие, пусть и не люди, главное, чтобы толковые. Мы как раз толковые. Там замок, деревня, можно построить свой дом. В одиночку нам будет трудно выжить. Я, конечно, обещать за них не могу, но уверен – мы сможем там устроиться. И леди Блоод, и Энгус мне нравились. Про леди Катрин я вам уже все уши прожужжал.
– Точно – прожужжал, – холодно сказала Теа. – Если это далеко на севере, за океаном, то сколько же туда нужно плыть? Ты помнишь, что я только в лодке сидела и почти не умею плавать?
– Корабль – это большая надежная лодка. Так что разницы нет. А если в воде окажемся… Суша рядом будет – мы с Лягушкой тебя дотащим. А если посреди океана… на дно все вместе пойдем.
– Да, море само выбирает, кого забрать, и никакое умение плавать здесь не поможет, – задумчиво кивнул Ныр. – Удивительно далеко ты дом хочешь отыскать.
– Я и говорю – сумасшедшая идея. Зато там до нас никакой Дагда не доберется. И жара такая на той стороне океана – редкость. У Лягушки, может быть, нога окончательно выздоровеет. Но врать не буду – там не только жара редко бывает, там от холода можно загнуться, там снег выше головы ложится. К тому же до глорского побережья добраться – эта задачка будет не легче, чем из лап уважаемого лорда Дагда вывернуться. В общем, мир сможем посмотреть, с новыми местами познакомимся. А не понравится – обратно вернемся. Если живы будем.
– Соблазнительное предложение, – сказала Теа. – Нужно его хорошенько обдумать.
– Да, – согласился Ныр. – Подумать нужно.
– Никакой спешки, – заверил вор. – У нас вся жизнь впереди.
В глазах Теа почти исчезли золотистые искорки, и смотреть на девушку вору было почему-то страшно. Нужно бы ей что-то сказать, да вот что? Квазимодо вздохнул и спросил у выглядывающего из рубашки ныряльщика геккона:
– Ну а ты, великий дракон, думать будешь?
Ящерица кинула настороженный взгляд и юркнула под одежду, только толстый хвост мелькнул.
Ныр засмеялся, Теа тоже соизволила улыбнуться. На сердце вора слегка отлегло.
В очередной раз направляясь к шкафчику с графином, док Дуллитл глянул в окно и сообщил:
– Возвращается твоя леди. Как всегда пунктуально подходит, прямо к ужину.
– Да, в этом отношении она у меня аккуратная, – сказал Квазимодо, вставая из-за стола.
Теа шла к дому. Лук в руке, две дикие курочки привязаны к поясу. Свободные штаны и рубашка скрывают фигуру, но все равно видно, какая лиска прямая, худая и грациозная. Квазимодо мог бы смотреть на рыжую подругу долго, да только такой случай редко представлялся. Вот и сейчас лиска кинула короткий взгляд на затянутое тонкой тканью окно, явно почувствовала взгляды мужчин, но не подала виду.
– Диана-охотница, – грустно сказал Дуллитл. – В старом мире о таких девах слагали сонеты. Не слыхал о таких формах стихосложения?
– Не довелось, – пробормотал вор, провожая взглядом девушку.
– Я тоже уже мало что помню. А жаль. Кстати, рискну посоветовать уважаемой Теа немного поправиться. Естественно, совет даю исключительно как врач. К сожалению, мало знаком с метаболизмом оборотней, но полагаю, несколько лишних фунтов веса нашей охотнице не повредят.
– Боюсь, она вряд ли прислушается к вашим, впрочем, как и моим, словам. Теа привыкла доверять собственным суждениям. Кроме того, она, по-моему, не ограничивает себя в пище.
– Возможно, молодой даме нужно расширить свое меню. Не хочешь пойти к ней и поздравить с добычей?
– Я-то, может, и хочу, но не уверен, что не получу курицей по затылку, – пробормотал Квазимодо. – Видите ли, док, у нас возникли некоторые разногласия.
– Дамы всегда остаются дамами. И разногласия с ними – вещь вполне типичная, – утешил Дуллитл, наливая себе еще порцию коньяка. – Не пора ли нам спуститься к ужину?
Квазимодо, как всегда, сидел рядом с рыжей, но привычного успокоения эта близость сегодня не приносила. Теа с глубочайшим интересом слушала рассказ доктора о музыкальных инструментах. По словам дока, всяких дудок и арф существовали сотни разновидностей. Квазимодо повидал на своем веку едва ли десяток различных экземпляров и считал, что этого больше чем достаточно. Но всем присутствующим было интересно. Даже Ныр вставил краткий, но живописный рассказ об островных барабанах.
Чужая. Она – чужая. Квазимодо чувствовал это так ясно, как будто она сама сказала. Не нужно было говорить про снег, про океан. Какого шута, ты все эти планы перед друзьями рассопливливал? Разве плохо тебе, Полумордый, было здесь, над коричневой рекой? Просто жить и не высчитывать, как будет лучше? Испортил все, таракан одноглазый.
У нее узкая ладонь с вытянутыми аккуратными ногтями. Когтями. Узкая слабая ладонь, никогда не поверишь, что эти пальцы способны с такой силой натягивать тетиву. Тонкое запястье прячется в рукав. Узор на коже – водить бы по этому узору пальцем, изучать сложный рисунок. Апельсиновые руны. Тайна, бледная сейчас, но иногда начинающая блестеть яркой сетью узоров. Ты знаешь, какая у нее гладкая кожа, тронешь кончиком пальца, и закрыть глаза хочется…
Квазимодо очнулся – разговор зашел о флотских сигналах, и пришлось вступить в беседу. От звуковых сигналов перешли к световым. Вор рассказывал, слегка увлекся. Как-то получилось, что за столом остались док, Хенк да Квазимодо с Ныром.
Вполголоса обсуждали идею, предложенную Квазимодо – провести потайной ход от дома до развалин старого замка. Там уцелели подвалы, в одном из них уже давно был оборудован винный погреб. Но нижний уровень пустовал – превратить его в запасное убежище казалось делом заманчивым. Вот только путь будущему подземному ходу преграждали выходы из глинистой земли скальных пород. За решением сложной инженерной задачи летело время. Квазимодо не терпелось выбраться из-за стола. Геккон деловито расхаживал между стаканами, отыскивал кусочки мяса. Кормить себя с руки гордая ящерица позволяла только фуа. Оба уже отяжелели – геккон от тушеной курятины, Лягушка от избытка конь-яка.
