Неудачливый любитель полакомиться завизжал. Хара принялся бережно укладывать уцелевшие фрукты в короб. На преступнике затрещала сдираемая рубашка.
– Пойдемте, госпожа, это будет неинтересно, – почтительно обратился Квазимодо к своей рыжеволосой даме. Теа надменно прошествовала к своему месту. Судя по взгляду, ей очень хотелось что-то сказать товарищам, но роль она доиграла до конца.
Свистела плеть. Гребцы громким хором считали удары, иногда заглушая вопли и мольбы наказуемого. Кожа на худой спине лопалась под ударами семихвостой плети. Свистнул последний удар, преступнику быстро накинули петлю на запястья и поволокли к корме. Несчастный истошно визжал и умолял простить и дать возможность отработать убыток. Плеснула вода за бортом. Гребцы живо расселись по местам. На сей раз все гребли с воодушевлением.
Теа и Ныр упорно смотрели вперед, на блестящую под жгучим солнцем реку, на выгоревшие равнодушные берега. Квазимодо чувствовал себя очень виноватым, только непонятно, в чем именно. Иногда сзади, из-за кормы, доносились всплески и обрывки захлебывающихся криков. Веревка волокла несчастного воришку за судном, не давая ни захлебнуться, ни плыть и дышать нормально.
Вытащили на борт наказанного уже под вечер, перед остановкой на ночлег. Мокрое тело безжизненно плюхнулось на короткий кормовой настил.
– Жив? – кратко спросил Хара.
– Сдох, – доложил охранник, тыча носком сапога полуголое тело. К бледной разодранной спине трупа прилипли разбухшие лиловые пиявки размером с человеческую ладонь. Пальцы ног и лицо обезобразили мелкие зубы кровожорок.
– Выкиньте его куда-нибудь подальше, – поморщился хозяин. – Недоумком был, недоумком и подох. Хуже дерьма – даже на воде удержаться не мог. Ладно, ночью ставим двойную стражу. Дарков здесь нет, но поговаривают – шалят какие-то дикари. Леди, приношу свои извинения, если ненароком обидел днем. Но, сами понимаете, нам, торговым людям, с воровством мириться никак не с руки.
– Понимаю, – надменно кивнула Теа. – Но соблаговолите в следующий раз быть повежливее. Я вам не селянка немытая какая-нибудь.
– Простите, леди. Я человек необразованный, – без особого раскаяния сказал купец. – Прикажите вашим парням дежурить ночью. Мои люди устали, вдруг задремлют. На этих, что в великий флот поступать лезут, плавать не умея, надежды немного. Можем ночной налет прозевать.
– Да хоть на всю ночь моих лентяев берите. – Теа фыркнула. – Эти дармоеды спать день и ночь привыкли. Пусть сторожат, телохранители сопливые.
Хлынувший уже в темноте ливень мгновенно и бесповоротно залил костер. Возродить пламя не представлялось возможным, и часовым пришлось сидеть в полной темноте. Только на корме барке тускло светился фонарь. Дождь чуть ослабел, вместо сплошной стены воды лишь частые тяжелые капли падали на плечи. Кутаться в плащ не имело смысла. Квазимодо предпочел понадежнее завернуть в одежду арбалет и сидел под дождем голый по пояс. Рядом присел на корточки Ныр. Потоки воды стекали по его худому телу, заставляя лосниться выпирающие ребра. Двое других часовых сидели рядом и беседовали шепотом. Разговор шел о событиях на побережье. Один из гребцов не так давно вернулся от устья реки и пересказывал новости, принесенные из Скара одним из торговцев. Сами речники до Желтого побережья не добирались. Выходить на бурную соленую воду на плоскодонных, низко сидящих барках было бы явным безумием. Квазимодо с интересом слушал до неузнаваемости перевранные легенды о пришедшем с Севера могучем флоте. Буйные кровожадные дикари огромного роста, поголовное насилие над пленницами и сдирание кожи с несчастных пленников, несметные горы награбленных сокровищ. Да, широко прославились герои Глора. Одни только истории о задабривании молоденьких изнасилованных пленниц купанием в грудах серебряных монет чего стоили. Вот бессмыслиц навыдумывают.
У фуа от сдерживаемого смеха что-то екало внутри. Квазимодо, приходилось пихать друга локтем, дабы удержать от неуместных замечаний. В последнее время маленький ныряльщик стал непозволительно ехидным.
Четвертым часовым был один из будущих покорителей морей. Вот этот слушал сказочные истории с восторгом. Видать, уже представлял себя осыпающим серебром заплаканных хорошеньких девиц. Вот обломается парень, если действительно доберется до Флота и узнает, что лорд-командор категорически запретил держать девок на кораблях. На королевских флотилиях нравы посвободнее, но туда туземцев служить в жизни не возьмут. Своих насильников хватает.
Квазимодо вытер мокрое лицо. Вода, теплая и едкая, как моча, щипала пустую глазницу. Проклятая погода. Утонешь и не заметишь. Хорошо, что рыжая ночует под навесом. Не слишком любит лиска воду.
– …В Скара строят замок. Там ихняя главная столица будет, – увлеченно шептал гребец. – Подойдут еще северяне и двинутся в наши края. Канут, говорят, даже защищаться не станет, – бесполезно. Король уже всю свою сокровищницу спрятал. Бежать думает налегке. Да и что сопротивляться? У этого комдора Найти тьма бойцов, машины метательные на тысячу шагов стрелы кидают. А корабли? Мыслимое ли дело – на некоторых по три мачты! Снастей не сосчитать. Как против такой силы Канута устоять?
– Это – да, – согласно прошептал Квазимодо. – Конец нам придет.
– Так объединяться нужно. Вместе с Севером разбогатеем, – азартно шепелявил будущий рекрут.
«Разбогатеешь, если раньше тебе, как твоему дружку, конец не придет. Экие вы здесь лопухи. И куда лезете? Если на Флоте, заступив на стражу, такие посиделки устраивать будете, то шкуру в два счета любой десятник спустит. И воровать ничего не придется», – подумал Квазимодо и предложил:
– Может, пройдем осмотримся? Место, может, и вправду опасное. Или все врал ваш купец насчет дикарей?
– Врать, может, и не врал. Да только темно сейчас как в заднице. Что тут разглядишь? В таком дожде только на старую наву нарвешься. Любят зеленые старухи человечину, – с опаской прошептал гребец. – Пусть «серый» слушает. Мы с ним не в первый раз плаваем. Надежная охрана. – Речник махнул рукой в сторону невидимого поста на противоположной стороне лагеря.
– Не, мы все ж пройдемся. Хозяйка у нас строгая. Если смотреть как положено не будем – шкуру спустит. – Квазимодо коснулся плеча ныряльщика. Они поднялись от потухшего кострища.
– Смотрите, смотрите, – хихикнул будущий пират. – Кривой да хромой. И что вас эта шлюха наняла? Нагибать, да тешить ее и кто получше нашелся бы.
– Она таких, как ты, сама по пять штук за раз нагибает, – мирно сказал вор. – Ее сам Дракон слушается.
– А это кто такой? Я в Кануте такого бандита не знаю, – с любопытством поинтересовался гребец.
– Недавно появился. Жуть деловой и зубастый, – пояснил Квазимодо.
– Да. И башка у него варит, позавидуешь, – подтвердил так же серьезно Ныр.
– Как все быстро меняется, – покачал головой речник. – Не успеешь оглянуться – новые главари вылезают. Давно вы на него работаете?
– Не очень. Но довольны. Он зря не лается. Но сейчас мы на леди работаем, – сказал Квазимодо.
