– Я такое чудище на борт не возьму, – категорически заявил капитан.
– Это еще почему? – прищурился лорд Иддиг. – Что, приказ только меня одного касается? Или ты, Кехт, командованию Объединенного Флота больше не подчиняешься? Ты эти пиратские ухватки брось. Провизию тебе, значит, срочно грузи, а приказы ты в заднице обезьяньей видел?
Капитан Кехт хмуро посмотрел на лорда-коменданта и сказал:
– Если нужно и приказ есть, я эту девку лохматую в Глор доставлю. А эти двое недоростков мне зачем? Корабль перегружен.
Квазимодо прекрасно знал, о чем сейчас думает бородатый капитан: выйти в море подальше от Скара, а там для нежелательной пассажирки мешок обязательно найдется. Путь далекий. Даже если на Севере кто-то о принцессе-дарки впоследствии интересоваться вздумает, легко списать пропажу пленницы на шторм или еще на какую-нибудь уважительную причину. Да и кому в Глоре дело до того, что происходит на далеком Желтом берегу?
Вор радостно шагнул к капитану, протянул талисман:
– Спасибо, ваша милость, что забираете это страшилище. Вы только все время при ней находитесь и талисман в правой руке держите. Иначе взбунтоваться может…
Рыжая жутковато зарычала.
Капитан поспешно спрятал руку за спину:
– Что ты мне суешь, одноглазый?! Мне только демонского талисмана не хватало. И почему это я при вашей твари неотлучно должен быть?
– Хватит спорить, – скомандовал лорд-комендант. – В приказе четко указано: отправить «заложника и конвой».
– Воля ваша, господин комендант, – угрюмо пробормотал капитан Кехт. – Пусть этот урод с талисманом ее сторожит. А фуа мне зачем? Я за жемчугом или утопленниками охотиться не собираюсь. Зачем мне ныряльщик-дармоед?
– Разрешите доложить, ваша милость. – Ныр, еще слегка бледный после зрелища превращения рыжей, шагнул вперед. – Мне приказано неотлучно со сторожем дрессированным быть, охранять его и кормить. – Фуа полез за пазуху.
– Что еще за сторож? – Лорд Иддиг на всякий случай попятился.
Ныр выудил из-под драной рубахи недовольного и слегка напуганного геккона:
– Пестрый горный дракон. Их в Кануте специально выводят, чтобы об оборотнях предупреждали. Драконами их, конечно, зря называют, но зверьки дорогие.
– Эта твоя ящерка дарков, наверное, в клочки рвет? – с усмешкой поинтересовался лорд Иддиг.
– Зачем рвет? – удивился фуа. – Он же маленький. Сейчас на него талисман действует, а так, если кицунэ приближаются, у пестрого дракона глаза красным загораются. Ярко, как фонари.
– Да что ты за чушь несешь?! – зарычал капитан.
– Почему чушь? – запротестовал Ныр. – Вот вы сможете сами убедиться…
– Где это мы этих ваших оборотней встретим? Уж не в океане ли?
– А вдруг они корабль захватят и следом за нами двинутся? Они жутко хитрые, – убежденно гнул свое фуа.
– Ублюдок подводный, да ты… – Капитан Кехт полез из-за стола.
– Заткнитесь все! – рявкнул хозяин кабинета.
Все замерли, даже разъяренный капитан Кехт.
Лорд-комендант смачно сплюнул в угол комнаты:
– Значит, так: завтра с утра догружаем солонину, и к полудню я ни тебя, Кехт, ни пиратских морд твоей команды, ни этого зверинца непотребного в Скара не вижу. Пусть с вами в Глоре разбираются. И не вздумай от этих уродов в море избавляться. За вами «Боевой тёрн» идет, я с ним донесение отправлю.
– Да пишите что хотите, – зло сказал капитан. – Только у меня ни каюты для этой зверюги нет, ни кормить этих недоростков нечем. Я у команды и благородных пассажиров куски изо рта вырывать не буду.
– Угол какой-нибудь для этой собачей девки найдешь. С пайком сложнее. Я вам дополнительную провизию выписать просто так не смогу, – в замешательстве сказал лорд-комендант.
– Нам на прокорм серебро Глири выдал. Опять же, лошади наши остаются, хорошие лошадки, – доложил Квазимодо. – Взаимозачетом можно…
– Ну, вот все и устроилось, – с облегчением констатировал лорд Иддиг. – Коней я сам посмотрю и оценю, а вы убирайтесь прямо сейчас на корыто уважаемого господина Кехта. И, ради богов, никогда больше не появляйтесь в Скара.
Глава 16
Одномачтовый когг «Высокий», шустро переваливаясь с волны на волну, держал курс на северо-запад. Крутобокий корпус корабля ощутимо поскрипывал, но и обшитые внакрой дубовыми досками борта, и составленная из нескольких брусьев мачта стойко выдерживали свежий ветер. Все эти новейшие достижения судостроения уже прошли достойную проверку океаном. А жаловаться на ветреную погоду – только богов гневить. Сегодня «Высокому» везло.
Теа лежала на плаще, смотрела на щели в досках над головой и раздумывала – можно ли считать, что и некой одинокой лисе тоже везет? Уже двадцать восемь дней Теа сидела взаперти. Низкий дощатый ящик-чулан – растянуться во весь рост можно, но встать и выпрямиться, даже на коленях, нечего и думать. Сундук для «хранения лис» располагался на носу судна, прямо под боевой треугольной надстройкой, носящей непонятное название «кастл
[59]
». Эти помосты, похожие на зубчатые башенки, были возведены в спешке, уже в самом конце строительства добротного когга. Квазимодо говорил, что эти надстройки понадобятся «Высокому» в бою. Очень может быть – такие подробности лиску не волновали, – никаких боев пока не предвиделось, а вот в качестве крыши настил площадки никуда не годился. Теа с содроганием вспомнила последний шторм. Океан сотней пенных водопадов рушился сквозь щели сверху, бурно протекал сквозь крошечный загончик, уходил под дверь и под стены, чтобы тут же с новой силой вернуться с потолка. Мокрую насквозь Теа носило от одной стены к другой, попытки растопырить руки и ноги и задержать тело в каком-то одном положении ни к чему не приводили – «Высокий» весь, целиком и полностью, взлетал под самое хмурое небо и рушился в морскую пучину. Волны величиной с гору кидали корабль, как пустой орех. Жалобно скрипела мачта, стонали снасти. Сквозь рев воды и ветра до лиски иногда долетали крики людей. Кажется, люди работали. А может быть, вопили от ужаса. В плеске волн, промывающих камеру-убежище, Теа не могла разобрать слов. Лично лиске было страшно до судорог. Корабль тонул, это было и дураку понятно. Вот только Квазимодо и Ныр как ни в чем не бывало обсуждали происходящее. Правда, непринужденной беседы у них не получалось – приходилось орать, чтобы перекричать вой ветра, но тем не менее парни продолжали обмениваться впечатлениями о поведении корабля. По их мнению «Высокий» вел себя неплохо. Теа понимала, что друзья говорят для нее. Как они сами держатся на скользкой палубе у двери в ее каюту и почему их не смывает за борт или в широкий люк трюма, понять было невозможно. Но они оставались рядом. Несколько раз Теа была уже готова выползти к ним. На низкой дверце «камеры» висел массивный замок, на который капитан Кехт лично запер опасную заложницу. Ключи хранились только у капитана и у его помощника. Два раза в сутки Квазимодо или Ныр допускались в загон, дабы покормить пленницу и привести в порядок камеру. Ну да, на второй же день Квазимодо соорудил отмычки из заранее припасенной проволоки. Одна из отмычек хранилась в «каюте» лиски – Квазимодо научил пользоваться смешным крючком-ключом. Сквозь щель у косяка узкая кисть лиски вполне могла протиснуться. Договорились, что в крайнем случае Теа выйдет на свободу самостоятельно.
