– Это тебя в борделе просветили? – поинтересовалась Теа.
– И там тоже, – согласился фуа. – С хорошими женщинами везде трудно. Вот у нас на островах их вообще нет. Мало того что все мелкие и худосочные, так еще и если решишь в жены брать – разоришься. Родителям плати, вождям плати. И за что? Потом ведь жена сидит, и если на нее не орешь или палкой не учишь – так и будет сидеть и бездельничать. Но слишком сильно палкой нельзя – к родителям уходит. Если трезво посмотреть – не жизнь, а сплошное недоразумение.
– Ныр, а ты откуда? – спросил Бат. – Не может же племя Лягушками именоваться?
Ныряльщик начал объяснять, кто такие фуа. Квазимодо крепче обнял горячую подругу и быстро уснул.
Повозки готовы, груз увязан, приободрившиеся лошади рады отправиться в путь. Сквозь белесую муть на небе даже проглядывает солнце.
Ныр и Бат переглядывались и медлили.
– И что еще? – осведомился вор.
– Может, похороним его? – неуверенно спросил фуа.
– Он вроде как вместе с нами прошел, – сказал возчик.
– Ква, тот парень был храбрым, не хуже нас, – поддержала мужчин Теа.
– А я что? Только как мы до него долезем? – проворчал вор, глядя на две темные точки над снежным покровом. Торчал только локоть да древко копья, которое одинокий храбрец использовал как шест для дополнительной опоры.
Полезли Теа с Батом как самые длинноногие. Вытаскивать тело оказалось занятием нелегким. Лиска, забыв о своем благородном порыве, громко ругалась. Квазимодо тоже полез в снег, помог вытащить одеревенелое тело на твердую поверхность.
– Молодой совсем, – сказал Ныр. – Не старше тебя, Ква…
– Полумордый, если кончишь так, как он, – никогда не прощу, – отряхиваясь, сердито заявила лиска.
Мертвец до конца не бросил оружие. Даже проделав свой последний путь волоком, не выпустил из руки копье. Упрямый – в одиночку бороться куда как труднее, вор знал по себе.
– Ныр, забирай у него копье. Хорошее оружие, сразу видно. Парень возражать не будет – мы ему теперь не чужие…
Парня похоронили, завалив снегом и несколькими камнями у приметного выступа скалы. Квазимодо кинул тощий дорожный мешок покойного на повозку. Мертвым добро ни к чему, а живые будут благодарны.
Шли легко. Лопатой много работать не приходилось, да и не казались здешние заносы серьезным препятствием после снежного туннеля. Ночевки с ужином из жесткой, не до конца прожаренной конины, тоже стали привычными. Лишь Теа начинала нервничать – запас овса подходил к концу.
Вдоль дороги, облизывая обледеневшие камни, журчала река. Дорога все чаще шла вниз. На шестую ночь отряд порядком замерз ночью – снега хватило только нагрести крошечный барьер. Зато уже на следующий день путешественники вышли к первым корявым елям, каким-то чудом цепляющимся среди скал. Можно было развести огромный костер. Горы отпускали путников на волю.
Глава 22
Застава расположилась на берегу широкой мелководной реки. Местечко называлось Ивовой долиной. Как заметил Ныр, чего здесь было много – так это именно ив. Заснеженные горы давно превратились в нестрашные силуэты, оживляющие горизонт. Здесь, в долине, до зимы было еще далеко. Колеса повозок чавкали по грязи, солнце, выглядывая из-за облаков, пусть лениво, но пригревало. Одно удовольствие ехать и подставлять облезшую щеку мягкому теплу.
Все было очень мило, но впереди ждала стража, таможня и прочие радости жизни, не зависящие от прелестей погоды. Квазимодо потер нос и еще раз окинул взглядом сотоварищей. Вид путникам необходимо сохранять в меру приличный – для стражи, и в меру жалостный – для таможни. Одежда порядком оборвалась и пестрела пятнами подпалин и прожогов, что вполне соответствовало образу много выстрадавшего и небогатого торгового каравана. Теа, умудрившаяся сохранить свою щегольскую курточку в целости и сохранности, получила просьбу надеть поверх куртки доху. Лиска поворчала, ссылаясь на пригревающее солнце, но шубу надела. В общении с представителями власти друзья целиком и полностью полагались на одноглазого предводителя.
Несколько деревянных домиков соседствовало с двумя десятками круглых палаток горцев. Квазимодо знал, что горцы и воины земель Ворона ныне выставляют совместную заставу. Еще несколько лет назад – дело совершенно немыслимое. Ивовая долина славилась как место многолетних, а быть может, и многовековых стычек горных племен с воинами северной короны. Нынче это осталось в прошлом – наступили спокойные времена. Живи в мире да радуйся.
Впрочем, впереди никакого оживления не наблюдалось. Мирно дымили очаги – пограничная стража готовилась плотно отужинать. Никого живого у жилья видно не было. Дорогу у крайнего домика преграждало странное сооружение, похожее на карликовую виселицу с длинной штангой, снабженной грузом противовеса. Путешественники переглянулись.
– Зачем им такая лебедка? – поинтересовался Ныр.
– Серебро взвешивать, – пробурчал вор.
– Это заграждение вроде городских рогаток, – возразил соображающий в технических приспособлениях Бат.
Из домика неторопливо вышли двое – горец в лохматом жилете и воин, обряженный в хорошо смазанную кольчугу. Горец потянул за веревку, и перекладина «виселицы» плавно взмыла вверх, освобождая проезд.
– Мы думали, уже до весны бездельничать будем, – с улыбкой сказал воин. – Добро пожаловать в Ивовую долину, господа торговые.
– Мы, наверное, последние, – заверил Квазимодо. – Вряд ли вас кто еще побеспокоит.
Маленький отряд подъехал к домам. Любознательный Ныр поинтересовался, для чего нужна такая диковинная загородка перед заставой.
– Для порядка, – многозначительно ответил горец. – Называется – шлак-бам. Граница здесь, а не как попало, как раньше.
Квазимодо с уважением закивал. Чужие порядки уважать – себе дешевле будет. Этот деревянный «бам» еще не самая глупая выдумка.
Путешественникам отвели вполне приличное длинное строение с навесом для лошадей и повозок. Квазимодо отправился к начальству.
В домике за длинным столом сидел здоровенный бородатый тип.
– Ты, значит, купец будешь? Садись, отдыхай, пути-дороги нынче нелегкие.
Тип без стеснения оглядел шрамы молодого купца, одобрительно кивнул.
– Как добрались? Видно, нелегко пришлось? Поредел ваш караван сильно? Тяжко в горах?
– Прошли с трудом. Насчет потерь – боги были милостивы, мы только коня потеряли, – с достоинством ответил вор.
– Ух ты! – удивился бородач. – Что же вы такие отчаянные, вчетвером, на зиму глядя, в путь отправились? Тут и вдесятеро большие обозы исчезали как стайки мышиные.
– Не в числе дело. Заказ у нас срочный. Светильники да все такое. Торговля есть торговля. А народ у меня испытанный, ваша милость.
