– Они вас до Дубника проводят. Дальше вы до весны, вероятно, все равно не пройдете. Там до Медвежьей долины не так далеко остается, но дорога лесная, непроезжая, да и почти нехоженая. Вас никто не поведет, разве что внезапная оттепель будет. Сидели бы вы в Тинтадже. Зима на носу, зачем в глушь отправляться? А здесь вам бы дело нашлось.
– Тесновато нам в городе, ваша милость. Уж лучше мы поедем.
Лорд Фиш кивнул, посмотрел на Теа. Недовольно надул щеки.
– Чинить препятствия вам не будем. Езжайте. Но вас, молодая леди, позвольте на пару слов…
Квазимодо с тревогой наблюдал, как старый шпион увлекает лиску в соседнюю комнату. Мужчины переглянулись.
– Шепчет что-то, – доложил обладающий лучшим слухом фуа.
Вор почувствовал, что начинает злиться. Что это за дела? На глазах у законного мужа? Бардак дешевый!
Впрочем, лорд Фиш уже вышел, дружески улыбнулся и начал откланиваться. Лиска тоже улыбалась. Стоило старому шпиону покинуть номер, как трое друзей подступили к рыжей с твердым намерением вытрясти правду.
– Мне поручено передать в «Две лапы» послание королевы, адресованное лично леди Катрин, – с некоторой небрежностью объяснила Теа. – И еще королева подарила мне маленькое украшение.
Украшение было не таким уж маленьким – толстая, замысловатого плетения цепочка с тремя подвесками из неизвестных вору черных камней.
– Ты стала подружкой королевы, – сказал фуа, разглядывая украшение. – Совсем неплохо для простой лисы.
Увернуться от подзатыльника Ныр успел, но лиска запустила в него яблоком. Обрадованно защелкал любящий резвые игры Великий Дракон.
– Королевские милости всегда приходится отрабатывать втройне, – сказал Квазимодо. – Мы уже в каких-то почтовых курьеров превратились.
– Ну да, ну да, – согласился рассудительный Бат. – Но лучше сначала милость королевская, чем сразу в подземелье. Поехали отсюда побыстрее, а?
Снег лег еще не везде. Отряд бодро двигался на юго-восток. Сначала шли по оживленному тракту, потом по пустынным дорогам. Конвой из десятка хорошо вооруженных всадников и видавшего виды немолодого «серого» здешние дороги знал неплохо. Квазимодо разговорил «серого», и большую часть пути ночной проводник делился ценными сведениями о северных нелюдях и прочих ночных опасностях. Обычно послушать проводника пристраивался и Ныр, без тени сомнения заявивший, что он сам опытный морской «серый» и жаждет расширить свои знания. Бат болтал с солдатами о здешних городских постройках и их подготовке к зимним холодам. Рассказывал истории о морской жизни, штормах, змеях и прочей южной экзотике. Истории в основном являлись пересказом повествований побывавших на Желтом берегу друзей, но получалось у возчика вполне достоверно. Одни задумчивые паузы с «ну да, ну да» чего стоили. Великий Дракон служил сильно уменьшенным доказательством ужасов далекого Юга.
Сердитой оставалась одна Теа. Солдаты службу знали. По ночам с «серым» на стражу заступали не меньше чем по двое вояк. Погулять под таким наблюдением было трудно, и приходилось довольствоваться краткими превращениями на привалах, благо за девушкой в кусты никто не лез. Лиска ворчала, что это не превращение, а одни переодевания.
Дубник оказался большой деревней, обнесенной надежным высоким частоколом. Уже лег настоящий снег, полегчавшие полупустые повозки начинали вязнуть в липком снежном покрове. Путешественники остановились в двухэтажной гостинице. Охрана наскоро попрощалась и, едва переночевав в тепле, отправилась назад – воины опасались надолго застрять в снегах.
За крошечным окошком кружился снег. Друзья обсуждали, что делать дальше. Ждать весны не хотелось, но и проводников, согласных вести отряд к Медвежьей долине, не находилось. Кроме жутких заснеженных лесов, местных жителей отпугивала неоднозначная репутация «Двух лап». Квазимодо наслушался много разной ерунды.
– Повозки оставляем. Здесь есть такие штуки – вроде носилок. Лошади их неплохо волокут. Груза у нас уже немного. Чего не пойти? Здесь все деньги проедим, – приводил разумные доводы Бат.
– Здесь и реки нет. Одни ручьи, да и тех под снегом не найдешь, – поддерживал его Ныр.
– Мы горы прошли. Зачем ждать? – Изнывающая взаперти лиска была готова отправляться хоть сейчас.
Квазимодо начал распинаться насчет глубокого снега, волков и вег-дичей, подбирающихся даже к Дубнику, о том, что к Медвежьей долине и дороги-то нет, одна тропа непроезжая. Решили подумать несколько дней – вдруг оттепель придет? Местные говорили, что так бывает.
Хотя уши оставались единственными органами, что уцелели на голове в относительной неприкосновенности, особым музыкальным слухом вор не отличался. Но судя по тому, как морщилась Теа, дудели и пиликали музыканты трактира действительно отвратительно. Впрочем, местным завсегдатаям нравилось. Поскольку харчевен в Дубнике было всего две, зал наполнялся каждый вечер. Поужинать спокойно было трудновато. Лиска смылась наверх, следом пошли раскритиковавшие местное пиво фуа и Бат. Квазимодо протиснулся к стойке договариваться с хозяином о том, чтобы завтрак подали наверх в номер.
Хозяин трактира Квазимодо не понравился еще по первому впечатлению. Глаза слишком преданные, скидки делает такие, что разве что местных мышей обрадуют. За слово свое не отвечает – сказал, что овес лошадям самый лучший засыпают, а на самом деле упорно с какими-то обтрусками смешивают. Ветчину подает – ее и с нормальными-то зубами не разжуешь. С такими повадками в Глоре разве что между нищими бродягами можно «крысятничать». И с этим хозяином до весны общаться?
Квазимодо протиснулся между столами, забитыми местными гуляками, дружно распевающими дивную песню про «жаркий сеновал». С облегчением вышел из шума и ора на узкую лестницу. Не успела закрыться дверь, как кто-то, сопя, затопал по лестнице следом.
– Эй, купец! Тебе, одноглазый, говорю.
Вор глянул через плечо. Двое местных лезли, нехорошо улыбаясь. Оп, еще один появился наверху. Никак «щипать» будут?
– Слышь, приезжий? Как так? Третий день живете, а о въездной пошлине ни слова? Не по закону как-то.
Слишком узко. У всех троих в рукавах ножи. Наглые, суки. Если полоснут, могут и насмерть задеть.
– Чего молчишь, купец? Или у тебя вместе с губами и язык оборвали? – поинтересовался тип в дорогой низко нахлобученной шапке. Двое остальных негромко засмеялись.
– Въездную пошлину на границе оплатил. Потом еще в Тинтадже, – пробормотал вор, прижимаясь к стене.
– Тинтадж далеко, и он нам не указ. А граница – вот она. За нами уж никого нет, – сообщил тот, что стоял сверху.
У горла Квазимодо оказалось лезвие ножа. Судя по всему – острого.
Чувствуя, как тепло бежит по шее, вор вжался затылком в стену, прошептал:
– Вы что, меня убивать будете?
Снова засмеялись:
– Да нет, если тихий будешь, только поцарапаем. Мы не жадные. – Разбойник в хорошей шапке пощупал кошель на поясе вора. – Нам вот этого хватит…
