Квазимодо крепил «ноги» орудия и не понял, когда именно с холма полетели стрелы. Завопил раненый «желток», живее забегали солдаты, разразился новыми проклятиями Глири. Длинные стрелы падали сверху и особой точностью не обладали. Щитов в отряде оставалось мало, но все-таки сотник выстроил короткую цепочку, прикрывшую грузившиеся лодки. Из-за спин товарищей начали отвечать арбалетчики, но куда именно стрелять, оставалось непонятно. В густом кустарнике неведомого противника разглядеть было невозможно. Лодки начали отходить от берега. Квазимодо пробежался по песку, украдкой подхватил несколько длинных стрел. На парня заорал командующий прикрытием десятник. Вор захлюпал по воде, поспешно забрался в лодку. Гребцы уже работали веслами. Квазимодо сунул завернутые в плащ стрелы под эвфитон и обернулся к берегу, стараясь рассмотреть неизвестных врагов. Но мокрая зелень оставалась непроницаема.
Когда лодки отошли на середину реки и двинулись вверх по течению, с холма раздался торжествующий вой. К нему присоединились еще несколько голосов. Волчьи боевые кличи провожали отряд до излучины реки.
– Что это они так радуются? – подозрительно поинтересовался Квазимодо.
– Думают, что нас прогнали, – предположил Уэн.
– Кому они нужны? – презрительно скривился Бубен. – Дикари, даже стрелять не умеют.
Действительно, из всего отряда раненным оказался один носильщик. Но происшествие все равно произвело на Квазимодо неприятное впечатление. Он не любил, когда его начинали убивать, даже не объясняя, за что именно.
На кратком обеденном привале вор успел тайком рассмотреть стрелы. Ничего особенного – не слишком ровные древки, маленькие, из плохого железа, наконечники. Одна из стрел вообще оказалась оснащена древним каменным острием. Глядя на кривовато примотанный жилами и закрепленный смолой наконечник, вор пожал плечами. Действительно – дикари.
– Зачем тебе стрелы? – прошептал фуа.
– Нужно же рассмотреть, чем тебе в задницу метят.
– А прячешь зачем?
– Чтобы наших героев не напугать…
К лодке плелся «желток» с мешком за плечами, за ним шли, как всегда разочарованные обедом, Уэн с Бубном. Квазимодо спрятал стрелы под свои вещи.
Солнце отражалось от воды и слепило глаза. Квазимодо привалился плечом к станине эвфитона и раздумывал о том, что было бы неплохо придумать какое-нибудь стеклышко, защищающее глаза от солнца. На Флоте болтали о том, что такие приспособления давно придуманы, но являются пока тайной. В такие сказки Квазимодо не верил – в штабе не существовало секрета, который нельзя было бы купить в личное пользование. Ну, сейчас ничего толкового все равно не купишь. Ныл торчащий из сапога палец – вор поцарапал его во время поспешной высадки. Где бы приличные сапоги раздобыть?
За спиной Уэн негромко рассказывал о походе «Гордости Глора». Во время перехода от Птичьего архипелага «Гордость» с тремя драккарами шла западнее, в отдалении от эскадры. Их тогда даже Большой шторм почти не затронул.
Река расширилась и стала глубже. Лодки двигались между небольшими, заросшими высокими деревьями островами. Кричали в ветвях птицы. Из воды торчали коряги и полузатопленные древесные стволы. Грести приходилось осторожней – пропороть кожаный борт «скрадухи» ничего не стоило. Квазимодо высматривал препятствия в воде и командовал. Смотреть по сторонам было некогда, но вор заметил странное движение фуа. Ныряльщик перегнулся за борт к самой воде. Нюхает, что ли? Здесь, конечно, рыбы должно быть полно. Оголодал лягушка, что ли? Квазимодо вопросительно глянул на товарища. Фуа ответил странным взглядом. Маленького ныряльщика явно мучили какие-то сомнения.
Лодка Квазимодо двигалась ближе к авангарду небольшой флотилии. Вел отряд проводник, сидящий в одной лодке с Глири. По-видимому, сотник не слишком доверял проводнику, по крайней мере далеко от себя не отпускал.
Основная масса островов осталась уже позади. Первая лодка уже выбралась на простор чистой воды. Скоро можно будет грести как обычно.
Сзади раздался крик. Квазимодо оглянулся и успел увидеть скользящий по поверхности воды блик. В следующее мгновение корма одной из лодок высоко подпрыгнула. Люди, ухватившись за борта, чудом удержались внутри. Лодка плюхнулась на речную гладь, закачалась, как потревоженный поплавок. Вокруг плавали весла, медленно тонул выпавший за борт мешок. Квазимодо ничего не понял.
Один из гребцов пострадавшей лодки протянул руку за плавающим веслом. Вода беззвучно вспучилась, выпустив огромную удлиненную морду с распахнутой зубастой пастью. Пасть неуловимо и мягко схватила гребца, почти втянула его в себя. Крикнуть человек не успел. Над водой раздался негромкий хруст. На мгновение над водой виднелась нога в сапоге, из которого торчали кости перекушенной голени. Потом исчезла и нога. Желто-зеленая поверхность воды оставалась совершенно спокойной.
«Хорошие сапоги пропали», – ошеломленно подумал Квазимодо.
В тишине пели птицы. Потом на соседней лодке кто-то закричал:
– Аванк! Аванк!
Завопили люди. Заорал сотник. В этом шуме снова вспучилась вода у несчастливой лодки. На этот раз ящер просто навалился на лодку мордой и передними лапами. Корма мгновенно ушла под воду. Сидящий на носу десятник успел ударить копьем. Наконечник отскочил от бугристой серой шкуры. Аванк раздраженно двинулся вперед. Под тяжестью лодка ушла под воду. Пасть ухватила десятника. Солдат открыл рот, чтобы закричать. Не успел – исчез под водой. Река забурлила, на миг мелькнул хвост ящера. Теперь стало понятно, насколько велика тварь – едва ли не вдвое длиннее погибшей лодки.
– К берегу, засранцы, к берегу! – орал Глири.
Лодки повернули к ближайшему берегу.
– Нет! – взвизгнул фуа. – К другому! Он всегда заходит слева. – Ныряльщик принялся разворачивать лодку в другую сторону.
Бубен и Уэн заколебались. «Желток» с тупым ужасом смотрел в воду.
– Слушайтесь лягушку! – рявкнул Квазимодо. Под его руками вовсю щелкал, взводя механизм, барабан эвфитона.
Лодка рывками двигалась к берегу. Остальные суденышки, огибая островок, торопились к другому берегу. Плыли к острову трое уцелевших людей с погибшей лодки. Оглушительно гомоня, взвились над деревьями встревоженные птицы.
Не повезло лодке, идущей от островка чуть дальше остальных суденышек. От удара снизу лодка мгновенно перевернулась. До берега оставалось всего шагов шестьдесят. Не доплыл никто. Аванк поднимался из воды, поворачивался чуть набок, на миг показывал бледное желтоватое брюхо – и человек исчезал. Пять быстрых появлений уродливой гадины – пять человек. По чудовищу стреляли – вонзались в воду арбалетные болты, пронеслась над водой тяжелая стрела эвфитона. Если арбалетчики и попали в аванка, тварь на это никак не среагировала.
Квазимодо не стрелял. Их лодка благополучно достигла пустынного плоского, с редкими полузанесенными илом и песком древесными стволами берега. Отсюда происходящее на той стороне реки видно было плохо – обзор закрывал край острова. Но зато крики и проклятия слышны были прекрасно.
