Утро выдалось лучезарным. Сияло солнце, блестела вода, расходились широкие круги от играющей рыбы. Квазимодо казалось, что он попал в какой-то совсем другой мир. Кругом все дышало безмятежностью и покоем. Вор попробовал себя уговорить, что все это лишь опасная иллюзия. В озере наверняка водились коварные навы, а возможно, в глубинах таились и чудовища поопаснее и нав, и аванков. Все равно не верилось – утро оставалось чудесным.
Друзья наскоро перекусили остатками рыбы и спустили лодку на воду. Без особых обсуждений решили двигаться вдоль правого берега. Левый – голый и скалистый – выглядел непривлекательно.
Неторопливо работая веслом, Квазимодо оглядывался в поисках хозяек озера. Нет, наверняка в таком красивом месте живут навы. Речных дев парню видеть еще не довелось. Морские бабы – другое дело. Хоть и издали, но вдоволь пришлось наглядеться на их щекастые морды и отвислые груди. Вор никогда не мог понять, как такие уродливые глупые создания умудряются соблазнять моряков. Про речных и озерных нав ходили совсем другие слухи. Например, леди Катрин уверяла, что речные девы очень хороши собою и не так уж и кровожадны. Насчет оценки женской красоты леди Катрин вполне можно было доверять – в этом вопросе леди хорошо разбиралась.
Мысли Квазимодо ушли далеко, и он не сразу заметил, что фуа с опаской принюхивается к воде.
– Что, аванк?!
– Нет. – Фуа с некоторым смущением посмотрел на приятеля. – Опасаюсь, что здесь могут быть навы.
– Ты что, баб с хвостами боишься? – с веселым изумлением спросил вор.
– Разное про них рассказывают. Лукавые они.
– Да, видать, вы, лягушки, не только на человечьих баб западаете.
– Сам ты западаешь, – с предсказуемым возмущением ответствовал ныряльщик. – Вот начнут манить…
– Не бойся, я тебя спасу. Я к бабам устойчивый. – Квазимодо ухмылялся во весь свой кривой рот.
– А они к тебе как? – не без злорадства поинтересовался фуа.
– Ну, липнут не то чтобы часто. Но бывают такие случаи – о-го-го. Рассказать кому – не поверят.
– Да, ты брехун известный, – согласился ныряльщик. – Не вздумай мне заливать. Лучше скажи, у тебя зубы случайно расти не начали? Как-то у тебя рот изменился.
– Не начали, – вздохнул вор. Он ежедневно ощупывал торчащие осколки пальцем и уже свыкся с разочарованием. Правда, зубы перестали болеть и десны не кровоточили. Квазимодо почти постоянно держал во рту кусочек магической жилки. Приятный вкус стал привычен. Едва поев, вор бережно клал за щеку драгоценный комочек. Впервые за много лет искалеченный рот чувствовал настоящее облегчение. Правда, новые зубы расти все-таки не начали. Может быть, нужна жила поновее и побольше? Спросить бы у сведущего человека.
* * *
Солнце палило вовсю. Сквозь дымку на горизонте угадывались далекие горы. Мир казался удивительно бесконечным. Мимо лодки медленно скользил зеленый берег.
– Что это? – прошептал фуа.
Квазимодо и сам чувствовал знакомый тошнотворный запах. Мертвечина.
– Может, это твои навы так пахнут? – прошептал вор.
Из-за деревьев показалась небольшая поляна, и шутить сразу расхотелось. Грести друзья перестали, и лодка медленно скользила по инерции вдоль берега.
Тела повешенных замерли в жарком неподвижном воздухе. Почти каждое дерево на опушке несло страшный груз. Даже издали было слышно, как жужжат насекомые.
– Нужно посмотреть, – прошептал фуа. – Может, лучше нам сразу повернуть подальше от здешних мест?
Квазимодо колебался. С одной стороны, ныряльщик прав – поляна выглядит спокойно, кроме мух и птиц, ничего живого не видно. Если рассмотреть вздернутых – многое поймешь о здешней жизни. С другой стороны – высаживаться на берег мучительно не хотелось. В животе ворочалось предостережение. Этому чувству Квазимодо привык доверять – и никогда не занимался «делами», когда живот был против. Два случая, когда не послушал умное брюхо, кончились плачевно. Правда, один из них вылился в знакомство с леди Катрин. Но сейчас живот бунтовал явно не по делу – красть Квазимодо ничего не собирался. Наверное, это вид висельников так действует – вор себя слишком много раз представлял в этой роли.
– Идем? – нетерпеливо прошептал фуа.
Квазимодо неохотно кивнул.
Вор первым выбрался на берег. Присел с арбалетом наперевес. Смрад и жужжание насекомых стали невыносимы. Ветерок не шевелил даже листья. За спиной возился, привязывая лодку, ныряльщик. В многоголосом жужжании Квазимодо едва расслышал его шепот:
– Смотри, Ква…
У самого берега покачивался обломок лопасти весла. Не узнать его было невозможно – обычное весло лодки-скрадухи.
* * *
– Допрыгался наш сотник, – глухо сказал Квазимодо.
– Да, зря он так торопился, – гнусаво выдавил фуа – он прикрывал рот и нос перепончатой ладонью.
Глири можно было узнать только по длинным редким волосам и потрепанному дублету, который сотник не снимал и в самую жару. Распухшее и объеденное птицами лицо ничем не отличалось от багрово-черных масок мертвецов висящих на соседних деревьях.
– Их сначала убили, а потом повесили, – сказал фуа.
– Да, – согласился Квазимодо, – был бой…
Трава вокруг еще сохраняла многочисленные следы. Валялись обрывки тряпья и рассыпанная чечевица, вокруг бурых высохших пятен копошились мелкие муравьи. Темнели угли нескольких кострищ. Видимо, Глири здесь приказал остановиться на ночлег. Последний ночлег отряда. Ничего ценного на поляне не осталось – все утащили победители. Квазимодо даже видел тропу, уводящую в глубину леса.
– Здесь не все, – сказал ныряльщик.
Квазимодо только кивнул – среди повешенных не хватало техника и проводника. Не было и еще нескольких человек, но распухшие трупы слишком изменились, чтобы определить, кто именно отсутствует. Должно быть, попали в плен.
Пружина в животе болезненно закрутилась. Нужно отсюда побыстрей убираться.
– Эй, вы! Не шевелитесь и не дергайтесь.
Квазимодо метнул взгляд назад. На тропе стояли человек восемь. Как минимум пятеро из них натянули луки. Широкие наконечники стрел смотрели в грудь незадачливым пришельцам.
У вора заныли зубы. Будь оно все проклято, только что смотрел – не было там ни единой живой души.
Фуа медленно потянулся к ножу на поясе.
– Не трожь, поздно, – прошипел Квазимодо.
– Не шевелитесь – живы останетесь, – прикрикнул кто-то за спинами лучников.
Квазимодо с ненавистью разглядывал незнакомцев. Все воины – в кожаных шлемах, в легких джеках.
[26]
Мечи, луки, арбиры.
[27]
Нет, не справиться. Можно конечно, рискнуть – стрельнуть из арбалета – и за дерево. Там в заросли… Нет, шансы почти нулевые. А у колченогого Ныра их и вообще нет. Видать, придется из петли на мир взглянуть. Или ошейник надеть. Хотя кому полумордые рабы нужны?
